Фрекен Смилла и её чувство снега - Хёг Питер (полные книги txt) 📗

— Я ездил на машине в Марокко. Я решил, что если провезти с собой два килограмма, то у тебя будут деньги на два года. У итальянской границы меня взяли на Stichprobekontrol. Ich bekam drei Jahre. <Выборочная проверка. Мне дали три года. (нем.)> Освободили через два года. В октябре прошлого года.

— Как тебе было в тюрьме?

— Die beste Zejt meines Lebens. <Лучшее время в моей жизни (нем.)>

От волнения он перешел на немецкий.

— Никакого стресса.Только Ruhe. <Покой (нем )> Я добровольно работал на кухне. Поэтому я получил Strafermassigung. < Сокращение срока (нем.)>

— А “Кронос”?

Он еще раз пытается оценить мои намерения.

— Я служил в армии, в швейцарском флоте.

Я смотрю, не шутка ли это, но он категорично машет рукой.

— Flussmarine. <Речной флот (нем.)> Я был коком. Там у одного приятеля были знакомые в Гамбурге. Он предложил мне “Кронос”. — Ich hatte meine Lehrzeit teilweise in Danemark, in Tцnder gemacht. <Время моей учебы я частично провел в Дашии, в Тендере> Это было трудно. После тюрьмы не найти работу.

— Кто нанимал тебя?

Он не отвечает.

— Кто такой Тёрк?

Он пожимает плечами.

— Я видел его einmal. <Один раз (нем.)> Он все время на шлюпочной палубе. Выходят Сайденфаден и die Frau. <Женщина (нем.)>

— За чем мы плывем?

Он качает головой.

— Ich bin Koch. Es war unmuglich Arbeit zu kriegen. Sie haben keine Ahnung, Fraulein Smilla... <Я — повар Было невозможно получить работу. Вы не может представить себе этого, фройляйн Смилла (нем.)>

— Я хочу посмотреть холодильники и склады.

На его лице появляется страх.

— Aber Verlaine hat mir gesagt, die Jaspersen will... <Но Верлен сказал мне, что Ясперсен хочет... (нем.)>

Я наклоняюсь через стол. Тем самым я заставляю его забыть о макаронах, о нашем взаимопонимании, о его ко мне доверии.

— “Кронос” — это судно, которое везет контрабанду.

Теперь он в панике.

— Ahn, ich bin kein Schmuggler. Ich konnte nicht ertragen, noch einmal ins Gefдngnis zu gehen.

— Разве это не было лучшим временем твоей жизни?

— Aber es war genug. <Но этого было достаточно (нем.)>

Он берет меня за руку.

— Ich will nicht zurьck. Bitte, bitte. <Я не хочу назад. Пожалуйста, пожалуйста (нем.)> Если нас схватят, скажите им, что я невиновен, что я ничего не знал.

— Посмотрим, что я могу сделать.

Продовольственные склады находятся прямо под камбузом. Они состоят из морозильного помещения для мяса, помещения для яиц и рыбы, двойного холодильного помещения для других скоропортящихся продуктов с температурой плюс два градуса по Цельсию и различных шкафов. Все заполнено продуктами, чисто, аккуратно, удобно уложено. Видно, что этими помещениями настолько часто пользуются, что вряд ли они могут быть тайником.

Урс показывает их мне со смесью профессиональной гордости и страха. На то, чтобы просмотреть их, уходит две минуты. Я действую по графику. Иду назад в прачечную. Отжимаю в центрифуге белье. Кладу его в сушильную машину и, повернув ручку, включаю. Потом я снова ухожу. И направляюсь вниз.

Я ничего не знаю о двигателях. И более того, даже не собираюсь изучать их.

Когда мне было пять лет, мир был для меня непостижимым. Когда мне было 13, он казался мне гораздо меньше, гораздо более грязным и до тошноты предсказуемым. Теперь он по-прежнему находится в беспорядке, но снова кажется — хотя и по-другому — таким же сложным, как и в детстве.

С годами я по собственной воле стала накладывать на себя некоторые ограничения. Я больше не хочу начинать сначала. Изучать новую специальность. Бороться со своей собственной индивидуальностью. Вникать в работу дизельного двигателя.

Я полагаюсь на брошенные Яккельсеном замечания. — Смилла, — говорит он, когда я сегодня утром застаю его в прачечной. Он сидит, прислонившись спиной к изолированным трубам с горячей водой, сунув в рот сигару, спрятав руки в карманы, с целью уберечь от соленого морского воздуха свою персиковую кожу, которая так необходима ему, чтобы гладить изнутри женские бедра. — Смилла, — отвечает он на мой вопрос о двигателе, — он огромный. Девять цилиндров, каждый из которых 450 в диаметре, с ходом поршня в 720 миллиметров. Сделан на заводе “Бурмайстер и Вайн”, с прямым реверсом, с наддувом. Мы плывем со скоростью 18 или 19 узлов. Он сделан в 60-е, но отремонтирован. Мы оснащены, как ледокол.

Я смотрю на двигатель. Он неожиданно возникает передо мной — мне приходится его обходить. Его топливные вентили, стержни его клапанов, трубы радиатора, пружины, полированная сталь и медь, его выхлопная труба и его безжизненная, но, тем не менее, полная энергии подвижность. Как и маленькие черные телефоны Лукаса, он — квинтэссенция цивилизации. Нечто одновременно естественное и непостижимое. Даже если бы это было необходимо, я бы не смогла остановить его. В каком-то смысле его, наверное, и нельзя остановить. Может быть, на некоторое время выключить, но не окончательно остановить.

Может быть, так кажется, потому что он не является индивидуальностью, подобно человеку, а лишь воплощением чего-то стоящего за ним — души машины, аксиоматики всех двигателей.

А, может быть, это все мне только мерещится из-за одиночества, смешанного со страхом.

Важным же вещам я, однако, не могу найти объяснения. Почему “Кронос” два месяца назад, в Гамбурге, был оснащен значительно большим, чем требовалось, двигателем?

Люк в переборке за двигателем изолирован. Когда он захлопывается за мной, звук двигателя исчезает, и мне кажется, что я потеряла слух. Туннель спускается на шесть ступенек вниз. Оттуда на 25 метров тянется прямой, как линейка, коридор, освещенный закрытыми сеткой лампочками — точная копия того прохода, по которому мы с Яккельсеном прошли менее 24-х часов назад, но теперь это кажется далеким прошлым.

На полу номерами отмечены находящиеся внизу топливные танки. Я прохожу мимо номеров семь и восемь. Над тем местом, где расположен каждый танк, висит огнетушитель, пожарное покрывало и находится кнопка сигнализации. Не очень-то приятно, когда тебе на борту судна напоминают о пожарах.

Там, где заканчивается туннель, наверх поднимается винтовая лестница. Первый люк оказывается на левой стороне. Если мои предположительные расчеты верны, то он приведет в самый задний и самый маленький трюм. Я прохожу мимо него. Следующий люк находится тремя метрами выше.