Происшествие в Никольском - Орлов Владимир Викторович (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
«Неужели и вправду я краснобай и дилетант? — расстроился Виктор Сергеевич. — Благие намерения — и все попусту… Да и для любительства-то моего, наверное, не пришло время…» Тут же Виктор Сергеевич себе возразил: «Однако и прежние дела остывали, уходили в прошлое, но ничего дурного не случалось… Конечно, я должен был помнить о никольских парнях, а они обо мне, но разве нянькой я собирался им стать? А Навашина… Ведь уговаривал я ее уехать из Никольского… Значит, нервы крепкие, выдержит…» В электричке Виктор Сергеевич несколько успокоился. Позицию свою он менять не думал, знал, что будет отстаивать ее. Душевное же отдаление от судеб парней и Навашиной он оправдал тем, что отстранен от этих судеб и не имеет права вмешиваться в жизнь чужих подследственных. От этих мыслей ему стало легче. Хотя, возможно, он и обманывал себя.
На службе Виктор Сергеевич решил зайти к Десницыну. Десницын на днях вернулся из Винницы, где был в командировке, и вот получил в придачу к своим делам еще и никольскую историю. Виктор Сергеевич знал, что Десницын отнесся к поручению прокурора без особой радости. И незаконченные дела у него были нелегки, а главное — каково идти по следам товарища по работе и перепроверять его? Несмотря на споры, порой и с обидами, о сути их ремесла, несмотря на несовпадение иных житейских взглядов, Шаталов и Десницын относились друг к другу по-доброму и с профессиональным уважением. Виктор Сергеевич ставил сейчас себя на место Десницына. И ему было бы неловко и неприятно вести следствие после Десницына. «Вот, брат, такая история», — как бы смущаясь, сказал ему Десницын, посетив кабинет Колесова. «Ну что ж, копай, копай, — сказал тогда Виктор Сергеевич. — Докажешь, что я болван, и я пойду в электрики». — «В какие электрики? — возразил Десницын. — Ты пойдешь в педагоги…» Копать-то Десницын будет, но ведь не под него! Какая Десницыну корысть. Человек он был порядочный и, конечно, должен был отнестись к делу и выводам Шаталова без всякой предвзятости. Без всякого желания подтвердить фактами горячие слова, брошенные им Шаталову весной в запале спора: ты, мол, и не следователь, а краснобай и дилетант. И понимая, как может повлиять на судьбу товарища его расследование. Вроде бы ничего и не должно было измениться в отношениях Шаталова с Десницыным, однако изменилось. Возникло напряжение. Общительный, веселый Десницын пытался это напряжение истребить, но Шаталов вел себя с ним довольно холодно и как бы предупреждая: «Вот кончишь с никольским происшествием, тогда и поговорим по-человечески…» Он старался не попадаться на глаза Десницыну и уж никаких слов о никольском деле не произносил при встречах с ним.
Теперь он зашел к нему сам и поинтересовался, начал ли Десницын заниматься никольской историей.
— Во вторник съезжу, осмотрю место происшествия, — сказал Десницын, — и вызову к себе Навашину, парней с родителями. Турчкова придется ждать из Кинешмы. А сейчас вот заканчиваю бумаги о песковском убийстве.
— Винница что-нибудь дала?
— Кое-что дала, — сказал Десницын.
— Я зачем пришел. Был в Никольском. Читал лекцию. Там волнуются, а толком не знают, дело прекращено или нет.
— Может, для следствия и лучше?
— Может, и лучше… Но ведь людям и определенность нужна.
И Виктор Сергеевич рассказал о болтовне вокруг Навашиной и о том, как ведут себя Колокольников с Рожновым. Потому он и зашел к Десницыну. Посчитал, что не сообщить об этом будет нечестно.
— Спасибо, — сказал Десницын. — Приму к сведению… А определенность людям, естественно, нужна.
— Зависти у меня к тебе, прямо скажу, нет. Дело все же очень сложное и все в изгибах.
— Слушай, а может быть, ты просто растерялся? — спросил Десницын.
— Чего растерялся?
— Ну… Опрокинул на себя целый мир и растерялся, не зная, как тебе, Виктору Сергеевичу Шаталову, тут быть. Пойми, и я не хочу упрощать ни судьбы людские, ни явления жизни. Но мы с тобой следователи! А мне кажется, что ты порой — от растерянности перед каким-то явлением или просто из добрых побуждений — готов, чтобы сейчас же залечить беду, употребить в нашем деле средства других профессий. Причем сразу нескольких профессий. А нужно ли это? И главное — имеем ли мы, следователи, на это право? Я считаю, что нет. Нам бы свою ношу нести с честью.
— Ты прочитал дело и тебе, все стало ясно?
— Мне многое пока в нем не ясно. Но будет ясно.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Шаталов. — Бог в помощь!
…А Вера пришла домой и расплакалась. Неужели и впереди ее ждут страхи, вечное ожидание дурного? Мать успокаивала Веру, волосы гладила, как маленькой, пришла Клавдия Афанасьевна Суханова и тоже стала успокаивать. Клавдия Афанасьевна удивлялась Вере, та, с ее точки зрения, слишком близко принимала к сердцу всякие мелочи. «Уж больно ты стала тонкая в чувствах, прямо как чеховские барышни в театре. Те хоть от безделья все переживали, а у нас-то с тобой дел и забот вон сколько! Надо спокойнее смотреть на все…»
Клавдия Афанасьевна была недовольна выступлением следователя. «Ну и недотепа, я скажу, тебе попался, — говорила Клавдия Афанасьевна, радуя мать, — тюлень какой-то. Подбородок прижмет вот так и бубнит, бубнит… Но ты, Вера, будь спокойна — ни одного дурного слова в Никольском ни от кого не услышишь. Я за это возьмусь…
Обещание свое Клавдия Афанасьевна давала искренне и была уверена, что исполнит его. Она о нем помнила и назавтра, и через неделю помнила, однако ей сразу же пришлось заняться делом, требовавшим времени, энергии и терпения. Они впятером ездили в район и в Москву, ходили в партийные и советские организации, бывали и в газетах. Хлопотали о том, чтобы Никольское по рассмотрении вопроса было переведено в разряд поселков городского типа. Разговоры об этом переводе возникали в Никольском из года в год, соседние Щербинка и Бутово были именно поселками и оттого упоминались в Энциклопедии. А Гривно числилось даже городом. Сейчас никольские жители решительно хотели изменить статут своего населенного пункта, то ли потому, что им неловко было указывать в своих адресах «деревня Никольское», то ли в надежде, что с переводом Никольского в поселки городского типа на них обрушатся льготы. Клавдия Афанасьевна обходила никольские дома, собирала подписи под трехстраничным письмом, выправленным у юриста. Но и в хлопотах своих Клавдия Афанасьевна иногда вспоминала: «Надо бы и Вериным делом заняться, обязательно надо…»
