Однажды орел… - Майрер Энтон (книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
— Дочь Джорджа Колдуэлла? — оживленно спросил он. — Конечно, конечно, здравствуйте, дорогая. — Затем к Сэму. — А, Ночной Портье! Это было под Бриньи, так ведь? Рад видеть тебя снова, дорогой, весьма рад! — Он крепко, до боли стиснул руку Сэма.
Томми была довольна, что настояла на том, чтобы Сэм, хотя бы в этот единственный вечер, нацепил на мундир все свои орденские ленточки, несмотря на то, что разговор об этом чуть было не привел их к ссоре.
— Хауден, — продолжал генерал Першинг, обращаясь к начальнику гарнизона, — а вы и не сказали мне, что у вас служит Дэмон!
— Гм, я об этом не подумал, генерал, — испуганно ответил полковник. — Откровенно говоря, я и не представлял, что вы знаете его…
— Знаю его! — В глазах Першинга сверкнули недовольные искорки. — Я собственноручно приколол ему на грудь орден Почета. Он один из девяти в моем почетном списке героев, Хауден, один из девяти, понимаете?
— Ясно, сэр, — льстиво ответил полковник Хауден, бросив на Сэма испуганный взгляд.
Здесь были и другие офицеры, прибывшие в форт Дормер с генералом армий. Они стояли небольшой группой в стороне, как бы для того, чтобы не умалять славы и блеска генерала. Как и все штабные офицеры, они держали себя со свойственной им безразличной вежливостью. Томми начала было небрежно приветствовать их и неожиданно застыла. Перед ней остановился и поклонился высокий капитан с длинным прямым носом, широкими скулами и холодным взглядом янтарно-желтых глаз.
— Я имел честь служить некоторое время с вашим отцом, миссис Дэмон, — вежливо доложил он.
Томми смущенно улыбнулась. Кто это? Все еще взволнованная встречей с генералом Першингом, она никак не могла сосредоточиться.
— Вы, вероятно, не помните меня, — продолжал капитан, обращаясь уже к Сэму. — Мы встречались с вами во Франции…
— Помню отлично, капитан Мессенджейл. Двор гостиницы в районе Сен-Дюранса.
— О, вы таки помните! — Мессенджейл очаровательно улыбнулся, и Томми отметила про себя, что он очень красив; его лицо выглядело намного моложе и менее холодным, когда он улыбался. — Я опасался, что под давлением обстоятельств тех времен вы могли совершенно забыть нашу встречу.
— Суматошное и сумбурное время, так вы, кажется, сказали тогда, — ответил Сэм. Он улыбался, но в его голосе чувствовались железные нотки, которые Томми уже научилась различать.
— Неужели помните? — с нарочито радостным изумлением спросил Мессенджейл.
— Это ваши слова, сэр.
— Просто замечательно, что вы помните их! Возможно, что это была своего рода аллитерация. — Он снова улыбнулся, широко изогнув губы, но выражение его глаз осталось при этом неизменным. — Да, но теперь все это прошло, осталось позади. — Брови Мессенджейла приподнялись. — Даниельсон говорит, что вы стали непревзойденным знатоком военной истории. Это правда?
Томми наблюдала за двумя мужчинами, сосредоточив свое внимание не столько на том, что они говорят, сколько на интонации голосов и выражении их лиц — привычка, которую она усвоила еще девочкой, когда жила в гарнизонах, где служил отец. Таким путем можно узнать о людях гораздо больше, чем следя за смыслом высказываемых ими слов и фраз. Она понимала, что Сэма и Мессенджейла что-то разделяет; они были взаимно вежливыми, обменивались взглядами и каждый считался с мнением другого… Тем не менее между ними что-то произошло, об этом говорили едва уловимые церемонность Мессенджейла и излишняя корректность Сэма. «Они когда-то поссорились, — неожиданно решила Томми, и эта мысль странным образом возбудила ее. — Они поссорились еще там, во Франции».
Кто-то громко пригласил присутствующих на церемониальное прохождение по залу. Генерал Першинг предложил руку миссис Хауден, за ними последовали пары по старшинству званий, и колонна начала медленно продвигаться по периметру большого зала под звуки знакомой мелодии «Сабли и шпоры». Томми оказалась с Сэмом почти в конце колонны, недовольная формализмом этой процедуры и тем не менее восхищенная чарующим потоком начищенной до блеска кожи и сверкающих в мягком желтовато-коричневом освещении пуговиц и знаков различия.
