Страна чудес без тормозов и Конец Света - Мураками Харуки (книги серии онлайн .txt) 📗

— Неплохая мысль, — одобрил я.

— Какая сегодня фирменная рыба? — спросила она у официанта.

— Только что привезли branzino, —ответил тот. — Судака, иначе говоря. Для вас можем запечь его в миндальном соусе.

— О да, пожалуйста! — тут же попросила она.

— И мне тоже, — добавил я. — А вместо гарнира — грибное rizotto 103со шпинатом.

— А мне — овощное с помидорами.

— Вообще-то, rizotto унас очень большие... — забеспокоился официант.

— Ничего, — сказал я. — Я со вчерашнего утра ничего не ел, а у нее растяжение желудка.

— Ага, — кивнула она. — Просто не желудок, а черная дыра.

— Как изволите, — сдался официант.

— На десерт — виноградный шербет и лимонное суфле, — добавила она. — А напоследок «эспрессо».

— Тогда и мне то же самое, — попросил я. Зачитывая вслух наш заказ, бедняга официант дважды

переводил дух. Когда он, наконец, удалился, она рассмеялась:

— Ты столько себе заказал... Зачем? Лишь бы от меня не отстать?

— Вот еще, — возразил я. — Я сейчас хоть слона могу съесть, не веришь? Тысячу лет уже так не голодал.

— Это здорово! — похвалила она. — Людям, которые мало едят, я не доверяю. Так и кажется, будто они что-то скрывают. Правда же?

— Не знаю... — пожал я плечами. Я и правда не знал.

— «Не знаю» — твое любимое выражение, да? Я не знал, что на это ответить, и просто кивнул.

— С чего бы это, а? Почему все твои образы такие неопределенные?

«Не знаю», — чуть не ляпнул я снова, но тут появился официант. С почтительностью придворного костоправа, исцеляющего ножку Его Высочества, откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.

— Помнишь Камю, «Постороннего» 104? Там главный герой все время говорил «я не виноват». Как же его звали-то...

— Мерсо, — подсказал я.

— Точно, Мерсо! Я давно читала, еще в школе... А сегодняшние школьники Камю не читают. Вообще. Я на работе все эти данные обрабатываю, так что знаю. А ты каких писателей любишь?

— Тургенева.

— Ну, Тургенев... Это все-таки не очень великий писатель. Да и старомодный какой-то.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Мне нравится... Флобер тоже неплох. И Томас Гарди.

— А современных совсем не читаешь?

— Иногда. Сомерсета Моэма.

— Считать Моэма современным, — она потянулась к своему бокалу, — это все равно что искать пластинки Бенни Гудмена 105в музыкальных автоматах.

— Главное, читать интересно, — не сдавался я. — Помню, «Острие бритвы» прочел раза три. Пускай и не памятник литературы, зато увлекательно. По-моему, лучше так, чем наоборот.

— М-да... — Она задумалась. — Ну ладно. Рубашка у тебя все равно очень стильная.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Ты тоже прекрасно выглядишь.

— Благодарю, — сказала она. На ней было платье из темно-синего бархата с белым кружевным воротничком. На шее — две серебряные цепочки.

— Сразу после твоего звонка пошла домой и переоделась, — объяснила она. — У меня работа от дома в двух шагах. Очень удобно.

— И не говори, — кивнул я. «И правда, удобно!» — хмыкнуло эхо в моей голове.

Принесли закуски. Мы замолчали и накинулись на еду. Каждое блюдо было легким и аппетитным — не к чему придраться. Все продукты свежайшие. Упругие устрицы пахли так, будто их подобрали с морского дна всего минуту назад.

— Как твои дела? — спросила она, вонзая вилку в устрицу. — Разобрался со своими единорогами?

— Пожалуй, — кивнул я, стирая с губ салфеткой чернила каракатицы. — Можно сказать, разобрался.

— И где же ты их нашел?

— Вот здесь, — сказал я и постучал себя пальцем по лбу. — Единороги живут у меня в голове. Целое стадо.

— Это ты в переносном смысле?

— Да нет. Переносить тут нечего и некуда. Они действительно обитают в моем сознании. А кое-кто их обнаружил и рассказал мне их историю.

— Интересно. Какую?

