А другого глобуса у вас нет?.. - Вершовский Михаил (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
И я на тебя, читатель, никаким таким своим авторитетом здесь давить не буду. Несмотря даже на то, что на обложке книги этой все-таки моя фамилия пропечатана, а никак не твоя. Я тебе предлагаю самому к каким-то для себя выводам прийти. Тем более, что материалу — информации, то есть, к размышлению — я тебе насыпал, как ты и сам видел, от души.
Я лишь со своей стороны отмечу, что слово, вскользь нами пару раз задействованное, каким-то нежным камертоном на каждую из этих историй во мне откликалось. Находясь, стало быть, с представленными ситуациями в определенной гармонии.
Одно— единственное слово: ПРИЗВАНИЕ.
И тут уже вопрос для меня будет десятый, каким образом к доминанте этой среда либо генетика приложились. Потому что иные тут сферы в игре — высокой спиритуальности. Ибо — призвание. Зов, то есть, души. Стратегическая жизненная позиция. С последующей, конечно, самореализацией — это уж как водится.
Химически чистым вариантом этой ситуации представляется мне история трех приятелей-воров, проживавших в Расселвиле, штат Арканзас. Все трое явно были не из тех, что к зову души глухими остаются и таланты свои подленько в землю зарывают. И в профессии своей избранной трудились они на полный рабочий день — всю, понятное дело, пятидневку.
И вот воров, конечно, много. Но та троица выделялась своим, я бы сказал, онтологическим даже отношением к многократно упомянутому призванию. Так они себе постановили, чтобы жизнь свою ни одной честно приобретенною вещью не запятнать. Ни в самой то есть малости. Без унижающих человеческое достоинство компромиссов.
Ну, оно понятно, вор, даже и такой убежденный, попадаться хотя бы время от времени должен. Попалась и эта слаженная бригада. И вот какая картина при раскрутке дела ихнего обнаружилась.
Жили они себе в собственном, всем троим принадлежавшем доме. В хорошем, между прочим, доме. Не какая-то там хаза была — жилище. Три спальни — по штуке на брата, гостиная, кухня, подвал оборудованный. Ванных комнат две — с двумя же сортирами.
И все до гвоздика, до крючочка в том доме волшебном было — ворованное. ВСЕ. Балки, доски, черепица, фанера, обои, краны, унитазы, вешалки, ручки дверные. А равно и внутри: мебель, электроника, телефоны, даже чашки чайные с ложечками. До последнего поганого веника включительно. Не говоря, конечно, об одежде с обувью — это уже само собой подразумевалось.
И если это не верность единожды принятому на себя долгу, если это не страстное своему призванию служение, если это не громогласный отклик на зов собственной души — то я уж и не знаю. Пусть мне тогда попробуют вот эдакий рыцарский роман занюханной средой объяснить.
Эх, ребята, сколь еще можно было бы о предмете этом толковать… Я уж и жалею, что отдельную книгу об ихнем брате не затеял. А так — сами понимаете, что формат обязывает. Еще ведь по плану и про тех, что по другую сторону шахматной доски, рассказать полагается.
Что, опять-таки, в какой-то мере утешает. Ибо, как нельзя рассказать о воре с бандитом, не поминая полицию — так ведь, соответственно, и наоборот. Так что с кем другим — а с уголовником нашим мы еще всенепременно встретимся.
Но прощаясь с ним, так сказать, в принципе — хочу я все-таки сделать это если и не на ноте сострадания («о бедном воришке замолвите слово»), то, во всяком случае, понимания. Которое у нас возникнуть должно в результате некоторых вполне бесстрастных сравнений.
Вот ведь до чего грозная картина — банк, кассир, руками дрожащими купюры отсчитывающий, посетители, от страха онемевшие. И он — мрачная фигура с пистолетом в не ведающей жалости длани, в маске или без. Руки вверх — и деньги на бочку.
Все так — и все правда. А вот вам и филейный такой кусочек на другую чашу весов. В той самой Америке, которой мы тут в основном — так уж оно получилось — занимались, такую вот статистику подбили. В результате мошенничества и приворовывания самих же банковских работников (включая, конечно, и того с дрожащими руками кассира) в Соединенных Штатах в период с 1950 по 1971 год по миру пошло… СТО БАНКОВ. Рухнув в самое тотальное — и совсем не «левое», а очень даже настоящее — банкротство. И я тут не к тому, чтобы того Робин Гуда с пистолетом оправдывать — но по их, грабителей, вине ни один банк до сих пор не сгорел.
