Обещание - Пиколт Джоди Линн (электронные книги без регистрации txt) 📗
— В таком случае, — уже мягче произнес Джеймс, — никто не отрицает, что родителям есть чему поучиться у детей. — Он потер переносицу. — Собственно говоря, теперь, когда ты заставил меня задуматься, я вспомнил свой самый ужасный проступок в жизни.
Заинтригованный Крис подался вперед.
— И какой же?
Джеймс так искренне улыбнулся, что Крис вынужден был опустить глаза.
— Я оставался в стороне до сегодняшнего дня, — признался он.
Суд над Стивом длился четыре дня. Ему был назначен государственный защитник, поскольку ни он, ни его родители не могли позволить себе нанять адвоката. И хотя они не обсуждали этого, Крис видел, что чем ближе конец процесса, тем все больше и больше нервничает Стив.
В ночь перед тем, как присяжные должны были огласить вердикт, Крис проснулся от легкого поскрипывания. Он свесился с койки и увидел, что Стив затачивает лезвие бритвы о край унитаза.
— Чем, черт побери, ты занимаешься? — прошептал Крис.
Стив посмотрел на сокамерника.
— Собираюсь в тюрьму, — сипло произнес он.
— Ты и так в тюрьме, — возразил Крис.
Стив покачал головой.
— Это деревенский клуб по сравнению с зоной. Тебе известно, что там делают с теми, кто сидит за убийство детей? Известно?
Крис усмехнулся.
— Опускают?
— Тебе это кажется чертовски смешным? Ты же сам можешь оказаться в моем положении всего через три месяца. — Стив тяжело дышал, пытаясь сдержать слезы. — Иногда тебя будут просто избивать, а надзиратели не будут обращать на это внимания, потому что считают, что ты получаешь по заслугам. Бывает, что дело доходит до убийства. — Он повертел серебристое лезвие, блеснувшее в сумраке камеры. — Я подумал, что избавлю их от хлопот, — добавил он.
Со сна Крис не сразу понял, на что Стив намекает.
— Ты этого не сделаешь, — сказал он.
— Крис, — пробормотал Стив, — это единственное, что мне остается.
Крис внезапно вспомнил Эмили, которая пыталась объяснить, что она чувствует. «Я вижу себя сейчас, — говорила она. — Вижу, кем хочу стать через десять лет. Но я не знаю, как добраться из пункта А в пункт Б». Крис видел, как Стив поднимает дрожащую руку, лезвие бритвы мерцает, словно огонь…
Он спрыгнул с койки и принялся барабанить по прутьям камеры, пытаясь привлечь внимание надзирателя и сделать для друга то, чего не сделал для Эмили.
Слухи облетели тюрьму. Такие же надоедливые, как комары, на которых тоже невозможно не обращать внимания. К утру следующего дня уже все знали, что Стива перевели в карцер для склонных к суициду в режим строгой изоляции, где за ним постоянно велось видеонаблюдение из пропускника. К обеду шериф увел его в зал суда выслушать вердикт присяжных.
После половины четвертого один из надзирателей вошел к Крису в камеру и стал собирать пожитки Стива. Крис отложил книгу.
— Суд закончился? — спросил он.
Крис видел, как офицер берет поломанный пластмассовый станок, тот, из которого Стив извлек лезвие. Крис натянул на голову подушку и зарыдал, как не рыдал с тех пор, как оказался в тюрьме. И он не позволил себе задаваться вопросом: он рыдает из-за Стива или из-за себя; рыдает из-за того, что наделал, или из-за того, что могло произойти?
Вначале Барри Делани часто звонила Мэлани, уведомляла о последних уликах, полученных от судмедэксперта или из криминалистической лаборатории. Потом время от времени звонить стала Мэлани, чтобы мисс Делани не забывала об Эмили. Теперь Мэлани звонила, наверное, раз в месяц, не желая тратить впустую ни секунды драгоценного прокурорского времени, — пусть лучше готовится к предстоящему суду.
Поэтому Мэлани очень удивилась, когда Барри Делани нашла ее в библиотеке, чтобы побеседовать.
Мэлани сняла трубку телефона в полной уверенности, что ее сменщица неправильно расслышала фамилию звонившего, когда услышала ясный и четкий голос обвинителя.
— Здравствуйте, — поздоровалась Мэлани. — Как дела?
