Помоги мне исполнить мечты (СИ) - Либерт Таисса (читать хорошую книгу .TXT) 📗
А затем произошел общий выброс красок. Весь воздух заполнился разноцветными тучками пыли, которые оседали на головы, на лица, на тела. Никто не мог остаться чистым — все обязательно должны были быть разноцветными. Майки был в этой толпе, а я нет, потому что решила остаться в стороне и заснять всё это на камеру телефона. Как он мне кривлялся — это нужно было видеть! Все фотографии, на которых он был, получались или безумно милыми, потому что он улыбался так искренне и не наигранно, (у него всегда красивая улыбка) или дурашливыми, ведь он постоянно показывал мне язык или козу.
— Я их распечатаю и заполню свой альбом воспоминаний! — твердила я.
— Внатуре? — удивился Майки. — Тогда у нас должно быть хотя бы одно непонятное, но общее фото!
И он так резко накинулся на меня и сделал селфи, от чего я рассмеялась. Черт!
— А я его распечатаю. Хи-хи! — воскликнул он и отпрыгнул от меня, чтобы я не успела его схватить за рубашку. И мне показалось, что он ведет себя как ребенок. Хотя нет, не показалось, так и есть.
— Что ещё за «хи-хи»? — Толкнула его в плечо. — Удали, это ужасно!
— Хи-хи! — И мы рассмеялись.
До моего дома мы добирались весьма долго, а всё из-за того, что Майки не мог идти спокойно, ему нужно было постоянно выдать какую-то странную, непонятную и до жути смешную вещь. Он рассказывал мне, что в соседнем городе, недалеко, совсем скоро будет открытие парка аттракционов и что мы просто обязаны там побывать! А еще мы в такси звонили, говорили, что пойдем пешком. Рассыпали по тропинкам остатки порошковой краски и вместе голосили песню, которую знали наизусть.
Дети в преддверии теплых и солнечных дней, которые, собственно, у нас почти всегда, вышли из домов и смотрели на нас, как парочку каких-то идиотов. Дети-то в наше время, уж, сильно продвинутые пошли. А нам было всё равно, мы продолжали петь ту самую песню и веселились так, словно мы выпили пару лишних бутылок абсента, и ветер разносил в стороны звуки наших голосов, лепестки розовых деревьев и просто запах весны. Запах апреля.
Зайдя в дом, я сначала не поняла, что происходит. Повсюду были развешаны праздничные шары, стол накрыт, и на нем, по большому счету, алкоголя было больше, чем еды. Но затем всё встало на свои места.
Кристи в праздничном костюме выбежала ко мне, следом за ней Джер, а за ним мои родители, которые уже вовсю отмечали знаменательное событие.
— Эмили! — воскликнула сестра.
— Что происходит? — спросила я, немного не понимая, в чем же тут дело. А Майки тоже в недоумении переминался с ноги на ногу у порога.
— Мы помолвлены! — восклицает сестра и показывает мне свою руку, на которой уже находилось милое аккуратное золотое колечко с маленьким камушком. — Эмили, мы поженимся!
— Черт! — точно также воскликнула я и побежала обнимать сестру и моего будущего брата. — Поздравляю!
— Выпьем же! — откуда-то донесся голос моего отца, и мы рассмеялись этому.
А вслед ему были слова моей матери: «Не напивайся, дурень! Я слежу за тобой!». И мы вновь рассмеялись.
Кто бы мог подумать, что всего небольшая компания людей может так быстро выпить весь запас алкоголя у нас в доме? Не прошло и двух часов, как на столе ничего не оказалось. Все были уже поддатые, но безумно довольные и радостные. Конечно же, ведь это их помолвка! Они поженятся! Как же я рада! А затем кто-то предложил пойти в паб, чтобы отметить там, и, конечно же, моя семья сразу же поплелась пьяной оравой туда. Я знаю, там есть друзья у Джера и знакомые у Кристи, ведь почти всегда там собираются все студенты из нашего города, обучаются ли они здесь или где-то за его пределами, а Джер так вообще там подрабатывает.
— Эй, мы идём? — спрашивает Майки, когда все уже скрываются за входной дверью. Как же быстро настал вечер — на улице уже потемнело.
— Мы их догоним, — говорю я.
Я пьяная и совершенно не контролирую себя, но, пожалуй, в этом даже есть плюс, могу дать волю своим чувствам. Я пьяная, и я чувствую, как алкоголь бурлит в моей крови, пьяня разум. Как распыляется моё желание. И как гормоны растекаются по венам.
