Средний пол - Евгенидис Джеффри (мир бесплатных книг txt) 📗
Остались только тетя Зоя, отец Майк и мои кузены, так как они были нашими родственниками. Тесси не могла простить Мильтону устроенный им скандал. А когда она ему об этом сказала, он так на нее набросился, что она перестала с ним разговаривать. Воспользовавшийся этим отец Майк тут же увел ее на веранду. Мильтон сел в машину и уехал. Так что нам с тетей Зоей оставалось только подавать наверх освежающие напитки. Снизу я видел, как Тесси и отец Майк сидят в патио. Отец Майк держал мою мать за руку и что-то говорил, глядя ей в глаза. Мама, вероятно, плакала, так как в руке у нее был скомканный носовой платок.
— У Калли чай со льдом, а у меня выпивка, — объявила входя тетя Зоя и тут же умолкла, заметив, с каким видом отец Майк смотрит на мою мать.
Мама, залившись краской, встала.
— Мне чего-нибудь выпить, Зоя.
Все разразились нервным смехом, и тетя Зоя принялась наполнять стаканы.
— И нечего на меня так смотреть, Майк, — заявила она. — Жена священника имеет право надираться по воскресеньям.
В следующую пятницу отец Объекта отвез меня на их дачу в Питоски. Это оказался огромный викторианский дом, полный имбирного хлеба и конфет фисташкового цвета. Подъезжая, я был потрясен его видом. Сияя всеми окнами, дом высился над заливом в окружении стройных сосен.
С ее родителями у меня сложились замечательные отношения. Родители — это вообще был мой конек. По дороге в машине я вел оживленную беседу на самые разные темы с отцом Объекта, от которого она и получила свою расцветку. У мистера Объекта были кельтские корни. Однако ему было уже почти шестьдесят, и вся его рыжина поблекла, как у выцветшего нарцисса. Веснушки его тоже выцвели. На нем был поплиновый костюм цвета хаки, галстук-бабочка, и за рулем он курил сигару. Забрав меня, он подъехал к магазину у шоссе и купил упаковку смирноффских коктейлей.
— Представляешь, Калли, мартини в банке. Воистину мы живем в эпоху чудес.
По прошествии пяти часов, будучи уже не слишком трезвым, он свернул на немощеную дорогу, которая вела к дому. На часах было уже десять вечера. В лунном свете мы перенесли багаж к заднему крыльцу. На усеянной сосновой хвоей тропинке росли грибы, а между заросших мхом валунов виднелся артезианский колодец.
Когда мы вошли в кухню, там оказался Джером. Он сидел за столом и читал еженедельник «Всемирные новости». Цвет его лица свидетельствовал о том, что он провел здесь бoльшую часть месяца. Его блеклые черные волосы выглядели особенно тускло. На нем была футболка с Франкенштейном, шорты из жатого ситца и белые полотняные кроссовки на босу ногу.
— Хочу представить тебе мисс Стефанидис, — промолвил мистер Объект.
— Добро пожаловать в глушь. — Джером встал и пожал отцу руку.
Потом они попытались обняться, но у них ничего не получилось.
— А где мама?
— Наверху, собирается на вечеринку, на которую ты безнадежно опаздываешь, о чем свидетельствует ее настроение.
— Почему бы тебе не показать Калли ее комнату? И проведи ее по дому.
— Давай, — откликнулся Джером.
Мы поднялись наверх по черной лестнице.
— Гостевую комнату сейчас ремонтируют, — сообщил мне Джером. — Поэтому ты будешь жить в комнате моей сестры.
— А где она?
— На заднем крыльце с Рексом.
Кровь остановилась в моих жилах.
— С Рексом Ризом?
— Его родители тоже здесь живут.
Потом Джером показал мне ванную, гостевые полотенца и выключатели. Однако мне уже было не до его светских манер. Я гадал, почему Объект ничего не сказал мне о Рексе по телефону. Она жила здесь уже три недели, и за все это время ни единого слова.
Мы вернулись в ее спальню. Ее скомканная одежда валялась на незастеленной кровати. На одной из подушек стояла полная пепельница.
— Моя младшая сестра страшная неряха, — оглядываясь, заметил Джером. — А ты аккуратная?
Я кивнул.
— Я тоже. Иначе нельзя. А почему ты не поехала в Турцию? — он повернулся ко мне лицом.
— Все отменилось.
— Отлично. Теперь ты сможешь сниматься в моем фильме. Я буду снимать его прямо здесь. Ты готова?