— Это я вас должна спрашивать, — ответила Барри. — Честно признаться, все отлично.
— Изменили дату суда?
— Нет. Осталось седьмое мая. — Она вздохнула в телефонную трубку. — Миссис Голд, вы не могли бы мне немного помочь?
— Все, что угодно, — заверила Мэлани. — Что нужно?
— Речь идет о вашем муже. Он согласился выступить свидетелем со стороны защиты.
Мэлани так долго молчала, что прокурор вынуждена была окликнуть ее по имени.
— Я слушаю, — едва слышно ответила она, вспоминая Гас на кладбище, это явно она подбила Майкла. Она почувствовала, как стучит в висках. — Чем я могу помочь?
— Было бы замечательно, если бы вам удалось его отговорить, — сказала Барри. — А если он откажется, узнайте, что он будет говорить, почему защита считает его таким важным свидетелем.
Мэлани так низко склонила голову, что коснулась лбом письменного стола.
— Понятно. — Хотя на самом деле она ничего не понимала. — И как я это сделаю?
— Я думаю, миссис Голд, — ответила прокурор, — это уж вам решать.
Первое, что Майкл заметил, вернувшись домой, — потный, усталый, воняющий дезраствором, в котором купал овец, — что работает стереосистема. После нескольких месяцев тишины музыка казалась кощунством, ему тут же захотелось ее выключить. Но потом он заглянул за угол в кухню и увидел Мэлани, которая резала овощи. Кухонный стол, словно конфетти, был усыпан перцем.
— Привет! — весело поздоровалась она, настолько напоминая женщину, какой была всего год назад, что Майкл испугался. — Голодный?
— Как волк.
Во рту у него пересохло. Он услышал нарастающий звук рожка на компакт-диске и с трудом подавил желание протянуть руку и коснуться Мэлани, чтобы удостовериться, что это не сон.
— Вымой руки и переодевайся, — велела она. — Я приготовила восхитительное рагу из ягненка.
Он как на автомате пошел в ванную. Кружилась голова. Он слышал подобное о горе: оно может сломить человека, а потом вдруг все становится на свои места. С ним было именно так. Возможно, настал черед Мэлани вернуться к жизни.
Он мылся в душе, а перед глазами продолжала стоять Мэлани — такая, какой он увидел ее в кухне: повернувшись к нему спиной, изящная линия шеи в отвороте свитера с хомутом, пряди волос, отливающие золотом и медью в послеполуденном солнце.
Он вышел, обернувшись в полотенце, и увидел сидящую на кровати Мэлани с двумя дымящимися тарелками и бокалами красного вина.
На ней был зеленый шелковый халат, который он помнил еще со времен второго медового месяца — миллион лет назад. Пояс на халате развязался.
— Я подумала, ты не захочешь ждать, — сказала Мэлани.
Майкл сглотнул.
— Чего ждать? — поинтересовался он.
Мэлани улыбнулась.
— Рагу.
Она встала, и разноцветное содержимое тарелок дрогнуло от спружинившего матраса. Мэлани подняла бокал с вином.
— Выпьешь?
Когда Майкл кивнул, она сделала глоток, а потом наклонилась его поцеловать. Вино попало ему на губы и полилось в рот.
Ему показалось, что он кончит прямо здесь и сейчас.
Они несколько месяцев не занимались с Мэлани любовью, с тех пор как умерла их дочь. Он бы содрогнулся от предложения разделить с ней ложе… но это была не Мэлани. За все годы совместной жизни Мэлани никогда первой не предлагала заняться сексом. Он подумал о вине, капающем ему в рот из ее рта, почувствовал, как возбуждается еще сильнее. Интересно, в какой книге она это вычитала?
И помимо воли рассмеялся.
Мэлани сверкнула глазами: посторонний человек, в отличие от прекрасно знавшего ее Майкла, никогда бы не заметил неуверенность, от которой на долю секунды у нее расширились зрачки. К ее чести — и к изумлению Майкла, — она поставила бокал, положила руки ему на затылок и притянула его голову для поцелуя.
Он почувствовал, как распахнулся халат, как ее соски прижались к его груди. Почувствовал, как ее язык проникает к нему в рот, а пальцами она гладит по затылку. А потом он почувствовал, как она опускает вторую руку между его ног и сжимает яички.
