Дэниел Мартин - Фаулз Джон Роберт (читаем книги txt) 📗
– Это – Поросеныш. Все еще держим карантин.
Джейн с Каро остановились у подножия лестницы и заговорили с малышом. Эндрю подвел туда же и меня.
– Это – папа Каро, Эндрю. Скажи «здрасте». Мальчик встал, шаркнул ножкой и наклонил голову:
– Здрасте. Сэр.
Нэл пробормотала вполголоса:
– Целый день репетировал.
Эндрю многим пожертвовал, чтобы сохранить поместье, но не распродал ни мебели, ни картин, так что внутреннее убранство дома поразило меня до глубины души. Давным-давно, когда я впервые был здесь в день совершеннолетия Эндрю, я тоже был потрясен, но не ожидал, что и теперь впечатление окажется не менее сильным. Думается, что поразило меня даже не убранство дома само по себе, но то, что сегодня, в современной Англии, кто-то мог жить в такой обстановке. Здесь не чувствовалось музейного холода аристократических покоев, открытых для публики, дом был жилым, живым, лишенным какой бы то ни было официальности, но некая искусственность, нереальность все же сохранялась в элегантной просторности помещений, в креслах и диванах, картинах и вазах преимущественно восемнадцатого века. Мы прошли в гостиную и расположились довольно рыхлым кружком у камина, при этом комната на три четверти оказалась свободной. Похоже было на съемочную площадку с установленными декорациями, не хватало только отсутствия четвертой стены, где работала бы камера. Предложили напитки. Нэлл уселась, поджав ноги, на ковре перед камином, а Эндрю растянулся на кушетке и завел со мной разговор о «вольво»: он собирался купить такую машину на пробу. Пенни, которая явно пошла в отца и еще не избавилась от излишнего детского жирка, сидела на диване, между теткой и Каро, а молчаливый, как всегда, Пол угрюмо съежился в кресле.
Я заново оценивал Кэролайн, напоминая себе, что она каким-то чудом сумела уйти от всего этого, и с грустной иронией размышлял над тем, что так и не удосужился спросить, что же пришлось ей не по душе в Комптоне, в самом этом месте; должно же было быть что-то – его отстраненность, провинциальность, печать нереальности по сравнению с тем, как жила в это время практически вся страна… и еще что-то внутренне ему присущее, какой-то изъян в самом его духе. А еще я задумался о Джейн, о том, как же она примиряет все это со своими новыми политическими настроениями… с Грамши и философией праксиса. И начал подозревать, что в этом отношении Нэлл и Роз гораздо ближе к истине, чем я поначалу предполагал. Тема эта не затрагивалась с тех пор, как эту новость впервые швырнули мне в лицо, и самый поступок все больше казался мне каким-то театральным – чтобы не сказать просто истерическим – жестом протеста… или, скорее, выражением «противоречивого сознания», самовысвобождения, если взглянуть на все это более доброжелательно, но тем не менее всего лишь жестом. При всем при том я был рад, что она здесь.
Нэлл принялась излагать нам программу уик-энда. Намечался только один официальный прием: некие Майлз и Элизабет Фенуик были приглашены на обед в субботу вечером.
– Ой, вы хоть эту их дочку противную не пригласили? – спросила Каро.
– Такта мне пока хватает, дорогая, – откликнулась Нэлл. – На самом-то деле, Дэн, он с тобой хочет познакомиться.
– Со мной?
– Ну, это все довольно сложно. Его будущий зять – речь идет не о той противной дочери, которую так любит Каро, а о ее сестре, – так вот, этот зять хочет заняться кинобизнесом. Кажется, он собирается вкладывать в кино деньги, ничем другим он вроде там заниматься не намерен… он связался с каким-то типом по имени Джимми Найт – ты о нем что-нибудь слышал?
– Нет. У него что, киностудия какая-нибудь?
– Он сам тебе все расскажет. Майлзу просто нужно, чтобы кто-то заверил его, что это не чистое безумие.
– Я бы солгал, если бы попытался уверять его в этом.
– Да они все равно поженятся. Так что все это никакого смысла не имеет.
– Тогда мне лучше солгать.
– Нет, лучше скажи ему то, что думаешь. У меня он получается круглым дураком, а на самом деле он – член парламента.
– Неоспоримое доказательство обратного, – вполголоса заметила Джейн.
