Челленджер - Ян Росс (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
– Выходит, весь этот разговор бессмыслен?
– По большому счёту – да. Во всяком случае, смысл не в словах, а в ощущении, которое возникает, если не сбиться с пути и миновать языковые западни. Он – в отблеске, искре истинного Намерения, которые иногда удаётся высечь из столкновения слов… Или не удаётся.
Майя звонко рассмеялась.
– А что за ловушки слов, к чему ты клонишь?
– Слова, сам язык, – это результат толкования мира, попытки рассечь неделимое целое на составляющие элементы. Они изначально содержат двойственность: это – то, это – это, красное – синее, субъект – объект… Дуализм и сопутствующие ему ложь, боль и тоска.
– Стоп-стоп, это снова слова, а конкретно, в чём ловушка?
– Ну хорошо, если совсем по-простому, то… есть старая байка, о том, как буддийский монах спрашивает каждого встречного – "Кто ты есть?", и ему отвечают "Я бизнесмен", "Я фотограф", "Нет, но кто ты есть?", "Я русский.", "Нет, но кто же ты всё-таки?". В итоге человек останавливается и понимает, что он не знает. Кто же он на самом деле? Ответа нет. И он затыкает дыру словесным суррогатом – бизнесмен, журналист, фотограф…
– О'кей…
– А, где вода? – спохватилась она. – Воду-то мы взяли?
– Да, есть сок, – я потянулся за сумкой. – Красненький такой, из этих… как их… cranberries [64]. Кстати, давай заодно покурим.
Я принялся скручивать, что несколько осложнялось порывами ночного бриза. Прикрываясь полами куртки, я свернул два джойнта, и мы молча выкурили один за другим. Шорох пахучего ветра уходящей осени сливался с шуршанием прибоя в завораживающем, переливающемся и в то же время неизменном звуке.
– На самом деле, – Майя подожгла пятки от косяков, положила на камень, подождала, пока они догорят, и смахнула пепел, – кошмар в том, что настоящего тебя вообще нет. Настоящий "ты" появляешься на единственный миг перед сном. Ты ложишься, закрываешь глаза, погружаешься, и мгновение перед тем, как наступает сам сон, когда ложные эго уже уснули, просыпаешься, или вернее, остаёшься истинный ты, в ужасе озираешься, и едва успеваешь подумать – что же со мной творится? – как сознание окончательно выключается, и ты проваливаешься в забытьё. А остальное время на сцене твоего сознания отплясывают демоны-самозванцы, и это происходит с тех пор, как ты себя помнишь, и оттого выглядит правдоподобно. Настолько правдоподобно, что ты привык считать этот вертеп своим внутренним миром. Ты весь такой тонкий и сложный, у тебя эдакая насыщенная внутренняя жизнь, правда? И прорва проблем во взаимоотношениях между этими сущностями, ты думаешь, как установить между ними некое подобие гармонии… А на самом деле проблема одна, и гораздо более насущная. Проблема в том, что тебя вовсе не существует.
Прежде чем я сформулировал контраргумент, в просвете, образовавшемся в цепочке мыслей, нарисованная ей картина предстала с неимоверной чёткостью, и я успел уловить и прочувствовать её. Майя посмотрела на меня долгим взглядом, и в тёмных глазах, еле различимых в сумрачном сиянии недоеденного полумесяца, мерцало что-то до боли близкое, родное, и в то же время чуждое и загадочное.
– Так вот, возвращаясь к нашему монаху, задача – узнать самого себя.
– Главный путь – это путь внутрь себя, – процитировал я завалявшуюся в памяти фразу.
– Да, путь внутрь одеяла… Загвоздка в том, что никто не знает. У всех шоры. У каждого свои. Кто-то думает, что он инженер, кто-то – что у него лапка болит, а кому-то кажется, что у него депрессия, но в действительности никто не понимает, кто он такой.
– И… Кто ж я такой? – Я потянулся, расправляя затёкшие конечности.
– О, с этого и начинается. Задавая вопрос, ты уже сделал сто пятьдесят тысяч шагов. Но не стоит пытаться найти ответ. Это тоже западня, и люди, "ищущие себя", в неё влипли. Всё уже и так есть внутри, нужно лишь научиться не быть инженером, тем-сем, пятым-десятым, и даже когда приходиться исполнять роль инженера, осознавать, что это не ты, a роль.
– Стало быть, вместо того чтобы отвечать на вопрос: "Кто ты есть?", нужно разобраться с тем "Кто ты НЕ есть?".
– Да, и понять, что ты не инженер, не еврей, не русский.
– И что отвечать некому.
– Нет, отвечать есть кому.
– Так ведь меня нет! – возмутился я.
– Как это нет? К кому ж я в гости приехала? Ты есть! Это факт. Есть ты, есть камень, и дерево тоже есть. Всё оно есть.
– Только что ты сказала…
– Я сказала, что тебя не существует, но это не философская идея для умственного обсасывания. Возня вокруг этого вопроса лишь загонит нас в очередной тупик. Я хотела, чтобы ты ощутил, и в тот момент ты…
– Ощутил.
– Вот и отлично. И нечего переворачивать вверх тормашками, если не хочешь снова затеять бессмысленный бой и погибнуть за очередные "три ну". Тебя не нет! Ты очень даже есть, – проговорила она, акцентируя каждое слово, – это суперважный фактор.
– Но как это соотносится с тем монахом? – не уступал я, невольно начиная улыбаться.
– Илья, ау-у! Вопросы: "КТО ты есть?" и "ЕСТЬ ли ты?" различны по своей сути.
Я не выдержал и расхохотался.
– Это чрезвычайно важный момент, и нечего хихикать, – она тоже засмеялась. – Аксиома, understand?
– Yes, ma'am. I understand. [65]
– Есть мир вокруг, есть ты, есть Намерение, вы одно и тоже, и это всё есть. И когда разгоняешь ложных "я", истинный ты наконец получает возможность выйти на сцену. И ему всё понятно, как камню и дереву. Хочешь – не хочешь, спрашиваешь себя: "Кто ты есть?" или не спрашиваешь, так или иначе – ты есть, и чтобы видеть, достаточно смахнуть пыль. Желаешь увидеть камень –
