Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка - Мак-Канн Кейт
После разговора с этим добрым, умным и жизнерадостным человеком у меня точно огромный камень свалился с души. Может быть, есть и другие, кому небезразлично, что случилось с Мадлен и нашей семьей. Может быть, не только он понимает, насколько несправедливо то, что происходит. «Удачи! И пусть вам повезет завтра!» — сказал он на прощание, когда мы выходили из салона самолета.
Во время судебного разбирательства нам пришлось выслушивать представителей издателей Амарала, продюсеров его документального фильма и телеканала, который выпустил его в эфир. Также были вызваны университетский профессор криминологии и несколько офицеров судебной полиции. Двумя последними свидетелями были генеральный директор производственной компании, занимавшейся выпуском фильма, и журналист из «Корреиу да Манья», поддерживавшей Амарала газеты, в которой регулярно публиковались его заявления.
После обеда мы вернулись в зал суда, чтобы выслушать речи адвокатов. То, что мы услышали, было крайне неприятно, и я, по простоте своей, не была готова к такому. В заключении защиты было больше нападок на нас с Джерри, чем выводов по тому вопросу, который решался, — о вреде, причиненном книгой и фильмом Амарала. К тому же адвокат Амарала, похоже, пытался превратить это разбирательство в противостояние Великобритании и Португалии, заметив, что мы вели себя как хозяева этой земли. Совершенно очевидно, что защита играла на чувствах португальского народа, чтобы склонить на свою сторону общественное мнение. Это было смешно и несправедливо.
Все это отняло у меня последние силы. Когда мы сели в самолет, через несколько минут я заснула, чего никогда со мной раньше не случалось. В Ротли мы приехали почти в два часа ночи. Приятно было оказаться дома.
«Я люблю тебя, Мадлен. Мы продолжим сражаться, сколько бы битв нам ни пришлось выдержать. Прошу, Господи, пусть добро преодолеет это зло! Люблю тебя, моя сладкая. Мы все тебя любим. Целую крепко-крепко».
18 февраля, после нескольких дней томительного ожидания, мы получили решение суда. Мы победили. Апелляция Амарала была отклонена (решение 4), а запрет на его книгу и фильм остался в силе. Слава Богу, что у людей еще хватает здравого смысла, и слава Богу, что мы нашли Изабел!
1 марта мы узнали от нашей португальской знакомой, что в одной из телепрограмм показали интервью Амарала с известным журналистом и писателем Мигелем Соуса Таваресом. Срывающимся от радости голосом она поведала нам, что наконец-то нашелся тот, кто задал ему вопросы, которые нужно было задать еще два с половиной года назад. Интервью вообще проходило в довольно агрессивном ключе, и Таварес, что называется, задал жару Амаралу, причем все его комментарии были обоснованными и по существу. Мы долго ждали этого. Если бы было больше людей, не боящихся бросать вызов таким гнусным личностям, как Амарал!
Но, как это ни прискорбно, осенью все переменилось в худшую сторону. 19 октября как гром среди ясного неба пришло известие о том, что очередное решение апелляционного суда отменило запрет на книгу и фильм Амарала (решение 5). Об этом сообщил Кларенсу один журналист из «Сан». Ни мы, ни наш адвокат даже не знали, что должно было состояться новое слушание. Никто этого не ожидал. Сколько еще апелляций будет позволено подать Амаралу? Как могли судьи просто взять и отменить решение, принятое ранее тремя судами?
На этот раз присяжные решили, что ядовитые выпады Амарала никак не влияют на поиски и не ущемляют наших прав, хотя здравый смысл говорил об обратном. Разве может человек, орущий на всех углах, что Мадлен мертва, не мешать ее поискам? Начались разговоры о том, что запрет на распространение книги и фильма противоречит Конституции Португалии и подрывает демократию, ограничивая свободу слова. Означает ли это, что человек может, к примеру, выйти на улицу и прилюдно назвать своих соседей серийными убийцами? Насколько я понимаю, свобода слова не дает права безнаказанно клеветать и оскорблять.