— Я думала, действие будет происходить в частной школе.
— Я решил, что это будет частная школа в лесах. — Джером подошел ближе.
Он стоял, оттопырив карманы и, раскачиваясь на пятках, прищурившись смотрел на меня.
— Пошли вниз? — спросил я.
— А? О'кей. Пошли. — Он повернулся и вышел. Я последовал за ним вниз по лестнице. Когда мы пересекали гостиную, с заднего крыльца донеслись голоса.
— И тогда Селфриджа, который выступает в легком весе, начинает рвать, — говорит Рекс Риз. — Он даже не успевает добежать до клозета и блюет прямо в баре.
— Не может быть! Селфридж! — Это уже Объект, который прямо-таки визжит от восторга.
— Выплевывает целые куски прямо в виски. Я глазам не мог поверить. Прямо какой-то Ниагарский водопад блевотины. Он продолжает блевать на стойку бара, все вскакивают, а он падает лицом в собственную блевотину, представляешь? С минуту все молчат. И тут какая-то девица начинает хихикать… А дальше как цепная реакция. Все начинают ржать как ненормальные! Повсюду блевотина. И только бармен в полной ярости. А он такой здоровый. Выходит из-за стойки и смотрит на Селфриджа. Я делаю вид, что мы незнакомы, что я никогда его не видел. И знаешь, что происходит дальше?
— Что?
— Бармен протягивает руки и хватает Селфриджа. За воротник и ремень. Поднимает его в воздух и швыряет в блевотину.
— Не может быть!
— Честное слово!
В этот момент мы выходим на крыльцо. Объект и Рекс Риз сидят на кушетке. На улице темно и прохладно, но Объект все еще в своем бикини цвета клевера. Ноги накрыты пляжным полотенцем.
— Привет, — говорю я.
Объект оборачивается и бросает на меня равнодушный взгляд.
— Привет, — отвечает она.
— Ну вот она, живая и невредимая, — говорит Джером. — Папа даже не сбился с дороги.
— Он не так уж плохо водит машину, — замечает Объект.
— Когда не пьет. Но сегодня, могу поспорить, у него был термос с мартини.
— Ваш старик любит повеселиться! — хриплым голосом замечает Рекс.
— Не правда ли, у него сегодня была возможность утолить по дороге свою жажду? — обращается ко мне Джером.
— И не одна, — отвечаю я.
Джером хлопает в ладоши и, совершенно расслабившись, начинает смеяться.
— Ну вот, она приехала, так что теперь можем идти, — тем временем говорит Рекс Объекту.
— А куда мы пойдем? — спрашивает Объект.
— Эй, Джером, ты говорил о какой-то охотничьей избушке?
— Да. Около полумили отсюда.
— Мы ее сможем найти в темноте?
— Может, найдете, если возьмете фонарик.
— Пошли, — встает Рекс. — Давай возьмем пива и прогуляемся.
Объект тоже поднимается.
— Подожди, мне надо одеться. — И она в своем бикини направляется в дом. — Пошли, Калли. Ты будешь жить в моей комнате.
Я следую за ней внутрь дома. Объект впереди чуть ли не бежит. Я сзади поедаю ее взглядом, но она не оборачивается.
— Я тебя ненавижу! — говорю я.
— Что?
— Ты так загорела!
Она улыбается через плечо.
Пока Объект одевается, я слоняюсь по комнате. Мебель здесь тоже сделана из плетеного ивняка, на стенах висят любительские репродукции кораблей, на полках — заплесневевшие книги в мягких обложках, камни и сосновые шишки.
— И что ты будешь делать в лесу? — с жалобной ноткой спрашиваю я.
Объект не отвечает.
— Чем ты будешь заниматься в лесу? — повторяю я.
— Просто прогуляемся, — отвечает она.
— Ты хочешь, чтобы Рекс приставал к тебе.
— Какие у тебя грязные фантазии, Калли.
— Не отнекивайся.
Она оборачивается и улыбается.
— Зато я знаю, кто хочет поприставать к тебе, — говорит она.
На мгновение меня захлестывает необъяснимое счастье.
— Джером, — договаривает она.
— Я не хочу идти в лес, — заявляю я. — Там насекомые и вообще.
— Не будь такой тихоней, — говорит она. Я никогда не слышал от нее этого слова. Его обычно употребляли мальчики типа Рекса. Объект останавливается перед зеркалом и снимает со щеки шелушащуюся кожу. Затем она расчесывает волосы и наносит на губы блеск. Потом подходит ко мне, открывает рот и дышит.