Затем оркестр заиграл «Роза Рио-Гранде» в честь уроженца Техаса полковника Хаудена; на движущиеся пары плавно опускались разноцветные ленты серпантина. Томми танцевала с холостяком Бриолином, затем ее перехватил Джек Клегхорн, выглядевший довольно унылым.
— Джек, вы глупы, как пробка, — сказала Томми с улыбкой. — Вы же знаете, что должны выполнять свои служебные танцевальные обязанности и приглашать жен старших по званию.
— Успею, — ответил он, пожимая плечами, — времени еще много. Мне хочется поболтать с вами. — Неправда…
— Да вы правы. Просто мне хочется погреться в лучах вашей красоты.
— Вам придется расплачиваться за это, мистер Сорвиголова.
— Ну и пусть. Всем приходится за что-нибудь расплачиваться.
Теперь уже танцевали все. Мимо Томми, с трудом поворачивая тяжеловесную фигуру миссис Хауден, проплыл генерал Першинг; на его лице застыла напряженная искусственная улыбка. Сэм танцевал с женой майора Костмайера; встретившись взглядом с Томми, он подмигнул ей, мрачно улыбнулся и перевел взгляд на партнершу. Оркестр играл «Эвейлон» — мелодию, которая очень правилась Томми. То и дело бросая через ее голову взгляд на Ирен Келлер, Джек рассеянно говорил что-то, потом его мышцы неожиданно напряглись, и он остановился. Повернувшись, Томми увидела, что к ним подошел капитан Мессенджейл. Джек бросил на Томми многозначительный шаловливый взгляд из-под бровей, поклонился и уступил место капитану. Мессенджейл манерно обнял партнершу и легко закружился с ней в танце. Танцевал он бесподобно.
— Не может быть, чтобы вы из Вест-Пойнта, — заметила Томми.
— Почему? — засмеялся он. — Разве вест-пойнтцы вышли из моды?
— Вы танцуете совсем не так, как питомцы Вест-Пойнта. У вас совершенно отсутствует свойственная вест-пойнтцам привычка маршировать даже на танцах.
— О, не настолько уж мы плохи, как вы думаете… Конечно, — продолжал он с очаровательной улыбкой, — я совсем забыл, что вы отступница, очень обаятельная, впрочем.
— Благодарю вас, сэр.
— Мне довелось окончить танцевальный класс месье Чарбета в Олбанн. Это был очень корректный француз в лакированных бальных туфлях, с пенсне, которое висело на умопомрачительной голубой ленте. Он обычно обращался к нам ровным повелительным голосом, никогда не повышая его: «Gardez les bienféances, mes jeunes gens! Bienféances et elégance. [43] He раскачиваться! Не подпрыгивать! Вы не английские гвардейцы и не индейцы племени апачей! Во всем должна быть грация и благопристойность!» — Мессенджейл весело засмеялся. — Я не люблю это благоприобретенное мастерство в танцах и предпочитаю танцевать естественно, непринужденно, в силу своих природных способностей, тех характерных свойств, которыми греческие боги и богини так щедро наделяли своих фаворитов. Это были восхитительные таланты. Вы согласны?
Пораженная и даже несколько растерявшаяся, Томми засмеялась. «Этот человек, — подумала она, — очевидно, никогда не скажет того, что ты ожидаешь услышать».
— Не знаю, — ответила она. — Я, пожалуй, никогда не задумывалась над этим…
— Дочь армии и без твердого мнения? Я удивлен… Возьмите себя, например. Ваша красота, ваша пылкость, способность увлекаться, чувство ожидания чего-то — все это отнюдь не благоприобретенное; эти качества окутывают вас как мантия, которую вы носите, совсем не думая о ней.
Томми откинула голову назад.
— Но вы никогда не встречали и совсем не знаете меня!
— Это не имеет значения. Ваши качества очевидны с первого взгляда. Вас переполняют чувство энтузиазма и вдохновение, страстное желание жить и наслаждаться жизнью. Вы не представляете себе, как я завидую этому; вы просто убеждены, что все, кто окружают вас, это хорошие люди и что в каждом саду только золотые яблоки…
— В таком случае мне не следовало бы находиться здесь, в этой пустыне! — сказала Томми и весело засмеялась.
