Рассказы о Чике - Искандер Фазиль Абдулович (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— Стой! Стой! Опять! — шептал Чик, заслышав голос Гитлера. Чик знал, что подлый голос Гитлера как бы запрещено слушать, и в то же время знал, что считается как бы молодчеством послушать этот голос две-три секунды. Включить и выключить — нырнуть и вынырнуть из темного омута. Тоже интересно.
— Чик, когда же будет война с Гитлером? — спросил Бочо. По голосу его видно было, что он теряет терпение,
— Будет, будет, — успокоил его Чик.
Взрослые говорили, что войны может и не быть. Но Чик, как и большинство ребят, был уверен, что война должна быть и будет. Было как-то обидно и неприятно, что Гитлер живет и живет на свете. А как ты его уничтожишь без войны? На революцию в Германии Чик уже не надеялся. Даже взрослые перестали о ней говорить.
Они вышли к морю, и теперь луна стояла над морем. Было тихо. На Собачьем пляже вода еле-еле плескалась о берег. У пристани стоял теплоход «Абхазия» весь в электричестве, как праздник. Они дошли до устья Беследки, открыли калитку и вошли на территорию лодочного причала.
Вода реки была мутно-желтая. Видно, в горах прошел ливень. Обычно она была спокойная, но сейчас казалась грозной и опасной. Они пошли вдоль реки и дошли до мостиков лодочного причала. Привязанные цепями и веревками, лодки стояли у причалов. В лунном свете они казались странно пустыми.
— Это ты, Бочо? — вдруг раздался хриплый голос.
Чик обернулся. В глубине причала темнел навес, где громоздились перевернутые лодки.
— Да, дядя Юра, — сказал Бочо.
Пожилой небритый человек в тельняшке заковылял из-под навеса, издали свирепо всматриваясь в Чика. Чик заволновался. Ему хотелось, чтобы Бочо поскорее вытащил бутылку, но Бочо ее не вытаскивал. Скрипнув деревяшкой протеза, человек ступил на мостик причала и приближался, свирепо всматриваясь в Чика.
— А это кто? — кивнул он на Чика.
— Это Чик, мой товарищ, — сказал Бочо и наконец вытащил бутылку из-за пазухи, — он достал.
Сторож взял протянутую бутылку, небрежно выдернул пробку и хищно запрокинул ее над головой. Отсосав несколько глотков, он со шлепнувшим звуком оторвал бутылку ото рта.
— Вот это, я понимаю, вино! — сказал он и потеплевшими глазами взглянул на Чика. — Гудаутское?
— Да, — кивнул Чик со скромной гордостью. Бочо тоже явно взбодрился и, подойдя к краю причала, спрыгнул в одну из лодок.
— Оставь «Диану», — прохрипел сторож.
— Почему? — обернулся Бочо. — Мы же на ней вчера ходили?
— Перелезай на «Оленя», — кивнул сторож, — у него ход легче.
Чик почувствовал, что это прибавка за хорошее вино. Сторож уковылял с бутылкой в темноту навеса и вышел оттуда с веслами. Бочо перелез на «Оленя». Скрипнув протезом, сторож наклонился над краем причала и передал весла Бочо. Тот быстро и умело вдел их в уключины. Сторож ухватился за веревку и притянул лодку.
— Прыгай! — сказал он Чику. Чик спрыгнул на переднюю банку и хотел пройти на корму, но сторож его остановил.
— Сиди там, — прохрипел он, — будешь следить, чтобы не напороться на корягу или бревно. Если попадется хорошая доска, тащите в лодку.
Он отмотал веревку от крюка, вбитого в причал, и кинул ее в лодку. Потом, присев на корточки и ловко вытянув ногу с протезом, оттолкнул лодку от причала. Она прошла между другими лодками и стала разворачиваться по течению. Бочо повернул ее носом против течения и стал грести. Сторож, не глядя на них, ушел в темноту.
Они плыли по мутно-желтой реке, озаренной луной. Было тихо. Иногда передаивались собаки с одного берега на другой. Чик следил за поверхностью воды, чтобы не прозевать какую-нибудь корягу. Бочо старался не выходить на середину реки, потому что там течение было быстрей и грести против него было труднее.
Они прошли под ивами, свисающими над рекой тихим, голубеющим в лунном свете водопадом. Ветки шелестели и нежно, как руки сестры, щекотали затылок Чика. Чику хотелось, чтобы ивы никогда не кончались. Но они кончились, и лодка подошла к Красному мосту. Они прошли под мостом, и гул машин, пробегающих сверху, колотил по голове.
