Красное море - Шадловский Леонид (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Эй, Женька, проснись. Дело есть.
Чёрных открыл глаза, Шульман приложил палец к губам.
— Тс-с-с!
— Блин, не спится тебе. Что случилось?
Игорь огляделся. Все спали, или делали вид, что спали. Нет, здесь нельзя разговаривать. А завтра может быть поздно. Он поманил Евгения за собой в душевую.
— За свою жизнь не боишься? — прошептал Игорь.
— Да что вы меня все пугаете сегодня? — возмутился Женька.
— Кто это — все? — сразу ухватился Игорь. — Натан, что ли?
— Почему Натан? — окончательно проснулся Евгений. — То полиция, то ты… И почему я должен бояться?
— О чем вы говорили с Натаном?
— Во-первых, с какой стати тебя это интересует? А, во-вторых, ни о чем особенном мы не говорили. Я когда-то писал статью про одну несуществующую организацию. Может быть, слышал, «Русские пантеры» называется? Вот он и спрашивал об этом. А вообще-то, ссали мы здесь. А ты-то чего так задёргался?
— Да нет, я просто так, — Игорь понял, что не добьётся прямого ответа. Может, припугнуть его? А если они действительно говорили о какой-то статье? Натан ведь тоже не дурак, не будет открываться перед первым встречным. Все равно надо будет передать Фазилю, пусть проследит за этим журналюгой. — Ладно, пошли.
Евгений улёгся на свой матрац, но сон не шёл. В нем заговорила профессиональная жилка. Что-то слишком быстро эти ребята им заинтересовались. Один скрывает какую-то тайну, хочет передать записку, второй жаждет узнать, о чем они говорили…Скорее всего, тоже гоняется за этой же тайной. Что же за всем этим кроется? Хотя, что думать, завтра, точнее, уже сегодня, наверное, все прояснится. Ему бы со своими делами разобраться. На допросе этот чёрный мордоворот, эта «эфиопская» задница, майор гребанный, так орал на него, будто получал от этого громадное удовольствие. Ну кому придёт в голову орать на человека на одной и той же ноте в течение почти восьми часов? Да ещё и обвинения какие-то дурацкие, из пальца высосанные. Странно, что ко всему прочему его ещё не обвинили в и изнасиловании или подделке документов. А то предъявили какую-то фигню, будто бы он, Женька Чёрных, профессиональный журналист, кого-то шантажировал, кого-то угрожал убить, кому-то обещал «начистить рожу»… Да здесь в Израиле половине «русских» рожи надо «чистить». А уж как этот майор обрадовался, когда он в раздражении сказал последнюю фразу. «Ага! Значит, ты все-таки угрожал!». И тут же занёс это в протокол. Убеждать его в обратном, было совершенно бесполезно. Евгений это сразу понял. Одного никак не мог понять, кто написал на него весь этот бред, кому он помешал? Если кто-то ему мстит за статьи, то кто? Врагов у него, конечно, достаточно, даже с избытком, но вряд ли они будут мстить так изощрённо. Они, скорее, морду набьют, что уже бывало не раз. Его били, он бил, это нормально. А то, что произошло сейчас, больше похоже на женскую месть. Вот среди прекрасного пола недовольных, действительно, «выше крыши». Хотя, чего там удивляться, сходился он с ними быстро, расходился ещё быстрее… Но ведь он никому ничего не обещал, ни жениться, ни последний стакан воды преподнести. Может, конкуренты? Журналисты в Израиле, как пауки в банке, загрызут и не подавятся. К тому же, выборы скоро. Может быть, именно перед выборами кто-то решил избавиться от него таким образом? Если это так, то тогда все понятно. Вот только как отсюда выбраться? Евгений много писал про израильскую полицию, и прекрасно знал, что уж если попал сюда, то должно произойти что-то необыкновенное, из ряда вон выходящее, какое-то чудо, чтобы его выпустили. К нему часто обращались люди, родственники которых сидели по надуманным обвинениям, а многим даже обвинения не предъявляли. Так что он не надеялся быстро выйти отсюда. Денег на адвоката у него нет, друзей, по большому счёту, тоже, значит защищать его некому. А на бесплатного адвоката надежды мало. Он знал, что с делом подозреваемого адвокат знакомится перед самым процессом, а часто даже не читает его. «Бесплатный» защищает, в основном, так называемых «кухонных бойцов», а у них все преступления, практически, на одно лицо. Напился, поругался, обиделся, и кулаком в глаз, или бутылкой по голове. Возможны, конечно, вариации, но происходит все, обычно, по одному и тому же сценарию. Поэтому адвокаты