Невозможно было понять, что подвигло присяжных принять такое решение. Шестым решением в 2011 году наша очередная апелляция была отклонена. Отмена запрета осталась в силе. Почему это произошло, мы не знаем, но не сдаемся. Мы планируем оспорить и это последнее решение, так что наше с Амаралом противостояние не закончено.
Мы еще не оправились от потрясения, когда случилась эта история с «Викиликс». В конце 2010 года газета «Гардиан» опубликовала некоторые скандальные из тысяч дипломатических донесений, обнародованных сайтом «WikiLeaks». Среди них была и пара депеш, имевших отношение к Мадлен. Это отчет о встрече 21 сентября 2007 года (через две недели после того, как меня и Джерри объявили arguidos) Алекса Эллиса, британского посла в Португалии, с Альфредом Хоффманом-младшим, американским послом, во время которой Эллис сказал Хоффману, что британская полиция «обнаружила улики, обличающие родителей Мадлен».
Этому документу было три с половиной года, и ни о чем существенном в нем не говорилось. Эллис писал о полицейских собаках-нюхачах, которым вздумалось полаять в нашем номере и у нашей машины. То, что работа эта была проведена британской полицией, действительно привело к тому, что в Португалии нас объявили arguidos, но британские полицейские улик как таковых не находили, поскольку никаких улик не было.
Так что эта новость не была свежей. Мы ей значения не придали, и в Великобритании о ней поговорили день-два и забыли. Однако, к нашему смятению, португальская пресса с подачи Амарала ухватилась за нее и раздула до угрожающих размеров. Снова давались интервью, Амарал даже созвал пресс-конференцию по этому поводу, чтобы опять заявить во всеуслышание о своих взглядах.
Что меня больше всего раздражает в интервью Амарала, так это, наверное, то, что он выставляет себя человеком, который больше, чем кто бы то ни было, хочет узнать, какова судьба Мадлен, и найти ее. У меня не хватит слов, чтобы передать, как это меня бесит. Его отношение к нам и к поискам Мадлен привело к тому, что мы готовы были поверить, что во всем мире нет ни одного человека, кто хотел бы найти нашу дочь и узнать правду — всю правду — так же сильно, как я и Джерри. Неужели он думает, что с 3 мая 2007 года у нас была какая-то иная цель в жизни?
На тот момент прошло уже почти два с половиной года после того, как судья снял с нас статус arguidos. Как долго еще нам терпеть эти гнусные выпады в наш адрес? Сколько еще раз эту грязь впихнут в глотку португальцам?
Гонсалу Амарал был уличен в подтасовке показаний, под его руководством расследовали исчезновение двух девочек, и оба эти расследования не увенчались успехом. Так почему этому человеку предоставляют трибуну, с которой он может проповедовать свои абсурдные и оскорбительные идеи? Говорят, как аукнется, так и откликнется. Ради Мадлен я надеюсь, что это случится.
23
НОВАЯ ЖИЗНЬ
4 мая 2007 года я стала Кейт Макканн. В моем паспорте, водительском удостоверении и банковском счете значилось имя Кейт Хили. Я оставила девичью фамилию просто так, без каких-либо причин. Я была Хили и навсегда останусь ею. Но когда исчезла Мадлен, пресса автоматически стала называть меня Кейт Макканн. С тех пор я и стала Кейт Макканн. За одну ночь наша жизнь изменилась и я превратилась в другого человека.
То же самое, наверное, произошло и с нашей дочерью. Мадлен первая поправит того, кто назовет ее коротким именем: «Я не Мадди, я Мадлен!» И она права. Это часто происходит нечаянно или из желания проявить расположение и дружеское отношение. Журналистам прекрасно известно, как ее зовут, но они и по сей день продолжают называть ее Мадди или Мэдди. Я считаю это проявлением неуважения. К сожалению, так нередко бывает, если твое имя слишком длинное, чтобы его можно было использовать в звучных заголовках — а таких было немало.