Легонько ногой я поглаживаю ногу Майки под столом, и он поднимает на меня глаза. Я знаю, что он понял меня. И я знаю, что он хочет этого же не меньше, чем я. Потому, накрыв его руку своей, я встаю и тяну парня за собой, наверх, в свою спальню.
Когда мы заходим в комнату, он сразу же видит мои исписанные стены, но не задаёт никаких вопросов: просто окидывает их взглядом, читая надписи и улыбаясь. Я запираю дверь и разворачиваюсь лицом к парню. Он хотел что-то произнести, но я его сразу обрываю, приставив палец к губам. Маню его пальцем, чтобы он наклонился, а то уж слишком высокий, и он меня слушается. Пристально вглядываюсь в черты его лица, а затем делаю неуверенный шаг.
Прикрыв веки, я поцеловала его в уголок губ и сразу же отпрянула. Это раз. Тянусь и целую его в шею с другой стороны. Это два. Целую его веки. Это три. Повторяю всё то же самое, но уже покрывая поцелуями щеку, шею и веко с другой стороны.
Затем указываю пальцем на свои губы — и он целует правый уголок; поворачиваю голову, обнажая шею с левой стороны — целует шею за ухом и плавно переходит на мои закрытые веки. Касается их губами.
Я расстегиваю его рубашку, медленно перебирая пуговички — спешить мне некуда, а Майки наблюдает за движением моих рук. Затем он задирает мою футболку и помогает мне от неё избавиться. Проведя ладонью по торсу, касаюсь пряжки ремня — снимаю его. Майки расстегивает молнию на моих джинсах. И мы вместе их снимаем. Я прижимаюсь к нему сильнее, так близко, насколько это возможно, и он, обхватив ладонью мою щеку, целует меня в губы.
Семь месяцев. Если расчеты верны, то мне осталось жить всего семь месяцев.
Тридцать четыре
Звонит телефон. Он меня резко будит, от чего я подпрыгиваю в собственной постели, а затем я стараюсь выровнять своё дыхание и бешенно колотящееся сердце. Звук мобильника вырывает меня из мира грёз, но я не сразу могу сориентироваться, проснулась ли я или нет. Мне вновь что-то снилось, что-то безумно реалистичное, словно бы галлюцинация наяву. Но что именно, я уже вспомнить не могу — слишком резко произошло моё пробуждение.
Пытаясь подняться с кровати, я поняла, что запуталась в одеяле. Простынь и подушка снова мокрые от пота из-за кошмаров. Что же такое мне снилось? И странно, что я не кричала во сне и не будила никого своими криками.
А телефон всё звонит и звонит…
Гляжу на часы — почти пять утра. Кому, черт возьми, нужно что-то от меня в такой час?! Ищу телефон, а найдя, гляжу на то, кто же до меня дозванивается. Лондон. Как странно.
— Чего? — заспанным хриплым голосом произношу я. Надеюсь, она услышит недовольство у меня в голосе, ведь разбудить человека в пять утра — это очень жестоко.
— Спускайся, — требовательно говорит она. И бросает трубку.
Мне бы хотелось сказать «Что? Какой «спускайся»? Ты о чём?», но я не успеваю. Что она имела в виду под этим «спускайся»? Не понимаю. Потому я сажусь на кровать и накидываю на себя одеяло: я в берлоге. То ли у меня, действительно, галлюцинации, то ли я всё ещё сплю, но мне кажется, что кто-то стучит мне в окно. Но ведь моя комната на втором этаже! А затем мне кажется, что кто-то зовет меня снаружи. А н-нет, не кажется.
Выглянув из окна, я обнаружила Лондон, стоящую у двери и бросающую в моё окно камушки, параллельно зовя меня. Как только она увидела моё сонное лицо в окошке, то специально бросила ещё один маленький камушек, но я ни капельки не испугалась. Подруга развела руками.
— Ну чего? — спрашиваю я у неё, приоткрыв окно. Тут же меня обдул дикий холод, и я ещё больше завернулась в одеяле.
— Поднимай свою тощую задницу и выходи на улицу! — рявкнула она.
Я замечаю, что она одета не по погоде, собственно, как и всегда, но на ней всё те же мешковатые одежонки: слишком большой свитер и слишком свободные для неё спортивные штаны. И толстовка в придачу. Глядя на неё, мне так и хочется спросить «Тебе не холодно?». Бр-р-р. У самой по коже пробежали мурашки.
