Дорогой Джон - Спаркс Николас (серия книг .txt) 📗
— Можно спросить, почему ты завербовался в армию? Ну, раз ты не знаешь, нравится тебе там или нет?
Секунду я обдумывал, что ответить, маскируя нерешительность тем, что перехватил доску другой рукой.
— Думаю, правильный ответ — в то время мне это требовалось.
Саванна подождала, не прибавлю ли я что-нибудь, а когда не прибавил, она просто кивнула.
— А что, хорошо вернуться домой на побывку?
— Без сомнения.
— А уж отец-то твой как рад!
— Вроде того.
— Наверняка рад. Не сомневаюсь, он очень гордится таким сыном.
— Может быть.
— Ты говоришь так, словно не уверен в его чувствах.
— Нужно знать моего отца, чтобы понять. Он не очень-то разговорчив.
В темных глазах девушки отразилась луна, и голос зазвучал мягче.
— Отцу не обязательно говорить вслух, что он гордится тобой. Иногда это проявляется иначе.
Я задумался — очень хотелось надеяться, что это правда, — но мои размышления прервал громкий вопль, донесшийся от дома. Возле костра резвилась парочка: парень, крепко обняв девушку, подталкивал ее вперед, она, хохоча, отбивалась. Брэд и Сьюзен обжимались неподалеку, а вот Рэнди как сквозь землю провалился.
— Значит, ты почти не знаешь людей, с которыми придется жить целый месяц?
Саванна отрицательно покачала головой — гладкие пряди волос разлетелись по плечам — и снова поправила непослушную прядку.
— Не очень близко. Большинство из них я впервые увидела во время записи, а второй раз — сегодня. Кого-то я могла видеть в студгородке. Между собой они хорошо знакомы по всяким студенческим братствам и женским клубам, а я до сих пор живу в общежитии. Однако состав подобрался хороший.
Услышав ее ответ, я сделал вывод: Саванна относится к разряду таких людей, которые никогда не скажут плохого о других. Ее уважение к окружающим показалось мне живительно-приятным и зрелым, но совсем не удивительны м. Это было частью той не поддающейся объяснению особости, которую я почувствовал в Саванне с первой минуты, — своеобразного стиля, выделявшего ее из остальных.
— Сколько тебе лет? — спросил я, когда мы подошли к коттеджу.
— Двадцать один исполнился в прошлом месяце. А тебе?
— Двадцать три. У тебя есть братья, сестры?
— Нет, я единственный ребенок. Родители живут душа в душу, уже серебряную свадьбу справили. А у тебя?
— То же самое, за исключением того, что наша семья состоит из отца и меня.
Я ожидал расспросов о том, куда же делась моя мать, но, к моему удивлению, ничего такого не последовало. Саванна лишь полюбопытствовала: — Это отец научил тебя серфингу?
— Нет, я научился сам, еще в детстве.
— Ты здорово катаешься. Я за тобой наблюдала. Скользишь с такой легкостью, с такой грацией — даже самой захотелось.
— С удовольствием тебя научу, — вызвался я. — Это нетрудно. Я буду на пляже завтра.
Саванна остановилась и пристально посмотрела на меня.
— Только не надо давать обещаний, которые не собираешься выполнять. — Она взяла меня под руку — у меня тут же отнялся язык — и потянула к большому костру. — Ну что, готов к знакомству с новыми людьми?
Я с трудом сглотнул, удивляясь неожиданной сухости в горле, — такого со мной еще не бывало.
Дом был одним из стандартных трехэтажных чудищ с полуподземным гаражом и шестью-семью спальнями. Первый этаж окружала веранда с массивным деревянным настилом. С перил свисали полотенца, из ярко освещенных комнат слышался гул голосов — похоже, жильцы говорили все вместе на самые разные темы. На гриле, вынесенном на веранду, судя по запаху, жарились хот-доги и цыплята. За процессом следил парень без рубашки, но в широких штанах — видимо, косил под городского крутого. На крутого он объективно не тянул и впечатление производил самое комичное.