И если мало — так вот вам еще. Это уже в наши с вами девяностые. За произвольно выбранный шестимесячный период коммерческие банки в тех же Штатах потеряли в ПЯТЬ раз больше опять-таки от внутреннего приворовывания и мошенничества, чем от всех вместе взятых ограблений.
«О бедном воришке замолвите слово…» Вот оно, слово. Веское слово науки статистики. И не в том оно, конечно, тут плане, что он уже вовсе и не вор, но в том, что именно так и есть — воришка. А воры — или еще точнее ворюги — себе и дальше, полицией спасенные, трудятся.
Да и в целом о воровском да бандитском их племени сказать можно. Потому что — ну что они, в самом-то деле, за мелочь? В сравнении с нами, приличными и благообразными людьми? И вы особо не спешите так кровью-то наливаться, я ведь таковских девственниц тоже видал. Я вот вам лучше про «шоплифтинг» напомню, как и обещал. Про тот самый процесс, когда за какой-то товар человек в магазине кассиру платит, а про какой-то — вроде как забывает.
И вот по той же статистике старого 1980 года получалось, что стоил этот «шоплифтинг» магазинам американским — ДВАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ В ДЕНЬ. Что в год выезжало на 7,3 миллиарда. (По оценочным — но опять-таки статистическим — данным цифра эта в конце наших девяностых сиганула до примерно ДВАДЦАТИ МИЛЛИАРДОВ В ГОД. Бюджет, как вы понимаете, не в доску даже захудалого государства.)
И если и этого мало, а вы — с лицом все так же от праведного гнева перекошенным — продолжаете себя в грудь колотить насчет того, что «ни в жисть и ни в одном магазине», так вот вам и еще из той же статистики цифирь. Из закромов американского департамента коммерции.
Кражи на работе — да, да, те самые мелочи, когда бухгалтерша пачку скрепок из конторы прихватила, машинистка ленту для машинки, потому как ее собственная выцвела уже, слесарь кран там в карман сунул, электрик отвертку, и так далее — наносят вот какие убытки американскому бизнесу. По самым консервативным подсчетам выходит чуть более пяти миллиардов в год. По менее консервативным — это опять-таки в той же сводке департамента коммерции — цифирь эта вырастает в СОРОК МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ. Ежегодно.
Конечно, Россия — страна несунов, и все такое прочее. Не думаю, однако, что при всей тотальности этой эпидемии удавалось несуну российскому уволакивать — в самые даже наилучшие для такого занятия годы — на сорок миллиардов зеленых с ежегодной регулярностью. Но не о том у нас тут речь. Это я так, кстати обмолвился.
А речь о том, что ежели ты ни скрепочки из конторы своей в жизни не попер, ни листочка бумаги, чтобы уже дома на своей машинке мемуары для потомства шлепать, ни лампочки несчастной сорокаватной, ни шурупчика, чтобы ручку дверную расхлябанную прикрутить — тогда положи эту книжку к чертовой матери и накрути номер телефона любой церковной епархии из тех, что поближе. Чтобы они тебе срочно иконописца прислали. Для работы с натуры.
А уж для совсем финального аккорда хочу я здесь напомнить слова, двумя неглупыми людьми произнесенные и в самом начале главы этой процитированные. Говарда Скотта, сказавшего, что «преступник есть человек с хищническими инстинктами и капиталом, недостаточным для создания корпорации». И не самого любимого мною автора, Бертольда Брехта, который тем не менее очень справедливо заметил: «Что такое ограбление банка в сравнении с основанием банка?»
И действительно — что? Куда ж он тянет, бедолага этот с пистолетом или даже пулеметом ручным, против того супер-аллигатора, что схему-пирамидку на десятки миллиардов обустраивает без даже рогатки в руках, или скромного дяди в очках, прокачавшего через свой на воздухе основанный банк совсем не воздушные миллиарды средь бела дня уворованных денег?
