Счастливые люди читают книжки и пьют кофе - Мартен-Люган Аньес (книги полностью .TXT) 📗

Этим утром, вместо того чтобы оставаться в постели, я решила развернуть большое кресло к пляжу.

Небо я уже разглядывала много дней подряд и теперь разнообразия ради буду рассматривать море. Я запаслась кофе и сигаретами, закуталась в плед и подложила под затылок подушку.

Мое внимание привлек лай. Эдвард и его собака вышли из дома. Впервые после сцены в пабе я увидела своего соседа. На его плече висела большая сумка. Чтобы было удобнее наблюдать за его перемещениями, я придвинула кресло к большому панорамному окну. Быстрым шагом он направился к пляжу. Его темные волосы были еще больше всклокочены, чем в прошлый раз.

Вот он исчез из поля зрения, пройдя за скалой. Полчаса спустя снова появился, поставил сумку и начал рыться в ней. Без бинокля не понять, чем он там занимается. Потом он присел на корточки, и теперь я видела только его спину. Он долго оставался в этом положении.

В животе заурчало, это напомнило мне, что я не ела со вчерашнего дня, и пришлось идти на кухню за бутербродом. Когда я вернулась в гостиную, Эдвард исчез. Единственное за весь день развлечение закончилось. Я свалилась в кресло и без всякого аппетита сжевала свой бутерброд.

Шли часы, я не двигалась с места. Мои чувства ожили, когда я увидела, что у Эдварда погас свет. Он выбежал из дома и направился точно в то место, где уже был утром. Я накинула плед на плечи и вышла на террасу, чтобы было удобнее за ним следить. В руках он держал некий предмет. Эдвард поднял его на уровень глаз, и мне показалось, будто я разглядела фотоаппарат.

Он оставался на пляже добрый час. Уже стемнело, когда он ушел. Я едва успела пригнуться, чтобы он меня не заметил. Подождала несколько минут, потом вернулась в дом.

Мой сосед оказался фотографом. Всю последнюю неделю я выстраивала свой день под его расписание. Он выходил из дому в разное время, всегда с фотоаппаратом. Обходил всю бухту Малларанни. Мог часами оставаться неподвижным. Не реагировал ни на ветер, ни на дождь, временами обрушивавшиеся на него.

Благодаря своим наблюдениям, я многое узнала. Он был еще более заядлым курильщиком, чем я, — сигарета неизменно торчала у него изо рта. Судя по всему, в день нашей встречи он выглядел самым обычным для себя образом — неопрятный, как всегда. Он ни с кем не разговаривал, и к нему никто не приходил. Ни разу я не заметила, чтобы он повернул голову в мою сторону. Отсюда вывод: этот тип — натуральный эгоцентрик, никто и ничто, кроме фотографий, его не интересует. И снимает он все время одно и то же: одни и те же волны, один и тот же песок. Он абсолютно предсказуем, и мне ничего не стоило предугадать любое его действие. В зависимости от времени суток, он направлялся то к одной, то к другой скале.

Однажды утром я не стала смотреть в окно, там он или нет. Однако время шло, и мне казалось все более странным, что я не слышу лая пса, который следовал за ним повсюду. К своему огромному удивлению, я увидела, что его машины тоже нет на месте. Неожиданно я вспомнила о Феликсе, которому после отъезда ни разу не звонила, и подумала, что сейчас самое время это сделать. Я схватила мобильник и быстро нашла в контактах номер.

— Феликс, это Диана, — сообщила я, когда он снял трубку.

— Не знаю такой.

И он отключился. Я перезвонила.

— Феликс, не клади трубку.

— Ты наконец-то обо мне вспомнила?

— Я бессовестная, знаю. Прости меня.

— Когда ты возвращаешься?

— Я не возвращаюсь, я остаюсь в Ирландии.

— Наслаждаешься новой жизнью?

Я сообщила ему, что хозяева моего коттеджа — очаровательные люди, что я несколько раз ужинала у них дома, что все обитатели деревни встретили меня с распростертыми объятиями, что я регулярно бываю в пабе. Шум мотора прервал мой пылкий монолог.

— Диана, ты здесь?

— Да, да, погоди минутку.

— К тебе кто-то пришел?

— Нет, это вернулся мой сосед.

— У тебя есть сосед?

— Да, но я легко обошлась бы без него.

