По ту сторону отражения - Джейн Анна (читать книги без .txt) 📗
– Нина, пойдем, купим водички попить, ты успокоишься, ладно? – погладила я ее по голове, как ребенка, – Ты сильно нервничаешь.
Девушки покинули туалет, не заметив, как дверь одной из дальних кабинок открылась, и оттуда вышла слегка ошеломленная преподавательница с факультета экономики.
– Боже правый, – огляделась она, – вот это студентки. Ну и ну. Пожалуй, надо пересмотреть свои взгляды на преподавание. Проклятие… бр-р-р… Надо же. Может быть, – ее голос слегка задрожал, – поэтому после каждой сессии со мной случается гипертонический криз?
Катрина и Нинка только через год во время беседы со знакомыми девушками с экономического факультета узнали, что одна из самых жестких и требовательных преподавательниц «эконома» и по совместительству его декан вдруг стала настолько либеральной, что позволяла списывать в день экзамена прямо из учебников, а потом и вовсе стала рекомендовать иметь с собой ноутбуки или МР-3 плееры с электронными версиями рекомендованных ею книг.
– Кать, – тревожно посмотрела на меня Нинка, устроившись на подоконнике, – у нас проблема.
– Какая? – печально посмотрела я на лучшую подругу. Почему я сколько раз сдавала зачеты и экзамены, а постоянно волнуюсь так, что живот подводит.
– Злоба, чтобы он в аду сгорел, отбирает телефоны и сумки, – процедила сквозь зубы Нина. – Он пристально следит за тем, чтобы никто не списывал. И наушники, скорее всего, не пройдут. Если он увидит, что списываешь – выгонит.
В подтверждение ее слов дверь резко распахнулась и Витя Иванов, наш одногруппник, понуро вышел за дверь. Вслед парню неслось:
– Думаете, я не вижу ваших жалких списывательных потуг? У тебя что, на мозгу табличка «Ушел покурить»? Пересдача! Слышишь, Иванов, пересдача!
– Старый козел, – прошипел Витя и, подбадриваемый ребятами, ушел в курилку. Миниатюрный наушник его не спас. Василий Петрович каким-то загадочным образом учуял его.
– Злоба в своем репертуаре. Старый маразматик. – Проводила его взглядом счастливица Нинка. – Ладно, в общем, что будем делать? Как ты спишешь, Катька?
– Я не буду списывать. Я попробую рассказать сама. Я ведь учила, – отозвалась я. – В конце концов, действительно есть пересдача.
– Знаю я, как ты учила. Ты учила, твоя сумасшедшая анимешница-сестричка верещала про очередной кавай, братик на всей громкости играл в Контр Страйк, Томас пел под гитару вместе с очередными гостями, а к Леше прискакала скандалить очередная телка, – фыркнула Нинка.
– Нет, – возразила я, – к Леше никто не приходил. Его вообще не было.
– Значит, к Томасу в гости однозначно кто-то приперся.
– Вообще-то да, но они почти мне не мешали, – отозвалась я. Да, родителя и его гостей почти не было слышно, потому что они все выпили какого-то ядерного рома и всемером заснули на кухне. Утром пришел дядя и очень ругался. Его оры разбудили меня на час раньше, чем мне было необходимо вставать.
– Зачем я о тебе волнуюсь? Я не филиал Помощи сирым и убогим. А ты же УК, подружка. Думаю, сдашь, – и Нинка одобряюще подмигнула мне. Кстати, ее глаза вернули себе прежний цвет – явный признак того, что она успокоилась.
– Нин, иди домой, у вас же сегодня опять Семейный ужин, – отвечала я, будучи в курсе причуд дяди Вити. – Не беспокойся за меня, реветь не буду, как Алена, даже если не сдам.
– Беспонтово тебя оставить одну, – сказала мне Нинка, – ой, гляди, какой мальчик милый идет!
– Нина, иди домой, – пожалела я Келлу. Нинка все же очень ветреная.
– Я теперь не хочу домой, я хочу познакомиться с тем брюнетиком, – не сводила глаз она с рослого молодого человека. В результате я прогнала Журавлика из университета, и у меня было такое чувство, что Нинка ушла только потому, что этот парень тоже направился к выходу. Да уж, соперников у синеволосого ударника выше крыши.
