Банкир - Уоллер Лесли (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

Дом, в котором Мак Бернс снимал свою городскую квартиру, был ультрасовременным, модным сооружением на самом берегу Ист Ривер. Весь его фасад опоясывали выступы балконов, расположенных весьма рискованно с таким расчетом, чтобы каждый квартирант мог любоваться видом на реку. Восемнадцатиэтажное здание было воздвигнуто прямо над одной из самых оживленных автострад города. Продажа частным владельцам воздушного пространства над участками, являющимися муниципальной собственностью, оказалась весьма прибыльным и смелым способом пополнения городской казны. Эта идея принадлежала одному из представителей городского управления, более предприимчивому, чем его предшественники, и именно он учел неограниченные и весьма доходные возможности, таящиеся в торговле воздухом. Палмер стоял у парапета и, задрав голову, рассматривал это внушительное сооружение, пытаясь прикинуть, в какую сумму обошлось владельцу дома это парящее в высоте пространство. Интересно, сколько стоит воздух именно в этом районе, дороже ли он здесь, чем в других частях города? И позаботились ли городские власти, чтобы очистить этот воздух, удалить из него копоть и ядовитые газы, прежде чем вручили его в должном виде покупателю? Как высоко над городом простирались слои этого выгодного для коммерции воздуха?

А что, если, не дай бог, часть этого ценного воздуха взлетит над Атлантическим океаном и уплывет на восток, за двенадцатимильные границы территориальных вод? Или еще хуже: ведь он мог ускользнуть и на запад, в Нью-Джерси, где отцы города Вихоукена решат, ничтоже сумняшеся, продавать его с аукциона? Покупайте натуральный манхэттенский воздух! По сходной цене!

Палмер продолжал внимательно разглядывать здание. Оно выглядело грозно. Зловещие балконы с крутыми изгибами походили на гигантские кастеты на руках великана. Интересно, подумал он, что за люди обитают в этом воздушном замке?

Он мог без труда подсчитать в уме, во сколько обходится здесь квартира, снятая или купленная в рассрочку. У ЮБТК было много закладных на здания подобного типа. Минимальная арендная плата за каждую комнату составляла по меньшей мере тысячу долларов в год. Таким образом, скромная квартира из пяти комнат, с окнами, упирающимися в стену соседнего дома, должна обходиться съемщику не менее четырехсот долларов в месяц. Но поскольку у большинства квартир были еще и балконы, стоимость их значительно возрастала.

Палмер медленно пошел по тротуару, ведущему к воротам, отметив про себя, что автомашины могли подъезжать с мостовой прямо к широкому центральному входу под застекленным навесом. А положено ли четырехсотдолларовым квартирантам пользоваться этим шикарным въездом? — подумал Палмер. — Впрочем, бедняги, живущие в этих квартирах, едва ли могут разъезжать на такси. Внутри вестибюля, отделенного от улицы стеклянной стеной, скучали два швейцара. Один в форменной шинели и фуражке. Второй — в ливрее. Бежево-красная расцветка их формы напоминала мундир полковника французского Иностранного легиона. Швейцар в шинели и фуражке мрачно и сосредоточенно следил за приближением Палмера. Его коллега в ливрее, лениво облокотившись на крышку телефонного коммутатора, не удостоил Палмера и взглядом.

Лишь когда Палмер сам протянул руку, чтобы открыть дверь, швейцар в шинели с явным неудовольствием ее распахнул.

— Добрый вечер, — сказал он с полувопросительной интонацией в голосе, будто интересовался погодой.

— Кому о вас доложить? — небрежно проговорил швейцар в ливрее.

— Вы хотите сказать: как обо мне доложить? — поправил Палмер.

Швейцар быстро глянул на него и затем соблаговолил выпрямиться: — Прошу прощения!

— Пожалуйста, — ответил Палмер.

— Я хотел бы спросить, кого я должен известить о вашем приходе?

— Мистера Бернса.

Глаза швейцара широко открылись. Он вытянулся по стойке смирно. — Ах, мистера Бернса. Сию минуту, сэр! — Он мгновенно обернулся и схватил шнур коммутатора.

Шевеля от усердия губами, он несколько мгновений искал нужный номер, потом с силой всадил в гнездо наконечник.

— Простите, сэр. Как мне доложить о вас?

— Вуди, — сказал Палмер с легкой улыбкой.

— Да, сэр, мистер Вуди. Сию минуту доложу, сэр. — Он ждал ответа, тесно прижав телефонную трубку к уху. — Мистер Бернс? Это вы, сэр? Сэр, вас хочет видеть мистер Вуди. — Он слушал, наморщив лоб. — Но он сказал, мистер Вуди, сэр…— Потом лицо швейцара расплылось в улыбку, и он радостно закивал головой. — О да, сэр, конечно, мистер Бернс, не беспокойтесь, немедленно будет сделано, сэр. — Он обернулся к Палмеру: — Прошу вас, мистер Вуди, прошу вас, сэр, сюда, пожалуйста.

Следуя за швейцаром к лифту, Палмер размышлял: подобного рода раболепство не могло быть вызвано одним лишь желанием получить щедрые чаевые «с праздничком»: до рождества было еще далеко, к тому же ни один нормальный человек не мог бы только из меркантильных расчетов так неприкрыто перейти от враждебно презрительного тона к угодливо подобострастному. Нет, решил Палмер. Дело, видно, не только в том, что с Бернсом здесь носятся, как со щедрым и богатым квартирантом. Его боятся. Только запугав человека до смерти, можно заставить его так унизительно пресмыкаться.

Вестибюль, который он сейчас пересекал, казалось, не имел конца. При каждом шаге ноги Палмера глубоко погружались в ковер с таким длинным ворсом, что кончики его туфель покрылись легким слоем пыли. Развешанные по стенам зеркала, обведенные тонким орнаментом, усиливали эффект грандиозных масштабов вестибюля, в котором человек должен был чувствовать себя пигмеем. Как бы для того, чтобы еще больше подчеркнуть эту масштабность, на пути у Палмера возник бассейн шириной не менее пятидесяти футов. Палмер был вынужден обойти его. В самом центре красовалась огромного размера скульптура, изображавшая женскую фигуру с невероятно тонкой талией. У нее была совершенно плоская грудь и волосы до полу. Она резко перегнулась назад, почти пополам, ее рука была запущена в хаотическую копну волос. Трудно было понять, стремится ли она высвободить руку или как-то старается выпрямиться. Ясно было одно — несчастное создание находилось в крайне затруднительном положении. Тройная струя воды с силой устремлялась вверх из фонтана, пробиваясь между ее бедрами, и, повиснув своеобразным зонтом, обрушивалась на ее торс с яростью тропического ливня. Капли воды барабанили по ее бронзовой груди и голове, а затем, сливаясь, струились вниз вдоль тела, создавая иллюзию — по крайней мере так показалось Палмеру, — что мускулы ее поясницы и бедер содрогались не то от страсти, не то от полного изнеможения.