Возвращение домой.Том 1 - Пилчер (Пильчер) Розамунд (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— Судя по твоим словам, он и вправду замечательный.
— Да, — улыбнувшись, подтвердила Хетер.
Лежа на спине, Джудит прикрыла глаза рукой и замолчала. С минуту она размышляла, рассказать ли Хетер об Эдварде, Хетер была с нею откровенна, и Джудит чувствовала, что обязана ответить ей тем же. Но потом решила, что все-таки не стоит. Ее чувство к Эдварду было слишком драгоценным, слишком хрупким, чтобы поведать о нем кому-то, пусть даже Хетер. Она знала, что подруга никогда не обманет ее доверия, но тайна, открытая хоть кому-нибудь, перестает быть тайной.
Солнце палило нещадно, плечи и бедра Джудит запылали. Она осторожно перевернулась на живот и постаралась поудобнее улечься на безжалостно твердом выступе скалы.
— Ты собираешься обручиться с ним? — спросила она.
— Нет. Какой смысл в обручении? Если начнется война, его наверняка призовут в армию и мы будем разлучены на годы. Да я и не хочу выходить замуж, связывать себя детьми. Пока, во всяком случае. Это всегда успеется.
Вдруг она прыснула от смеха.
— Что такое? — удивилась Джудит.
— Просто вспомнила кое-что. Помнишь Нору Эллиот и что она говорила нам за велосипедным сараем? Откуда берутся дети…
Джудит очень хорошо помнила, и ее тоже разобрал смех.
— …А мы-то думали, что она, мерзкая девчонка, все это выдумала и что только какая-нибудь негодница вроде нее может додуматься до такого…
— И, разумеется, в итоге она оказалась права…
Когда они наконец успокоились и утерли слезы, Хетер спросила:
— А ты откуда узнала правду?
— Какую? Насчет секса?
— Да. Я хочу сказать, что мне рассказала мама, но твоей мамы с тобой уже не было.
— Я узнала от мисс Катто, Она рассказала всему нашему классу. Это называлось «половое воспитание».
— Черт возьми, должно быть, вам было очень неловко.
— Нет, как ни странно. Это все было как бы в рамках занятий по биологии, поэтому не так уж и неожиданно.
— Мама была так мила. Она сказала, что хоть и звучит это не очень приятно, но если любишь человека, это превращается в нечто особенное. Ну, ты понимаешь. Эмоции и все такое.
— И ты чувствуешь все это по отношению к Чарли?
— Ложиться с ним спать у меня нет охоты, если ты это имеешь в виду.
— Нет, я хочу сказать, ты его любишь?
— Не настолько. — Хетер задумалась. — Я его люблю не так. Я не хочу быть связанной.
— Ну, а чем ты хочешь заниматься? По-прежнему найти какую-нибудь работу в Лондоне?
— Да, в конечном счете. Свою собственную квартирку, приличное жалованье…
— Так и вижу тебя в черном платье с белым воротничком — сидишь на коленке у своего шефа и строчишь под его диктовку.
— Я не собираюсь ни у кого сидеть на коленке, в этом можешь быть уверена.
— Ты не будешь скучать по Порткеррису?
— Буду, но оставаться здесь до конца жизни не намерена. Я знаю слишком много женщин с кучей ребятишек на шее, для них мир ограничен нашим городком. А я хочу увидеть весь свет, хочу поехать за границу. В Австралию, например.
— Навсегда?
— Нет. Не навсегда. В конце концов я бы вернулась. — Хетер села и зевнула. — Как все-таки печет, однако. Я проголодалась. Давай перекусим.
Весь день они провели на солнце — на скалах, на песке, в море. После полудня вода стала подниматься, покрывая шипящее от жара песчаное взморье, мелкие буруны уже не были такими холодными, и они могли лежать на воде и глядеть в небо, укачиваемые легкими летними волнами. К половине пятого жара спала, и девушки решили, что на сегодня хватит, помня о том, что им еще предстоит долгое восхождение наверх, к вершинам скал.
— Даже жалко уходить отсюда, — вздохнула Хетер, когда они натянули легкие платья и уложили в рюкзаки мокрые купальники и остатки еды. Она повернулась и устремила взгляд на море, которое под лучами снижающегося солнца чудесным образом приобрело другой оттенок — теперь это был уже не нефрит, а темный аквамарин. Она опять заговорила:
— Знаешь, это уже не повторится. Никогда. Мы вдвоем, никого больше, и это место, этот день. Все происходит лишь однажды. Ты когда-нибудь думала об этом, Джудит? Бывает, конечно, почти так же, но точно так же — никогда.