За подругу я беспокоиться перестала, и теперь меня волновал Антон, сидевший в аудитории – он зашел во второй пятерке. Нинка, кстати, увидев его издали, только фыркнула, но ничего не сказала.
А он, неожиданно для меня, сдал на «тройку» – и это его ничуть не огорчило. И не обрадовало. Казалось, ему было абсолютно все равно. Я не видела, когда он вышел из аудитории, потому как сидела на широченном подоконнике, подобрав ноги под себя, как турчанка, и сосредоточенно читала конспекты. Антон бесшумно подошел ко мне и, наклонившись, осторожно поцеловал меня в лоб. Я вздрогнула и едва не выронила конспект.
– Антош? – обрадовалась я, увидев его. – Я рада тебя видеть! Как ты сдал?
Он молча показал мне три пальца и уселся рядом со мной – близко-близко, так, что мы касались друг друга, и это было чертовски приятно.
– Я скучал по тебе, – сказал он негромко.
– Я тоже. Как прошла поездка? Нет, лучше расскажи, как ты сдал Злобу? А почему ты не подошел ко мне сразу? – засыпала я его вопросами, незаметно касаясь пальцами его ладони – ни горячей и не холодной… Это так сильно напомнило мне Кея, что я испуганно посмотрела на Антона.
– Нормально сдал. Мне попался нетрудный билет. Поездка тоже прошла нормально – я увиделся с отцом, как хотел, – коротко проинформировал меня обо всем молодой человек.
– Я очень рада за тебя, – честно сказала я, – ну так почему ты перед экзаменом ко мне не подошел?
– Ты же была со своей подругой, – тонкая усмешка Кея на его губах, или у меня шарики за ролики окончательно зашли от бесконечных подозрений?
– Я сказала Нинке, что ты мне нравишься, – обрадовала я парня.
– Что?
– Сказала, что ты мне нравишься. Она нас одобрила, – я улыбнулась.
– Что ты сказала? – все еще не мог поверить он.
– Так что ты мой парень официально и все такое. Если Нинка сказала «да», другие меня не волнуют. И она в принципе тоже. Она на то и подруга, чтобы понять, что с тобой мне хорошо. И Нинка, несмотря на то, что она такая… она всегда заботится обо мне и желает лучшего. Антош, я правда очень скучала, – и с этими словами я, забылась на миг, прижалась к его руке и положила голову на плечо. Он только улыбнулся.
– И ты не боишься, что о тебе подумают окружающие? Я не лучший выбор для парня, если честно, – тихо сказал он.
– Ни капли. Наверное, это неправильно – делать перед таким сложным экзаменом, но… Антон, я так скучала, – сглотнув, сказала я и впервые в жизни поцеловала парня сама, да еще и на виду у всех. На самом деле, на нас мало народа обращали внимания – почти все уткнулись в свои конспекты или внимательно слушали краткие пересказы билетов в вольной интерпретации друг друга.
Очень часто нам кажется, что когда мы делаем что-либо: красим ли губы, едим, целуем любимого человека – все смотрят на нас. На самом деле это не так: людям все равно, потому что в большинстве случаев каждого из нас прежде всего заботят лишь свои собственные проблемы. И сейчас почти никто не увидел этого сквозь пелену своих университетских забот, хотя, конечно, потом понемногу начали обращать и на нас внимание любопытные одногруппники, но и им больше всего хотелось не сплетничать, а просто сдать свой первый экзамен в этом семестре.
Я поцеловала этого чудика, хотя, поцеловала – громко сказано. Я, как дурочка-героиня из мультика, коснулась губами его щеки, провела ими до линии его губ, прижалась к ним, вот и все, а уж остальное сделал сам Антон, заставив моих несчастных бабочек вырваться на свободу и порхать над нами, кружась в каком-то оригинальном танце.
– Катя, – прошептал парень, – девочка…
Он медленно-медленно, но очень настойчиво целовал меня, одной рукой взяв за подбородок, а другой бережно обняв, а когда прекращал поцелуй и касался чуть влажными губами моих щек, или висков, или уголков глаз, я чувствовала, что его дыхание становится тяжелее. И у меня тоже.
Иногда мне казалось, что мои бабочки переплетаются с искрами разноцветных звезд Антона, а между ними плавно пульсируют красные сердечки. Какое же странное у меня воображение – видно, гены Томаса дают о себе знать.
Не спорю! Когда парень так умело целует тебя, положено вообще ни о чем не думать…