И я стала рассказывать ему об Эдварде.

— Не хочешь перевести дух, Диана?

— Извини, но этот тип ужасно действует мне на нервы. А у тебя что нового?

— Сейчас у нас затишье, я открываю «Счастливых» только ко времени аперитива. И я организовал вечер, посвященный самым знаменитым развратникам в литературе.

— По-моему, это перебор.

— Даю гарантию: если кто-нибудь напишет обо мне книгу, я займу среди них первое место. С тех пор как ты уехала, у меня ни минуты свободной, и я попал в полосу удач — безумные вечера и бурные ночи. Твои целомудренные ушки не вынесут пересказа.

Отключившись, я пришла к трем выводам. Феликс никогда не изменится, я скучаю по нему, и мой сосед не заслуживает внимания. Резким движением я задернула занавески.

Я встряхнулась и попыталась вернуться к чтению. Но спокойствие покинуло меня. Я не знала, связано ли это с мрачной атмосферой детектива Арнальдура Индридасона, в который я погрузилась, или со стылым воздухом, поддувавшим мне в спину. По телу пробегал холодок. Руки заледенели. В коттедже царила еще более глухая, чем обычно, тишина. Я встала, растерла руки и ненадолго остановилась перед панорамным окном. Скверная погода. Тяжелые тучи застилают небо, стемнеет сегодня раньше, чем обычно. Я пожалела, что не умею разжигать камин. Приложила руку к радиатору, и его температура меня поразила. Если система обогрева сломалась, я загнусь от холода. Я попыталась зажечь свет. Первая лампа никак не среагировала. Я нажала на другой выключатель — тот же результат. Я стала нажимать на все выключатели подряд, но света не было. Беспросветная тьма. И я посередине. Совсем одна.

Переломив себя, я побежала к Эдварду. Я колотила и колотила по деревянной двери, пока у меня не заболела рука. Я отошла и попыталась заглянуть в окно. Останься я еще на минуту в одиночестве, и безумие мне обеспечено. За моей спиной раздались странные звуки, и на меня накатил страх.

— Можно узнать, что ты делаешь? — услышала я.

Я обернулась одним рывком. Эдвард возвышался надо мной всей своей громадой. Я метнулась в сторону, пытаясь убежать. Мой страх стал иррациональным.

— Я ошиблась… я… я…

— Ты — что?

— Мне не нужно было приходить. Я больше не буду тебя беспокоить.

Не отрывая от него взгляда, я пятилась по дороге. Каблук зацепился за камень, и через секунду я лежала на спине в грязи. Эдвард подошел ко мне. Он был в ярости, но все же протянул руку.

— Не прикасайся ко мне!

Он застыл на месте, удивленно выгнул бровь:

— Угораздило же меня попасть на чокнутую француженку.

Чтобы подняться, я встала на четвереньки. И услышала издевательский хохот Эдварда. Я умчалась домой и заперла дверь на два оборота. После чего укрылась в своей постели.

Но никакие одеяла, покрывала и свитера не избавили меня от холода — меня трясло. Я сжимала в кулаке обручальное кольцо. Вокруг черным-черно. Мне было страшно. Из-за рыданий перехватывало дыхание. Я свернулась клубком. У меня заболела спина, потому что я отчаянно напрягалась, стараясь остановить дрожь. Я впилась зубами в подушку, чтобы не завопить.

Спала я урывками. Чуда не произошло — свет за ночь не вернулся. Я обратилась к единственному человеку, способному мне помочь, пусть и по телефону.

— Блин, некоторые спят, между прочим, — заорал Феликс, когда я позвонила ему во второй раз за сутки.

— Прости меня, — прошептала я и снова заплакала.

— Да что у тебя стряслось?

— Мне холодно, и тут темно.

— Что-что?

— Со вчерашнего дня у меня нет света.

— И ты не нашла никого, кто мог бы тебе помочь?

— Я пошла к соседу, но побоялась его беспокоить.

— Почему?

— Я подумала, а вдруг он серийный убийца.

— Ты что, клея нанюхалась?

— У меня нет света, помоги мне.

— Ты проверяла пробки? Может, они вылетели?

— Нет.

— Пойди посмотри.

Я подчинилась. Прижав мобильник к уху плечом, я нажала на кнопку. Все лампы в доме загорелись, все приборы заработали.