Мы с Эндрю рассмеялись, а Нэлл погрозила сестре пальцем:
– Еще одна такая шуточка, и я посажу тебя за обедом рядом с ним. – Она повернулась ко мне: – Хоть бы ты на несколько минут занял его разговором. Очень тебя прошу.
– Постараюсь.
– Кроме этого, нас ждут езда верхом, пешая прогулка, осмотр окрестностей с квалифицированным гидом, пинг-понг…
– Настольный теннис. – Это произнес Пол. Все посмотрели на мальчика. Он откинул назад длинные волосы, а потом уставился на собственные колени. – По-настоящему он так называется.
– Прошу прощения. Настольный теннис.
– Ты говоришь так, будто у нас тут какой-то кошмарный приморский отель, – сказала Каро.
– Всего лишь кошмарная деревенская гостиница, моя дорогая.
Вмешался Эндрю:
– В снукер можешь, Дэн?
– В американский бильярд немного могу. Принцип тот же. Эндрю подмигнул мне:
– Значит, договорились.
Нэлл обвиняющим жестом вытянула в его сторону руку:
– Только не на… сам знаешь на что!
– Ну, разумеется, нет, радость моя. Как тебе такое могло в голову прийти?
На меня устремился ее ужасно серьезный взгляд:
– Глаз с него не спускай. Только на прошлой неделе он в деревне обжулил стариков пенсионеров на все деньги, что им жены на пиво выдали.
Абсолютная ерунда. Просто я повел себя как истинный сквайр. С их точки зрения, я не могу не выигрывать. – Он перевел ленивый взгляд на Джейн: – Эти угнетенные и голов своих в мою сторону не повернули бы, если б их угнетатель не выигрывал.
Джейн улыбнулась:
– На это не клюю.
– Сорвалась-таки с крючка!
Нэлл скорчила мне гримасу. Она все еще сидела на ковре у камина, опершись на руку:
– На днях подхожу к коровнику, а там – два скотника, пастух, наши трактористы и Бог знает кто еще сгрудились вокруг Эндрю; ну, думаю, вот здорово, вот чудесно, вот как он умеет заинтересовать их делами поместья… ан нет, ничего подобного. Спортлото! Тема – футбол. И спор всего лишь о том, где им эти паршивые крестики надо на этой неделе ставить.
– Превосходное занятие. Серьезно. Новый опиум для народа.
Нэлл махнула рукой:
– Да я бы и возражать не стала, если бы это был дьявольски хитрый план, задуманный Эндрю, чтобы отвлечь их от мыслей о повышении зарплаты. Но сам-то он ведь почище их всех! – Она взглянула на Каро: – А знаешь, что он учудил перед Рождеством? Предложил нашему священнику любую долю выигрыша, если во время вечерни в среду он помолится за восемь ничьих.
Каро усмехнулась:
– И что же тот ответил?
– Отлично ответил. Что лучше он помолится за спасение души Эндрю.
– Мамочка, он ведь шутил, – заступилась за отца Пенни.
– А ты так уж уверена?
На миг мои глаза встретили взгляд Джейн: в них едва заметно светилась улыбка; мы оба знали – Нэлл изо всех сил старается выказать доброжелательность, сделать так, чтобы нам здесь было хорошо, и одновременно дать понять, что мы оба недооцениваем трудности, с которыми ей приходится сталкиваться. Правда, в этом последнем ей удалось добиться совершенно обратного эффекта.
Через несколько минут меня уже гнали в бильярдную. Она была устроена в подвале, который тянулся под всем домом, рядом за стеной непрестанно рокотал отопительный бойлер; бильярд здесь был половинного размера, потертый и потрепанный.
Здесь же стоял стол для настольного тенниса и – непонятно почему – игорный автомат. Устанавливая шары в треугольник, Эндрю поднял на меня глаза и подмигнул:
– По пятерке? Для азарта?
– Если считаешь нужным.
– Всегда можешь получить деньги обратно. Только пригрози, что пожалуешься ее светлости.
Я улыбнулся и принялся натирать мелом кий.
– А ты по-прежнему всерьез играешь?
– Да нет, куда там! В Оксфорде я в десять раз больше денег проиграл, чем за все последние годы. Дело принципа. – Он наклонился над бильярдом, готовясь к первому удару. – Ведь теперь, Дэн, я всего-навсего трудяга фермер. Хоть и изображаю важную персону.