— Да ничего интересного... — Я передал ей блюдо с баклажанами. Она взамен отдала мне корюшку.

— Нет, расскажи! Я правда хочу послушать.

— В общем, у каждого человека в глубине мозга существует нечто вроде ядра, которое он не может ни осознать, ни почувствовать. В моем случае это ядро имеет форму города. По городу течет река, а сам он обнесен высокой кирпичной стеной. Жители города не могут выйти за стену. Это могут только единороги. Единороги вдыхают в себя чувства и воспоминания горожан. Они впитывают человеческое «эго», как промокашка воду, и уносят из города во внешний мир. Поэтому в самом городе нет никакого «эго». Нет понятия человеческого «я». И я живу в этом городе... Вот такая история. Сам я этого города никогда не видел, поэтому больше ничего о нем не знаю.

— Какая оригинальная история, — восхитилась она.

Я вдруг понял, что старик ничего не рассказывал мне про Реку. Черт побери, похоже, меня все больше затягивает в тот мир.

— Но я же не сочинял ее специально, — сказал я.

— Ну и что? Пускай даже на уровне подсознания — она же все равно твоя и больше ничья, так или нет? Никто у тебя ее не отнимет.

— В этом смысле — конечно...

— Неплохая корюшка, правда?

— Объедение.

— А тебе не кажется, что твоя история похожа на ту, что я тебе рассказала, про Ленинград? — проговорила она задумчиво, разрезая баклажан пополам. — Ведь украинские единороги тоже существовали обособленно от всего мира — то ли в кратере, то ли за какой-то стеной?

— Да, — соглашаюсь я. — И правда похоже.

— По-моему, тут должно быть какое-то общее звено...

— Ах, да, — вспомнил я и сунул руку в карман пиджака. — У меня для тебя подарок.

— Серьезно? — обрадовалась она. — Обожаю подарки.

Я вытянул из кармана футляр с кусачками для ногтей и положил ей на ладонь. Она с удивлением повертела инструмент в пальцах.

— Что это?

— Давай покажу, — сказал я и взял у нее металлический брусочек. — Вот смотри. Делаем раз. Делаем два. Делаем три...

— Кусачки для ногтей?

— Угадала. Удобная штука, особенно в дороге. Захочешь сложить — делай все в обратном порядке.

Я сложил кусачки и отдал ей. Она попробовала сама: развернула, а потом сложила обратно.

— Забавная вещь. Спасибо, — сказала она. — И часто ты даришь девушкам кусачки для ногтей?

— Да нет. Тебе первой. Проходил мимо скобяной лавки, понравились — я и купил. Там еще был набор из резцов по дереву. Но уж больно громоздкий...

— Ну что ты, кусачек вполне хватит! Спасибо. У меня дома все кусачки куда-то теряются. А твои я всегда буду с собой носить...

Она сложила кусачки в футляр и спрятала в сумочку.

Официант забрал пустые тарелки и выставил новые, с пастой. Мой звериный голод бушевал по-прежнему. Шесть закусок ухнуло в желудок, не оставив следа. Я постарался как можно скорее завалить эту яму огромной порцией спагетти по-домашнему, а сверху утрамбовать макаронами в рыбном соусе. И лишь после этих подготовительных работ у ямы показалось какое-то дно.

Когда вся паста исчезла, подали судака. Мы выпили еще вина.

— Кстати, хотела спросить, — сказала библиотекарша, не отрываясь от бокала, и ее голос отозвался странным гулом. — Насчет погрома в твоей квартире. Это они использовали какой-то механизм? Или просто несколько человек постарались?

— Никаких механизмов. Кое-кто в одиночку трудился.

— Крепкий орешек, должно быть.

— Да уж, работал без устали.

— Твой знакомый?

— Первый раз его видел.

— М-да... Если б у тебя в квартире провести матч по регби, кавардак был бы меньше.

— Пожалуй, — отозвался я.

— Так значит, это связано с единорогами? — спросила она.

— Похоже на то.

— И как проблемы разрешились?

— Да никак. По крайней мере, для них, — ответил я.

— А для тебя?

— И да, и нет. Да — потому что выбора не было. Нет — потому что не сам выбирал. В этой свалке моего мнения с самого начала никто не спрашивал. Все равно что в матче по водному поло в команду оленей затесался человек...