Человек в системе - Веллер Михаил Иосифович (читать книги без регистрации txt) 📗
Так что, ребята, по участию или неучастию в работе структур и ведомств – надо различать формалов и неформалов.
А по степени компетентности в предмете и глубине мышления, и уделяемому времени, – профессионалов и непрофессионалов.
Подмена этих понятий на руку сплоченным бездарным формалам, которых большинство везде, и которые зорко охраняют свою поляну кормления.
Если же говорить о философии, то Герберт Спенсер был инженером-путейцем, Ницше – филологом, Декарт окончил лишь иезуитский колледж, и так далее.
У формалов и не-формалов имеет место разница ценностных ориентаций. Не-формал снедаем идеей и жаждой, мысль обуревает его, внутренний посыл не дает сидеть на месте. Он роет землю день и ночь в поисках вожделенной истины. Открытие кружит ему голову. Годы занятий делают его профессионалом. Действия же формала регламентированы, и средства (типа научных степеней) чаще всего становятся целью.
Если энтузиаст-неформал десять лет упорно занимается любимым делом, он делается серьезным профессионалом. Заметим, таких людей вообще мало. Речь идет о творческих натурах. И только о них.
Среди формалов такие безусловно есть. Но, естественно, меньшинство. Творцов везде меньшинство.
«Карьерный дипломат» на дипломата учился и шел по ступеням дипломатической лестницы. «Некарьерный» – ранее занимался другим делом, но по умственным, волевым и образовательным данным был поставлен на конкретный ответственный пост – как серьезная фигура. Дилетантом и любителем его не зовут, а мнения карьерных дипломатов при назначении его их начальником не спрашивают.
Карьерные философы всячески отбрыкивают информацию о некарьерных. Конкуренцию никто не отменял во всех отраслях деятельности. В любви и на войне все способы хороши. Конкурент подлежит уничтожению. Обвинения в непрофессионализме, что на деле есть констатация непринадлежности к формальным структурам и не более, – удобный аргумент. Аргумент по форме, а не по сущности.
Но когда академическое поле подверглось бесплодию вследствие многолетнего засоления почвы, живое дерево можно вырастить только за его пределами.
Акадэмия
Древние греки произносили в этом слове «д» твердо. Ну, по крайней мере большинство классиков так считает.
Что характерно для сегодняшнего академического поля? (Так и хочется придурошно впилить «Поле чудес в стране дураков». Но мы воздержимся от пошлого зубоскальства. Ослов и ученых на середину! А сам-то я кто, если под покровом тумана пробираюсь на это поле с пятью золотыми за щекой, чтоб вырастить чудесное деревце с ширпотребом от кутюр?..) Для сегодняшнего академического поля характерен процедурный и вообще формальный канон.
Во-первых, следует превзойти курс философского факультета, сдав проходимые дисциплины на положительные оценки. И защитить диплом на тему, утвержденную кафедрой.
Во-вторых, поступить в аспирантуру или оформить соискательство на кандидатскую степень, и найти себе научного руководителя.
В-третьих, этот научрук будет визировать твои статьи и диссертацию. Учитель у тебя должен быть!
Публикации должны соответствовать требованиям, предъявляемым научными журналами и сборниками. Соответствовать канону. Обзор предшественников, формулирование темы или вывода, научные ссылки на авторитеты. Язык без эмоций. Интонация нейтральная. Резюме. Библиография.
Оппоненты, доктора наук, выскажут свои критические и одобрительные замечания. Если твоя точка зрения противоречит взглядам серьезного авторитета – тебя разнесут. Если явно вносит что-то новое и серьезное – к тебе присосутся маститые соавторы и постараются большую часть заслуги приписать себе. Если твои работы блестят яркой мыслью – завистники постараются зарыть тебя в навоз.
Ну, а поскольку большинство везде составляют заурядности, то наука, разумеется, не составляет исключения. Полвека назад сосчитано, что девяносто семь процентов работников научного поля любой страны – балласт, систематизаторы, администраторы, компиляторы и популяризаторы. Они необходимы, чтобы частый бредень институтов захватил с ними и три процента тех, кто двигает науку.
