Виа Долороза - Парфенов Сергей (читаем книги онлайн .txt) 📗
– Заходи… – открыл он дверь и метнулся обратно на кухню.
Аркадий шагнул в небольшую прихожую.
– Слушаешь? – спросил он.
Игорь упреждающе поднял палец и наклонился поближе к приемнику.
– На площади перед зданием правительства в окружении ближайших своих соратников появляется президент России Владимир Бельцин, – просипело простуженное радио. – Ему помогают забраться на танк, стоящий перед зданием… Отсюда, где мы сейчас находимся плохо слышно, поэтому мы постараемся подойти поближе…
Голос в приемнике умолк и некоторое время из него доносился лишь громкий треск помех. Потом донесся плохо различимый голос президента России:
– Сегодня в нашей стране произошел государственный переворот! Кучка обличенных властью лиц насильственным путем захватила власть, отстранив от должности законно избранного президента СССР…
Игорь принялся судорожно крутить маленькое колесико настройки на лицевой панели приемника. Голос Бельцина стал несколько четче:
– …Эти лица, именующие себя "советским руководством", нанесли своими действиями непоправимый ущерб нашей стране, дискредитировав её в глазах мирового сообщества. Мы требуем от них немедленно отменить решения и постановления, так называемого Комитета по чрезвычайной ситуации и вернуть войска к местам постоянной дислокации… Призываю всех граждан России, всей нашей страны присоединиться к этим требованиям, защитить завоевания демократии, сплотившись вокруг правительства и президента России. Как президент России, от лица избравшего меня народа, гарантирую всем, вставшим на защиту свободы и законности, правовую защиту и моральную поддержку…
В этот момент в маленькую кухню, мягко ступая вошел полосатый кот Мартын – толстый и вальяжный, любимец семьи Таликовых. Выгнувшись пушистою дугой, он зажмурил глаза цвета хаки и принялся тереться об ногу хозяина.
– Уйди, Мартын… Не до тебя! – отодвинул Игорь заурчавшего кота ногой в угол. Кот обижено мяукнул, перепрыгнул через ногу хозяина и вышмыгнул за дверь.
– Репетиция, я так понимаю у нас, отменяется? – усмехнулся Аркадий, посмотрев на дверь, за которой только что исчез обиженный кот. Игорь кивнул, подошел к высокому холодильнику, на котором стоял телефон и снял трубку.
– Гена! Привет! – набрал он номер басиста группы Геннадия Буркова.. – Репетиции сегодня не будет! Мы с Аркадием идем к Дому правительства, на Краснопресненскую набережную… Собирай остальных и подходите туда…
Без дальнейших разъяснений он положил трубку на место. Затем прошел в комнату мимо подвешенной в коридоре кожаной боксерской груши и принялся рыться на столе в поисках чистого листа бумаги. Не обнаружив ничего подходящего, вырвал лист из нотной тетради и крупно написал на нем источенным цветным карандашом: "Буду поздно. Не волнуйтесь". Вернувшись на кухню, он поставил лист на стол, заложив его вилкой.
– Твои сейчас где? – спросил Аркадий, прочитав коротенькое послание.
– Жена – на работе… Сын – в саду, – буркнул Игорь. – Ну, все, кажется? Пошли?
– Пошли, – согласился Аркадий.
Они вышли на серую, бесцветную улицу. Грязные облака, как огромные дирижабли медленно плыли по небу, высматривая, где бы опрокинуться надоедливым дождем. Аркадий задумчиво посмотрел на свою красную девятку, стоящую неподалеку от подъезда, и сказал:
– Слушай, старик! А на машине туда, пожалуй, не добраться … В центре наверняка всё войсками запружено…
Он перевел озадаченный взгляд на Игоря.
– Что предлагаешь? – посмотрел на него Игорь.
– Давай на метро… Так верней… Машину я пока здесь оставлю…
Игорь подумал, что Аркадий скорее всего прав, но в этом случае ему придется пережить назойливые просьбы об автографе, которые были сейчас совсем некстати… Но выбора, похоже, не оставалось…
– Ладно… Давай… – сказал он.
Оставив машину во дворе у дома, они с Аркадием направились к метро.
