Город Анатоль - Келлерман Бернгард (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Янко вздохнул с облегчением. О дальнейшем позаботится Рауль. Но вдова Дубранке, которой показали письмо в конторе Рауля, заявила, что письмо подложное.
— Это не его рука! — сказала она. — Я подам жалобу.
Рауль опешил. «Кто-то ведет против Янко тонко рассчитанную игру», — подумал он, не на шутку перепугавшись. Письмо, конечно, подлинное. В этом нет ни малейшего сомнения. Янко в свое время просто из великодушия купил у летчика Дубранке этот не представлявший никакой ценности участок. Старухе сделали на деньги Янко операцию, а теперь она же выступает против него! Рауль был очень взволнован.
— Я должен обратить ваше внимание, уважаемая госпожа Дубранке, — сказал он, — что вам придется подтвердить ваше заявление под присягой.
— Я готова присягнуть, — ответила вдова Дубранке с необыкновенной горячностью.
— С вашего разрешения я приглашу для экспертизы лучших химиков и графологов, — прибавил Рауль и проводил госпожу Дубранке до дверей.
Лучше всех в этом деле мог разобраться Жак. Янко, очень встревоженный, от Рауля немедленно поехал на нефтепромыслы. Жак внимательно выслушал Янко, и лицо его приняло удивленное и мрачное выражение.
— Неужели до этого дошло? — нахмурившись спросил он.
Янко не понял его:
— Что ты хочешь сказать, Жак?
Жак в волнении ходил по комнате.
Из-за этой нефти все в городе с ума посходили, алчность развратила всех до мозга костей. Вот Яскульский недавно пытался подкупить Майера: он предложил ему значительную сумму, если тот откроет тайну скважин, которые «Анатолийская нефть» пробурила возле пашни Гершуна, на самой меже, но почему-то не стала их разрабатывать. Но конечно, и «Анатолийская нефть» кое-что предпринимает, тут тоже не ягнята сидят! А вот, например, неделю назад в конторе Брааке взломали ночью несгораемый шкаф и украли секретные данные о геологических разрезах. Жак подозревает Ники Цукора, которому он как-то раз показывал эти чертежи. Ники последнее время пьет каждый вечер с Яскульским; они стали вдруг что-то подозрительно дружны. Теперь выплывает эта скверная история с вдовой Дубранке. Ложная присяга? Ну что такое в конце концов ложная присяга? Теперь не отступают перед тем, чтобы довести до тюрьмы старую женщину.
— Надеюсь, теперь тебе всё ясно? — воскликнул Жак, останавливаясь перед Янко и глядя на него жестким взглядом.
— Ясно? Я не понимаю тебя, Жак, говори точнее!
Но Жак не мог говорить точнее. Не так уж трудно сообразить, что эта простоватая вдова Дубранке не сама выдумала свой маневр. Ее разыскали, ее вымуштровали и посулили ей золотые горы. Она прекрасно знает, что ее сын в свое время продал этот участок; она всё знает, но не боится принести ложную присягу. Ее заранее научили, как действовать. Научили? Но кто же? Жак рассмеялся.
— Это, конечно, не мы, не «Анатолийская нефть»! — воскликнул он. — Это они, — тихо прибавил он. — Ведь они совсем прогорают. Будь осторожен, Янко, я тебя предупреждаю! Наконец-то Янко понял. Но ему еще не верилось; всё это как-то не укладывалось у него в голове. Нет, невозможно, чтобы люди додумались до этого! Прямо немыслимо! Дубранке, вероятно, не сказал своей матери о продаже, вот и всё.
— Ну, ты предупрежден! — раздраженно крикнул Жак. — Ты как малое дитя, Янко. Когда дело идет о прибылях, для таких людей нет ничего невозможного.
И Жак дал такой совет: все эти эксперты Рауля, разумеется, большая глупость. Экспертов могут подкупить. Все старые письма покойного Дубранке, все образцы его почерка уничтожат или подделают. Да, всё возможно. А судьи? Да ведь судьи «его» друзья. Они постоянно бывают у него. (Жак упорно не называл имен.) Они и их родственники — держатели акций «той» компании. Янко наверняка проиграл бы процесс, ему запретили бы добычу нефти, на его предприятие был бы наложен секвестр. Нет, этот путь совершенно невозможен. Надо предложить вдове Дубранке значительную сумму отступного, а если понадобится, то и ренту. Судебному писцу Дубранке тоже должно кое-что перепасть.