А критерий где?.. А кому такое положение вещей выгодно?.. С критериями в трепологических гуманитарных науках плохо. Прикажут марксизм – будете марксистами. Прикажут церковь – будете православными. Прикажут либерализм – будете педерастами и жуликами. Прикажут реформу языка – и как родные закурлычете «облегчить» и «обеспечение».
А выгодно это тому, кто через коня перепрыгнуть не может, но все занятия по физкультуре посещает исправно, форма спортивная у него всегда в комплекте и чистенькая, подбегает к снаряду бодро, а упав вскакивает и принимает четкую стойку приземлившегося. Все смеются, физрук улыбается, но: «Подход пять, отход пять, посещаемость пять, форма пять, выполнение упражнения – два… общая – четыре».
И если в научной работе абсолютно все требуемые условия соблюдены, то неразличимость научного смысла можно простить. Типа все мы не гении, ученый владеет предметом, посильно двигает современную науку, поздравляю с новой работой, коллега. А руководители кто? Здрассьте и вам.
Наука монополизируется. Свободная конкуренция давится в зародыше. В науке возникает административный ресурс и идет в ход всей своей мощью. Ревность. Плановость. Дележ пирога. Борьба за гранты и госдотации на учебники.
Плевать нам на это, на каждой кухне свой чад и помойное ведерко, если бы не одно но.
Сегодня уровень информационного обеспечения любого бытового шага таков, что в инструкцию к микроволновке прилагается запрет на сушку в ней выкупанных кошек, чтоб не сдохли. Два на три продавец умножает на калькуляторе. И на любое утверждение в научном труде полагается ссылка. Вот вы полагаете, глубокоуважаемый коллега, что при наличии стимулов производительность труда возрастает? ссылочку извольте привести: кто, когда, в каком труде и на основании каких исследований доказал научно, что возрастает. А иначе это не наука.
Благими намерениями мостится дорога в зад. Самостоятельно определите и уберите лишнюю букву. Как показал Абрам Маслов (простите, Абрахам Маслоу), потребности бывают первого и второго порядков, причем сначала необходимо утолить жажду и голод, а уже потом искать смысл жизни и делать прическу. И таки да!
Ссылки всыпаются в текст густо, делая раствор близким к кристаллизации. На любом пункте автор работы переводит стрелки на других: это он сказал, а это вон тот, их утверждения видимо проверены научной общественностью, так что если они и ошибочны, я лично не виноват.
Но главное: избыток ссылок, упор на ссылки, – не оставляет пространства для самостоятельного думанья. Мыслительный процесс заменяется сборкой конструктора «Лего». Корпоративная солидарность девяноста семи процентов бездарей зорко охраняет свое право заниматься наукой: выкладывать узоры из ссылок без необходимости предъявлять собственную оригинальную мысль.
Благородный путь познания методом углубленного и последовательного размышления, который превозносили древние греки, легко осмеивается.
Избыток справочного аппарата в тексте компенсируется пропорциональным уменьшением доли мышления. Более того: у массы гуманитарных ученых школа отбивает умение мыслись самостоятельно, атрофируя само представление о самостоятельном мышлении. Грубо говоря: они зазубривают формулы, но не в состоянии вывести их самостоятельно, исходя из простых первичных данных, – если перевести с гуманитарного на язык точных наук.
Таким образом доктор психологии может отрицать групповую самоидентификацию по национальному признаку, ссылаясь на авторитеты политкорректности, а доктор философии может всю жизнь изучать некоторые аспекты соотношения идеального и материального, жутко уважая при этом свою профессиональную компетентность. Прекрасны также экономисты, научно выводящие формулы того, что если тебе проще выменять нужную вещь на производимый тобой постоянно продукт, чем сделать эту штуку самому, – то согласно теории ученых таких-то большинство современных экономистов склоняются к этой точке зрения.
