Заложники любви - Перов Юрий Федорович (книги полностью бесплатно txt) 📗
А в тот день мы с Витьком Фомину рубчик кинули, он за червивкой побежал, а мы устроились с комфортом. У нас с собой пивка три бутылочки было. В общем, сидим, пивко потягиваем, покуриваем, как белые люди. И «телевизор» с пятнадцатью программами, только без звука. Хочешь, в кусты смотри, хочешь, в раздевалки… Или в воде кто-нибудь свою герлу плавать учит… Ну, это у них так называется… Она визжит, пасть разевает, а не слышно — кайф! В тот день мы смотрим — Санек на пляже. С ним еще трое. Один такой деловой, упакованный, на «шестерке» ездит, музыка у него в машине клевая, японская. В общем — центровой мэн. Геннадием Николаевичем зовут. Они с Саньком корешманы были. Ну, а с ними еще парочка. Герла такая масластая, как цапля, и еще один фраерок — ни рыба, ни мясо. Вообще-то герла была ничего. Ноги из подмышек… И на фэйс, в смысле, на личность нормальная. Загорелая такая. Когда переодевалась, так тут и тут все белое, как нарисованное. А груди маленькие… Я мало видел. Это все Витек смотрел, его очередь была. У нас уговор — десять минут по часам. По-другому нельзя, не получается. Ведь бывает такое кино, что не оторвешься, а ведь другим тоже хочется… Витьку она не глянулась. Он таких не любит. Он любит, чтоб было на что посмотреть и за что подержаться. Ну, в общем, мне самый конец достался… Нет, она была нормальная, такая заводная… Им всем рыбу мешала ловить. Все время прыгает, ржет, за удочки хватает. Смотрю — Санек пасет украдкой ее… А «мне сверху видно все, ты так и знай». Он-то думает, что его никто не видит и на нее косяка кидает, а тут все видно. А ей приятно. Я так и сказал Витьку: «Смотри, — говорю, — она тоже на Санька глаз положила». А этот в очках с лысиной, здоровый, наверное, ее муж, ничего не сечет. А этот деловой, Геннадий Николаевич, на них поглядывает, свой кайф ловит… Потом была Витькина очередь. Я пивка глотнул, а когда снова к трубе приложился, они уже все купались. А Санька нормально плавал. Всех нас на спор перегонял. Он, правда, года два в бассейне занимался… А тут эта герла его вроде наперегонки приглашает. Поплыли. Смотрю, Санек ее вроде пропускает. Он ее сделал бы одной рукой, не глядя. Ясно — нарочно пропустил, с понтом. Ну, она первая выскочила на том берегу. Довольная, как муха на варенье… Ну, Санек поздравляет, руку жмет… Разлеглись, вроде загорают… То она на него посмотрит, то он на нее. А потом она с понтом глаза закрыла и якобы спит. Санек сел рядом, взял травиночку и по ноге ее тихонечко так повел, как муравей ползет. Ну, она с понтом рукой стряхивает, будто не понимает, что к чему… А ноги у нее классные, и купальник такой тоненький — одна полосочка. Мне и то все видно, а Санек вообще рядом. Я смотрю — он совсем завелся, у него встал, и он не знает, что делать… Ну, в воду скорей, охлаждаться… А она точно видела, что он завелся, что у него встал, потому что, когда он от нее к воде бежал, она глаза открыла и улыбнулась ему в спину. Ну, знаете, как они улыбаются, когда довольные…
Потом, когда вечером мы все собрались, Витек и говорит: «Что это за герла была с тобой масластая?» Ну, Санек сперва смолчал, отмахнулся, мол, знакомая, в смысле дачница. Ну, Витек тогда с дуру и брякнул: «А мне такие не нравятся. Даже посмотреть не на что — доска и два соска». Санек ему так тихо: «Кончай трепаться!» А Витек если варежку открыл, то заткнуть ее уже нечем. «А почему это, — говорит, — я треплюсь? Мы ее, — говорит, — с Игорьком сегодня по телевизору видели… Ее крупным планом показывали. Только соски и торчат… Как у Найды, когда она щенков кормит». Тут Санек ему врезал. У Витька даже сосуд в глазу лопнул. Он потом месяц ходил, как Фантомас.