На песке в неглубокой яме горел большой костер. Вокруг на стульях сидели девушки в не по размеру больших спортивных фуфайках, строя абсолютное безразличие к стоявшим рядом парням. Парни якобы случайно принимали позы, подчеркивавшие размер их бицепсов или скульптурный пресс, и делали вид, что не замечают девушек. Я насмотрелся такого в «Лерое» — образованная или нет, молодежь везде молодежь. Всем было лет по двадцать, самый воздух дрожал от вожделения, а тут еще пляжная обстановкаи пиво — словом, легко догадаться, какое продолжение готовилось. Но я рассудил, что к тому времени меня здесь и след простынет.
Когда мы с Саванной подошли поближе, она секунду подумала и указала на понравившиеся места:
— Сядем вон там, поближе к дюне?
— Конечно.
Мы уселись лицом к огню. Некоторое время девушки оценивающе разглядывали меня, но вскоре вернулись к своим разговорам. К костру подошел Рэнди с бутылкой пива в руке, но, заметив Саванну и меня, повернулся спиной, последовав примеру девиц.
— Цыпленка или хот-дог? — спросила Саванна, оставшаяся безразличной к этой пантомиме.
— Цыпленка.
— А что будешь пить?
В свете костра она казалась по-новому загадочной.
— Что есть, то и пойдет. Спасибо.
— Сейчас вернусь.
Она пошла к лестнице — я с трудом удержался, чтобы не пойти за ней. Вместо этого я направился к костру, стянул рубашку и разложил ее на пустом стуле поближе к огню. Вернувшись на место, я заметил, что недоделанный крутой в широких штанах флиртует с Саванной. Я невольно напрягся, но счел за благо отвернуться и сосчитать до тридцати. Я мало знал Саванну и мог только догадываться, что она обо мне думает. Кроме того, у меня не было желания начинать что-то, чего я не могу закончить: мне уезжать через две недели. Я приводил себе самые разумные доводы и отчасти даже поверил, что отчалю отсюда, как только дождусь цыпленка, но размышления были прерваны появлением нового персонажа. Высокий и тощий, с темными уже редеющими волосами, аккуратно зачесанными на пробор, парень был из тех типов, которые с самого рождения выглядят потертыми жизнью.
— Вы, должно быть, Джон, — сказал он с улыбкой, присев передо мной на корточки. — Меня зовут Тим Уэддон. — Он протянул руку. — Я слышал, что вы сделали для Саванны. Между нами, она очень рада, что вы там оказались.
Я пожал ему руку.
— Будем знакомы.
Не обидевшись на мою сдержанность, Уэддон улыбнулся гораздо искреннее, чем Брэд или Рэнди, и — редкий случай — ни слова не сказал по поводу моих татуировок. Надо заметить, мои тату не маленькие и покрывают руки от плеч до запястий. Мне говорили: «Будешь жалеть, когда повзрослеешь», — но в то время, когда я их делал, мне было все равно. И до сих пор плевать.
— Можно тут присесть? — спросил он.
— Пожалуйста.
Уэддон пересел на стул, устроившись не чересчур близко, но и не слишком далеко.
— Хорошо, что ты пришел. Тут, конечно, не лукуллов пир, зато сытно. Ты есть хочешь?
— Умираю с голоду.
— Это у тебя после серфинга.
— Тоже катаешься на доске?
— Нет, но на побережье всегда ощущаю волчий голод. С детских каникул запомнилось — мы каждое лето ездили в Пайн-Нолл-Шорс. Ты там бывал?
— Только однажды. Все, что мне нужно, у меня есть здесь.
— Да, пожалуй. — Он кивнул на мою доску: — Предпочитаешь длинные доски?
— Мне любые нравятся, просто здешние волны больше подходят для длинных досок. Нормально покататься на коротких — это нужно ехать на Тихий океан.
— Атебе приходилось быть на Гавайях, Бали, в Новой Зеландии? Я читал, что там изумительно.
— Никак нет, — ответил я, удивившись, что собеседник что-то знает об излюбленных местах серферов. — Может, еще съезжу.
В костре треснуло полено, выбросив в небо сноп искр. Я сложил ладони вместе и переплел пальцы, зная, что сейчас моя очередь расспрашивать.
— Значит, вы приехали строить дома для бедных?
— Это Саванна сказала? Ну, во всяком случае, мы так планируем. Дома предназначаются для семей, давно заслуживающих улучшения условий. Надеюсь, к концу июля мы закончим строительство.
— Вы делаете доброе дело.
— Ну, не мы одни… Ох, подожди, я же хотел тебя попросить кое о чем!
