Умм, или Исида среди Неспасенных - Бэнкс Иэн М. (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Теперь он смотрел на меня в упор. Его лицо стало бледным как мел. Дыхание пахло мятой. Судорожно сглотнув, он попытался отцепить мои руки.
– Полегче, Айсис, – дрожащим голосом заговорил он. – Зачем так переживать? Побереги свои…
– Ах ты, кусок дерьма! – Я дошла до белого каления. – Хотел меня погубить; собирался извратить все, чем жива Община; врал без зазрения совести, в угоду своим грязным замыслам, а теперь шутить вздумал?
Одной рукой я оттянула ворот его ризы, а другой рванула цепочку, на которой болтался ключ. Аллан завопил; цепочка лопнула у него на загривке. Я отступила назад, а он, испепеляя меня взглядом, потирал шею. На скулах перекатывались желваки.
– Шутить так шутить, Аллан. – У меня защипало в глазах, уши сверлил пронзительный звон; я взвесила в кулаке цепочку с ключом. – Либо ты прилюдно во всем покаешься, и немедленно, либо уберешься отсюда ни с чем. Если ты не скажешь людям правду, это сделаем за тебя мы с дедом. Заберем твой мобильник, устроим обыск в конторе и у тебя дома, перевернем все вверх дном, а с утра пораньше, к открытию банка, отправимся в Стерлинг, чтобы ты не смог наложить лапу на общие деньги, понятно? По-моему, ты оказался… как это говорится, – не при делах. Тебе ведь знакомо такое выражение, брат?
Трясущимися руками Аллан поправил ворот и снова обратил взгляд на Сальвадора, понуро сидящего в кресле.
– Дедушка! – Аллан чуть не всхлипывал. – А как же недавние откровения, которые должны войти в священный текст? Их ведь нужно…
– Спустить в унитаз, братец, – сказала я. – Вместе со всеми твоими планами.
Аллан даже не посмотрел в мою сторону.
– Дедушка! – повторно воззвал он. – У нее мозги набекрень. – Он нервно хохотнул. – Ты ведь не допустишь…
– Молчать! – рявкнул дед, глядя в пол.
Его голос заполнил всю библиотеку. Даже я вздрогнула. А про Аллана и говорить нечего: он пошатнулся и судорожно задергался, как будто через него пропустили ток.
Дед медленно поднял глаза и повернулся к моему брату.
– Делай, что она говорит. – Он тряхнул головой и буркнул себе под нос: – Не тяни время. – Его глаза опять вперились в пол.
Аллан непонимающе уставился на деда, потом перевел взгляд на меня. В его лице не было ни кровинки. Губы задергались, но слова вылетели не сразу.
– И что я буду иметь… – хрипло начал он, но вынужден был пару раз сглотнуть. – Что я буду иметь, если… если соглашусь на это… нелепое покаяние?
Я сделала глубокий вдох и выдох. В упор посмотрела на деда. Момент настал.
– Ты сохранишь почти все, что принадлежит тебе сейчас, Аллан, – объяснила я. – Вернее, то, что, по нашему мнению, принадлежит тебе. Полагаю, тебя ждет искупительное паломничество в Ласкентайр, но после этого ты сможешь вновь заняться бухгалтерией фермы. Разумеется, отныне у меня будет неограниченный доступ ко всем гроссбухам и счетам. И вообще ко всей документации. Но самое главное – я буду собственноручно подписывать все чеки и санкционировать расходы.
– Но такого даже дед не требует! – запротестовал Аллан.
Ну и что? А я требую. – Я помолчала. – На тебе, Аллан, будет управление фермой, а я займусь делами Общины и всего Ордена; на положение деда это никак не повлияет: он останется нашим Основателем и Блюстителем. К тому же ему не придется снисходить до рутинных обязанностей, которые до сих пор оставались в твоей компетенции. Их я беру на себя. Надо оповестить всех членов Общины, что теперь они подчиняются Основателю и мне. – Тут я пожала плечами. – Ну и, возможно, какому-нибудь официальному органу: выборному правлению или комитету. Это мы решим. Я попрошу, чтобы люди высказали свои предложения. У тебя тоже будет право голоса, когда ты вернешься из паломничества.
Теперь Аллан выглядел почти уморительно. Он то открывал, то закрывал рот и моргал глазами, не в силах постичь происходящее. Напоследок он с умоляющим видом обернулся к деду.