— Я завтра с самого утра отправлюсь к Раулю и переговорю с ним. Твой противники, к счастью, сейчас сидят без денег... Ни гроша! Они даже не знают, чем будут платить рабочим за эту неделю. Да, мы всё знаем о них, точно так же, как и они всё знают о нас.
Рауль вызвал судебного писца Дубранке к себе и хорошенько припугнул его. Присяга — это в конце концов всё-таки присяга!.. Потом он сделал свое предложение. Переговоры тянулись больше недели. Наконец вдова Дубранке снова явилась к Раулю. Она в последние дни была нездорова. Грипп? Ах нет, ее старая болезнь печени... На этот раз вдова прихватила свои «хорошие» очки. Она надела их и признала, что запродажное письмо сына — подлинное. В прошлый раз очки были слишком слабые. Она подписала заявление, что в дальнейшем не будет предъявлять никаких требований. Янко в первый раз за две недели заснул спокойно.
V
Но теперь он не на шутку волновался за Розу: у нее начались схватки. Она ужасно боялась. Прошлую ночь ей приснилось, что она умерла, она читала в газете объявление о собственной смерти: «Роза Мариам волей божией скончалась от родов».
Любовь прекрасна, Роза жаждет любви. Но ребенка... нет, ребенка она не хочет! Ах, зачем бог так странно устроил этот мир? Ребенок сведет ее в могилу, чтобы жить самому. Она видела себя лежащей глубоко под землей, в темноте. Никогда больше она не будет танцевать, она умрет, так и не повидав Парижа! Роза начала молиться. Если кто еще и может спасти ее, так это матерь божья. Она умоляла пресвятую деву облегчить ей роды, а если всё пройдет благополучно, то пусть она поможет ей стать танцовщицей. Но Роза не сказала матери божьей, какие танцы она собирается танцевать. Это божьей матери незачем знать. Пусть Янко поедет в монастырь и поставит свечи перед алтарем. Янко, разумеется, сделал всё, что она требовала.
На следующий день Розу отвезли в клинику, — ведь у нее такое хрупкое телосложение. Ей дали наркоз. А затем она снова пришла в сознание, — ей показалось, что прошел всего лишь один миг, словно легкий поплавок всплыла она из глубины на свет божий. Всё было позади, и она осталась в живых. У Розы родился мальчик. Янко вздохнул с облегчением; эти дни он места себе не находил. Как попадешь в лабиринт бытия, так бесконечно и будешь находиться в волнении или в страхе. И снова Роза попросила его поставить свечи мадонне.
Роза была слишком слаба, чтобы самой кормить ребенка, поэтому взяли кормилицу. С каждым днем к Розе возвращались силы, и вскоре она снова отдалась своим мечтам. Два-три месяца она пробудет с ребенком и с Янко, она хочет помириться с матерью. Но потом ничто уже не удержит ее здесь. А ребенок? Может быть, он не отпустит ее? Кто знает? Она нежно любила мальчика, у него были серые глаза Янко. Но прежде чем уехать в Париж, она еще хочет научиться водить автомобиль. Для чего, собственно? Это ее каприз. Янко должен разрешить ей это, она хочет, и всё тут! И Янко разрешил. Что поделаешь? Он не умел отказывать.
Но Роза еще чувствовала слабость после родов. Она часто тихонько плакала. Ее блестящие янтарные глаза сделались еще больше.
— Я тебе родила нашего милого мальчика, — говорила она, и слезы тихо текли по ее щекам. — Я бы жизнь за тебя отдала, а ты всё еще думаешь о той, другой, которая тебе ничего не дает.
Янко нежно обнимает Розу. В это мгновение он любит ее. Она красива, она трогательна. «А ведь Роза права, — думает он. — Это правда».
И он не возражает против того, чтобы она поехала за границу. Напротив, он будет рад, если останется один. Сложный лабиринт наша жизнь!
Через несколько недель Роза возобновила уроки танцев и французского языка. Теперь ей больше нельзя упускать время. Примирение с матерью тоже нельзя откладывать со дня на день, без этого она не может уехать. День был прекрасный. Кормилице велено было одеться получше, ребенка тоже нарядили, а сама Роза долго прихорашивалась, чтобы выглядеть как можно красивее и элегантнее. Затем они сели в новый большой автомобиль Янко, шофёр повез их в ту улочку, где когда-то жила Роза, и остановился перед лавчонкой вдовы Мариам.