Пока шли вдоль широкого проспекта к подземному переходу с высокой буквой "М", Игорь, хмурясь, глядел на череду военной техники, заполонившую проезжую часть. Танки, бронетранспортеры, машины десанта, грузовики с солдатами ядовитым зеленым потоком текли по направлению к центру города. Проходя мимо стеклянной коробки универсама, Резман вдруг остановился – увидел длинную очередь, высунувшую длинный хвост из стеклянных дверей.
– Смотри-ка, очередь! Неужели, выбросили чего-то? Подожди, я посмотрю…
Быстрым шагом он подошел к дверям магазина.
– Чего дают? – обратился к пожилой женщине, стоящей в очереди последней.
– Да, вот… Чай и гречку, – сказала та, нервно комкая в руках черную полотняную сумку. – Не знаю, хватит мне иль нет… Сказали больше не занимать… Дают-то по два кило гречки и две пачки чая в одни руки… Некоторые, вон успели по два раза очередь занять, а моя-то соседка уж больно поздно мне сказала. Ох, горе, горе! – женщина расстроено покачала седой головой. – Продуктов-то в магазинах-то совсем нет… Может потом эти гречку и чай совсем не купишь…
Тут Аркадий обратил внимание, что перед входом в магазин стоит небольшая группа пикетчиков. Несколько молодых людей с плакатами на груди, – по виду то ли студенты, то ли молодые специалисты, – раздавали прохожим листовки.
На плакатах – простых ватмановых листах, от руки было написано:
"Купи себе еды в последний раз!", "Бери больше – это последняя еда!"
– Возьмите! – настойчиво предлагали молодые люди. Прохожие брали листовки и тут же начинали их читать. Вокруг собралась небольшая толпа любопытных.
– Товарищи, нас пытаются купить! – вдруг начала зычно выкрикивать в мегафон дородная дама в очках, стоявшая у входа в магазин. – Задешево! За два килограмма гречки и две пачки чая! Докажем прогнившей власти, что мы не быдло поганое, которым она нас привыкла считать! Наша совесть не продается! Выйдем все организованно на митинг к Белому дому и защитим демократию!
– Пошли, пошли! – нетерпеливо потянул Игорь Аркадия за рукав, но дама с мегафоном, пронзив их неприязненным взглядом из под лупоглазых очков, решительно потребовала:
– Молодые люди! Возьмите листовки!
Аркадий, снисходительно усмехнувшись, взял из рук рыженькой девчонки пару листовок и они с Игорем направились к подземному переходу. Не сбавляя шага, Аркадий принялся рассматривать листовки, – на стандартных писчих листах было крупно отпечатано:
"Диктатура не пройдет! Все на митинг около дома правительства Российской Федерации. Москва, Краснопресненская набережная."
– Свеженькие… Только что из типографии, – сказал Аркадий, показывая их Игорю. – Ещё краска не просохла…
– Сохрани на память, – посоветовал Игорь. Аркадий несколько раз сложил листки пополам и сунул их в карман.
Дойдя до входа в метро, они нырнули в провал подземного перехода, – спустились по ребристым ступенькам медленно тащившегося эскалатора и оказались на платформе подземной станции. Подошедшая электричка, привычно клацнув дверьми, выпустила из себя пассажиров и, заглотив новых, умчалась в темноту тоннеля. Игорь, стараясь избежать любопытных взглядов, протиснулся в самый конец вагона, но пассажирам, нервно покачивающимся вместе с ним в утробе подземной электрички, похоже, было не до того. Гомонящий люд находился во взвинчено-возбужденном состоянии. Все разговоры были только о путче. Кто-то громко спорил, кто-то внимательно слушал, но равнодушных не было.
– Порядок, конечно, наводить надо было, – стараясь перекричать шум громыхающей подземки говорил один, в очках, с аккуратно подстриженной профессорской бородкой. – Но, чтоб вот так, с танками?
– Какой, на фиг, порядок? – кричал ему второй, с длинным лошадиным лицом, судорожно вцепившись в хромированный поручень. – Ты Бельцина слушал? ГУЛАГ с железным занавесом нам опять готовят… Вот и весь твой порядок!
– Михайлов-то, говорят, умер! – слышался возбужденный голос с противоположной стороны.
– Умер… Как же… Он со своим здоровьем ещё нас переживет!
– Умер! Я тебе говорю! А иначе бы не было эту всей этой заварухи…