Джудит поняла.
— Я знаю.
Хетер закинула свой рюкзак за спину, продела голые руки в лямки.
— Ну что, пойдем займемся альпинизмом.
И впрямь это был долгий и тяжелый подъем, разве только не так захватывало дух от высоты, как это было во время спуска. Они вздохыули с облегчением, благополучно достигнув вершины, и остановились на минутку на толстом, дернистом травяном ковре, чтобы перевести дух и бросить прощальный взгляд вниз, на безлюдный пляж, на неизменные скалы и пустынное, спокойное море.
Все происходит лишь однажды.
Хетер права. Точно так не будет уже никогда. Сколько времени пройдет, прежде чем они снова приедут сюда, в Трин?
В Порткеррис они вернулись к шести часам, прожарившиеся, просоленные и вконец измученные. Вывеска на бакалейной гласила: «закрыто», но дверь была незаперта, и, войдя, они увидели мистера Уоррена: в одной рубашке, скинув пиджак, он занимался бухгалтерией, подводя в своем крошечном кабинетике итог рабочего дня. Когда девушки вошли, он поднял голову, оторвавшись от столбцов цифр.
— А… Смотри-ка, кто пришел. Как провели день?
— Бесподобно… мы ездили в Трин.
— Знаю, мама мне сказала, — Он перевел взгляд на Джудит. — Тебе звонили, с час тому назад.
— Мне?!
— Да. Он просил, чтобы ты позвонила. — Мистер Уоррен положил ручку и стал шарить по столу. — Вот, я записал. — И протянул ей какую-то бумажку. На ней было написано всего два слова: «Позвони Эдварду».
— Он сказал, ты знаешь номер телефона.
Эдвард… Джудит почувствовала, как в ней стремительно подымается радость, от ступней вверх к самой макушке — словно сухая губка, брошенная в воду, тотчас пропитывается влагой; будто кто-то потянул за уголки ее губ, и они разомкнулись в непроизвольной улыбке. Эдвард.
— Откуда он звонил?
— Не сказал. Сказал только, что он дома.
— Кто это, Джудит? — сгорала от любопытства Хетер.
— Всего лишь Эдвард Кэри-Льюис. Я думала, он еще во Франции.
— Тогда позвони ему прямо сейчас.
Джудит заколебалась. Телефон, стоящий на столе мистера Уоррена, был единственный в доме. Хетер поняла причину ее нерешительности.
— Папа возражать не будет, правда, пап?
— Конечно, нет. Пожалуйста, Джудит, не стесняйся. И он поднялся на ноги.
Джудит была страшно смущена:
— Ах, я прошу вас, вам вовсе не нужно уходить. Ничего личного, всего лишь Эдвард.
— Я передохну минутку. Закончу потом. А сейчас пойду выпью пивка…
Хетер, сверкая черными глазами, сказала:
— Я схожу на кухню и налью тебе кружку. Джудит, давай сюда свой рюкзак, я повешу наши купальники сушиться.
Проявляя истинный такт, отец и дочь дружно поднялись по лестнице наверх и оставили ее одну. Джудит проводила их глазами, затем села за стол на место мистера Уоррена, подняла трубку старомодного телефона и продиктовала телефонистке номер Нанчерроу.
— Алло.
Это был Эдвард. Она сказала:
— Это я.,.
— Джудит!
— Я только что вернулась. Мистер Уоррен передал мне, что ты звонил. Я думала, ты еще во Франции.
— Нет, я приехал в четверг и оказался практически в пустом доме. Ни мамы, ни Джудит, ни Лавди. Мы с папчиком ведем тут холостяцкую жизнь.
— Но ведь Лавди вернулась.
— Да, но я почти не вижу ее. Она целый день пропадает на конюшне, объезжает нового пони.
— Хорошо отдохнул во Франции?
— Изумительно! Хочу тебе рассказать. Когда ты вернешься?
— Еще только через неделю.
— Я не могу столько ждать. Давай встретимся сегодня вечером. Я подумал, почему бы мне не приехать на машине в Порткеррис, мы могли бы сходить куда-нибудь выпить. Уоррены не будут против?
— Нет, конечно.
— Тогда, скажем, в восемь часов. Как тебя найти?
— Спустишься по холму и направишься по дороге на порт. «Бакалейная Уорренов», это сразу за старой Рыночной площадью. Магазин будет закрыт, но дверь с торца дома всегда открыта, войдешь через нее. Ярко-голубая дверь с медной ручкой.