Вскоре впереди показалась полянка, где вокруг костра в просвечивающихся лохмотьях стояли и сидели беспризорные мальчишки. Один из них только что раздобыл гуся на противоположном берегу. И сейчас голый, вместе с гусаком, под радостные вопли друзей бросился в воду. Гусак встрепенулся в воде и, брызгая крыльями, пытался улететь. Но мальчик, крепко держа его за одну ногу, плыл к своим. Гусак, громко хлопая крыльями, рвался от него. Казалось, не мальчик плывет с гусаком, а гусак тащит мальчика через реку.
Проплывая мимо компании беспризорных, Бочо на всякий случай выгреб на середину реки. Но беспризорные окружили мальчика с гусаком, когда тот вышел на берег, и не обратили внимания на лодку. Вернее, один из них погрозил им вслед кулаком, но они уже были на безопасном расстоянии.
Бочо продолжал грести без передышки. Чик всматривался в мутно-желтую поверхность реки. Несколько раз видел проплывающие коряги, но они проплывали в стороне. Вдруг Чик увидел на реке большой черный предмет. Покачиваясь на воде, он приближался.
— Бочо! Бочо! Что-то плывет! — крикнул он.
Бочо обернулся. Черный предмет приближался и принимал очертания маленького домика с плетеными стенами.
— Собачья будка, что ли? — проговорил Бочо. Он смотрел, обернувшись и в то же время медленно и осторожно подгребая веслами, чтобы не столкнуться с этим странным предметом.
— Курятник! — первым догадался Чик. Такие плетенки-курятники с крышей, покрытой дранью или папоротниковой соломой, он часто встречал в Чегеме. Курятник медленно проплыл мимо лодки. Мелькнули в дырочках плетенки тени кур. Когда курятник заплыл за лодку, они увидели в открытой дверце белого петуха. Он удрученно посматривал вокруг.
— Чик, — вдруг заорал Бочо, — погнались за курятником! Завтра на базаре загоним! Сколько денег будет, Чик!
Он уже хотел развернуть лодку. Чика всегда поражали такие переходы.
— Ты что! — крикнул ему Чик и добавил язвительно-отрезвляющим голосом: — Будем кур ловить или шпионов?!
— Но, Чик… — пробормотал Бочо, однако, вздохнув, налег на весла, -беспризорные перехватят.
— Может, не перехватят, — сказал Чик, — они сейчас гуся будут зажаривать.
Бочо замолчал и стал усердно грести.
— Здесь, — наконец сказал он и повернул лодку к берегу.
Лодка заскрипела килем о песчаное дно и остановилась. Чик спрыгнул на берег. Следом Бочо. Взявшись за веревку, они немного вытянули лодку и привязали к бамбуковому пню.
Бочо и Чик вошли в бамбуковую рощицу. Они прошли метров десять между многолетними стволами пожелтевших бамбуков и вышли к мелким зарослям молодняка.
Бочо кивнул на дом, стоявший метрах в сорока от них. Это был белый двухэтажный дом с оцинкованной и сейчас голубеющей под луной крышей. В нескольких окнах горел свет. Бочо показал рукой на левый край дома. Там стояла большая шелковица. Сквозь ее крону смутно виднелся балкон и распахнутое окно. Горел свет.
— Там, — кивнул Бочо.
Они стояли под бамбуковыми кустами и ждали. Грустно пели цикады. Чик почувствовал, что начинает все больше и больше волноваться.
— Чик, если сегодня опять придет лунатик, что мы будем делать? -шепотом спросил Бочо.
— Пойдем на погранзаставу, — ответил Чик, — и там все расскажем.
Было тихо-тихо. Одиноко пели цикады. Чик почувствовал, что все больше и больше волнуется. Стараясь не выдавать своего волнения, он внимательно обшарил глазами кусты бамбукового молодняка. Оглянулся на рощицу. Если там, в доме, подумалось Чику, занимаются шпионскими делами, они могут выставлять одного человека, чтобы проверять, следят за ними или нет.
— Чик, — шепнул Бочо, словно угадав его мысли, — а вдруг кто-нибудь из них сейчас следит за нами?
— Нет, — сказал Чик уверенным голосом, — этого не может быть.
Он так сказал, чтобы успокоить Бочо. Чик не любил паники. Было тихо-тихо. Пели цикады. Изредка где-то за домом протарахтит машина, и снова тишина.