В то лето Санек вообще с нами не гулял. На танцах ни разу не был. Он влюбился в ту длинноногую. Я его отловил разок вечером и говорю: «Ну, ты чего?» А он: «Не твое дело!» Ну я, понятно, больше не возникал. А в то лето клево было. Мои предки в отпуск уехали, в деревню, а меня с сеструхой оставили. У меня сеструха-двойняшка. Мы с ней не похожи, хоть и двойняшки. Она старше меня на два часа. Ее предки за старшую оставили. Все деньги, конечно, ей. А у нее подружка, Зверева Лариска, из нашего класса. Ну, мы загудели… У Лариски — магник. Высоты, четыре кассеты, еще «Бони М». В общем — класс музычка! Ну, мы гудели… Я звал Санька. Потом к сеструхе еще подружка из Москвы приезжала, Светка, продавщица из «Детского мира». Здоровая телка, курит, как паровоз. Ее в углу зажмешь, она только дышит. Ничего… Я Звериху попробовал зажать, так она такой хай подняла. Можно подумать! Я их видел с тем Бесом, которого Санек тогда с «Мальборо» наказал. Ну, дачник из Москвы, его Серега зовут. Ну вот, я их засек. Он Звериху куда-то на мотоцикле возил. Машина у него, центровая! «Планета-спорт». Он руль там поднял и подправил кое-что… Еще две фары поставил, что-то отхромировал, ну, в общем, класс! На вид один к одному «Судзуки». Ну, в общем, супер! У этого Беса предок — какая-то большая шишка. Машину ему купили, когда он в институт поступил. Вернее, его поступили. У его папаши там лапа волосатая. Я не завидую, на фиг мне этот институт?! В общем, я видел, что Серега возил куда-то Звереву на мотоцикле. Их часов пять не было. Понятное дело, парень с девкой — музыки не надо, как Фомин скажет. Мы тогда еще с Серым не дружили, и я подумал: Катайся, катайся, зараза, я тебе сделаю «козью морду». Есть такая шутка: натягивают проволоку между деревьями над дорожкой, ну, мотоциклист едет, по шее — чик, и нет головы. Ну это я так, с понтом, конечно… Это я Толяну со зла брякнул. Толян еще предложил шины порезать. Но мне машину было жалко. Крутая машина была. Серый, когда с места брал, она на дыбы вставала, как конь.
Я Звериху понимаю. Когда Серый предложил мне проехаться, я рад был. Люблю технику! И когда Сашка пришел ко мне за деньгами, я у Серого взял. У нас с сеструхой уже не было, мы все, что нам предки оставили, прогудели. В общем, достал я тогда деньги, сели мы на мою «Верховину» (это мопед такой) и на соседнюю станцию, в цветочный магазин. А я и не знал, куда едем… Он мне сказал: надо — и поехали. Вот такие у нас были отношения. В магазине он купил корзину с цветами, туда сунул бутылку шампанского, и мы дунули обратно. Я сперва думал, что это у его мамаши день рождения. А когда мы подъехали к даче Геннадия Николаевича, где жила эта длинноногая герла, я просто обалдел. Я настолько обалдел, что ничего ему не сказал.
***
Предположим, спишь ты как мертвый, потому что вчера у тебя был нормальный джем сейшен — ну, бардачок такой легкий с музыкой… А тебя будят грубым стуком. А ты только глаза закрыл в половине пятого… И вообще все тело ломает, как будто тебя палками вчера отчухали. Честное слово, я еле встал. Мы, правда, квасили всю ночь, в смысле газовали, но дело не в этом… Просто оказалось, что Светик — чемпионка Москвы по гребле.
Мы с Серым решили «посошок» организовать, типа «расходняк». Мои предки в понедельник приезжали, а суббота — наша. И мани были — Саня вовремя должок Серому вернул. Я же говорил, что Санек никого никогда не кидал. За это его все уважали. А Серега-Бес говорит: «У меня этот угол свободен». Угол — это четвертак, двадцать пять рублей. Мы — на его «Планету» и к Нюрке толстой. Я от вокзала Светику в «Детский мир» позвонил. Она как раз на работе оказалась. Телефон там у начальства на столе, ну она мне в ответ: «да», «нет», «не знаю». В общем, я у нее спрашиваю, как насчет сейшена с легкой музыкой? А у Серого записи — класс. У него даже эта рокопера есть «Иезус Кристос — суперстар». Fly, в общем, Светик говорит: «Не знаю»… Ну, я надавил на психику — она говорит: «Да». — «Только не поздно». Я говорю, что будем пить, мадам? А она: «Не знаю». Я говорю — коньяк, виски, джин? А она: «Я только сладкое». Ничего, да? Ну ладно! Мы для себя взяли бутылку виски «Клаб-69», а для девочек «Салюту» шесть бутылок. Нормально, да? Я так жалел, что Серый с Саньком не контачат… Они же оба нормальные пацаны… Ну, в общем, приехала Светик. А Серый ее еще не знал, только слышал от меня. Он как увидел ее и говорит: «Привет, Крошка». К ней эта кликуха так и прилипла. А у нее рост 175 сантиметров .