– Дедушка? – Голос у него дрожал.
Но дед по-прежнему смотрел в пол.
– Как скажет Светлейшая Исида, так и будет, – негромко изрек он.
Аллан вытаращил глаза.
Я обернулась к окну, возле которого ожидали остальные. Рики совсем заскучал. Мораг так и стояла, сложив руки на груди. Несмотря на свой хмурый вид, она все же подбодрила меня еле заметным движением губ. Софи оцепенела от ужаса, но, когда я подмигнула, на ее лице мелькнула широкая, хотя и немного нервная улыбка. Я опять повернулась к Аллану.
Мертвенно-бледный, он вытянул перед собой руки. Его голос прозвучал как из бочки:
– Как скажешь.
Сидя в небольшом деревянном кресле, установленном на возвышении в зале собраний, я обводила глазами изумленные лица. Мой брат стоял передо мной на коленях; он сдвинул в сторону таз с теплой водой, принял из рук деда полотенце и принялся осушать мне ступни.
После возвещенного дедом публичного покаяния лицо Аллана все еще было мокрым от слез. Признание вины было кратким, но всеобъемлющим; по-моему, брат сказал все как на духу. Ответом ему стало гробовое молчание, которое вскоре сменилось таким оглушительным ревом, что деду пришлось употребить всю мощь своего авторитета (и голоса), чтобы унять собравшихся.
Дед потребовал тишины еще раз, чтобы возвестить запоздалую церемонию, безосновательно отмененную несколько дней назад, при моем возвращении; он доверил Мораг поднести к возвышению таз с водой и полотенце. Кое-кто ахнул, когда она отделилась от дальней стены актового зала, но одного грозного взгляда Основателя хватило, чтобы навести порядок.
Пока Аллан при потрясенном молчании зала вытирал мне ступни, по его лицу покатились свежие слезы, отчего церемония несколько затянулась.
Наконец дело было сделано, Аллан спустился со ступенек и занял место среди паствы, а я, босая, поднялась с кресла и выпрямилась во весь рост; тогда дед в очередной раз призвал к тишине и, оставив меня у аналоя одну, сел на скамью в первом ряду.
Такое неслыханное развитие событий вызвало новую волну ропота и аханья. Мне пришлось выждать.
В наступившей тишине я оглядела знакомые лица и улыбнулась. Мои побелевшие пальцы вжимались в гладкую, твердую деревянную поверхность аналоя.
Почему-то мне пришла на память лисица, которую я подняла с земли много лет назад. Вспомнилось едва ощутимое, легкое, как перышко, шевеление. С той самой минуты меня не покидал вопрос, что же я тогда почувствовала – свой собственный пульс или удар сердца зверька; а если это было лисье сердце, то почему животное оставалось неподвижным до нашего прихода (даже когда Аллан ткнул тельце палкой), и правда ли то, что лисицу настигла смерть и только мой Дар – действуя на расстоянии, без прикосновения, что вдвойне удивительно, – вернул ее к жизни.
Неужели мой Дар оказался реальностью? Неужели он – подлинный? Можно ли утверждать наверняка? Все эти вопросы – или, точнее, разные стороны одного вопроса – касались состояния дикого зверька, которого мы с Алланом еще детьми нашли в скошенной траве.
Трудно сказать. Какое-то время я рассчитывала, что ответ обозначится сам собой, но теперь свыклась с мыслью, что останусь в неведении, – и словно гора с плеч: а так ли это важно? На самом деле важно было совсем другое, глядя на эти потрясенные, озадаченные, изумленные, а подчас даже испуганные лица, я ощущала, что воздействую на расстоянии, и это была ощутимая сила, это был знак веры – моей веры в себя вкупе с нашей общей Верой.
Истина, промелькнуло у меня в голове. Истина – вот самая могущественная власть. Это наивысшее имя, которое мы даем нашему Создателю.
Глубоко вздохнув, я вздрогнула от резкого, мимолетного головокружения, которое зарядило меня энергией и бодростью, придало сил, спокойствия и мужества.
Я прочистила горло и сказала:
– Хочу поведать вам одну историю.
Примечания
С. 8. Возвышенный мыс, на котором мы живем, зовется Верхне-Пасхальное Закланы. – В описанной части Шотландии существует мыс под названием Нижне-Пасхальное Закланье; остальные географические названия – подлинные.