не сильно вникают в подробности. Поэтому и Евгений не особенно на них надеялся. Собственно, он ни на что уже не надеялся. Если очень захотеть, на любого можно найти компромат. А в Израиле даже искать не надо, ты заранее виноват, потому что ты «русский». Недавно старика посадили, 72 года. Все знали, что у него дочь — шизофреничка, что ей нельзя верить, что её лечить надо. Но судья почему-то поверил этой пятидесятилетней дуре, которая заявила, что старый немощный отец её насиловал. Бред? Бред! Но старика посадили на пятнадцать лет. А перед этим судили «марокканцев», которые в кафе убили «русского» парня. Так их выпустили «за недоказанностью улик» прямо из зала суда. Хотя были и свидетели, и доказательства. Нет, «умом Израиль не понять»…
4. ДЯДЯ БОРУХ
Городок, в котором рос Боренька Камянов, был легендарным и героическим, воспетым в песнях и кинофильмах… «Каховка, Каховка, родная винтовка, горячая пуля летит…». На самом деле это было обычное еврейское местечко, грязное, заброшенное, заросшее лопухами и крапивой. Небольшие, в основном, деревянные или глинобитные, покосившиеся домики с соломенными крышами, с крохотными участками и сарайчиками, переполненные бараки, с вечно ругающимися жильцами… Единственная асфальтированная дорога, которая по традиции называлась «улица Ленина», единственный на весь городок огромный двенадцатикомнатный каменный домина, который принадлежал хозяину завода «Трактородеталь» Гроссману, и три школы — русская, украинская и еврейская…Каховка стояла на берегу великолепного, широкого, тёплого Днепра, где детвора ловила бычков, окуньков и огромных раков. Вокруг простирались плавни, а за городом — необъятная степь. Но такую Каховку Боренька уже не застал. Он родился позже, после войны, он вообще был поздним ребёнком. Город восстанавливался заново, отстраивался, разрастался…Уже вовсю шло строительство Каховской ГЭС… Его отец до 41-го года был директором еврейской школы, мать преподавателем русского языка и идиш, три старшие сестры баловали Бореньку, как могли, любили и лелеяли.…Во время войны немцы убили всех каховских евреев, которые не успели или не захотели уйти, большинство из них живыми сбросили в колодцы, откуда в течение нескольких дней доносились крики и стоны. По рассказам родителей Боренька знал, что они чудом спаслись. Немцы появились в городе, когда семья Камяновых только — только переправилась на другой берег Днепра. А потом была долгая дорога в Казахстан. Где пешком, где на подводе…В 37-м его отец ослеп, и Боренька, слушая все эти рассказы, только удивлялся мужеству матери, которая с тремя маленькими дочерьми и слепым мужем, смогла проделать такой немыслимый путь. Удивлялся и гордился. А ещё он гордился тем, что его семья была самой уважаемой в городе. Он и сам старался не ударить лицом в грязь. Учёба давалась ему легко, и учителя постоянно его хвалили. В музыкальной школе он тоже был одним из лучших. В классе он сидел за одной партой с Маринкой Парчелли. Была она длинная, нескладная, на голову выше его, с едва сформировавшейся грудью, но итальянская фамилия придавала ей неповторимое очарование. Бореньке казалось, что он влюблён в Маринку, и поэтому все время таскал ей конфеты, которые в то время были в дефиците, и давал списывать контрольные. Впрочем, он вообще был влюбчивым, что, конечно же, в итоге должно было сыграть с ним злую шутку. С друзьями он бегал на пляж, где с интересом и любопытством рассматривал женщин в купальниках. А если удавалось, то заглядывал и в баню. Женщины не стеснялись Бореньку по причине его малолетства. Он же испытывал огромное и непонятное ещё ему самому возбуждение. Теоретически он знал как избавиться от этого напряжения. Приятели, «с понтом» цыкая через зубы, хвастались своими победами, объясняли, с какой «ялдой» лучше иметь дело, и какая «даст» без проблем. Но Боренька им не верил. Они были такими же тринадцатилетними подростками, как и он. Точно так же бегали на пляж и в баню, рассматривали картинки с голыми и сисястыми бабами, спорили на то, кто дальше пописает, если «хрен стоит», кто дальше сплюнет или кто громче свистнет. Ни плеваться, ни свистеть Боренька не умел, и страшно завидовал корешам. Зато он дальше всех писал и лучше всех играл на пианино. Однако последнее как раз не являлось достоинством, потому как музыкой мало кто увлекался.
