Страна чудес без тормозов и Конец Света - Мураками Харуки (книги серии онлайн .txt) 📗

— Выход?

— Ну, отсюда же есть какой-то выход?

— Есть, но далеко, и по дороге — гнездо жаббервогов...

— Ну и ладно. Чего мне теперь бояться!

— Ну, смотри. Спустишься со скалы к воде. Вода уже унялась, можно спокойно плыть. Поплывешь на юго-юго-запад. Я тебе посвечу. Когда доплывешь, увидишь в скале нору. Через эту нору доберешься до канализационной шахты. А уже через шахту выйдешь к тоннелю метро.

— Метро?

— Да. Линия Гиндза, аккурат между Аояма-иттемэ и Гайэнмаэ 68.

— Но почему метро?

— Тоннели метро — вотчина жаббервогов. Днем еще ничего, но с наступлением ночи эти упыри хозяйничают даже на станциях. Чем больше новых веток метро люди прокапывают под городом, тем вольготнее эти твари чувствуют себя у нас под ногами. Как будто проходы в земле роются специально для них. То и дело нападают на служащих метро и обгладывают их до костей.

— А почему об этом никто не слышал?

— Если об этом объявить официально, начнутся страшные вещи. Кто тогда захочет работать в метро? И кто станет им пользоваться?.. Само собой, те, кому следует, в курсе — потому и строят стены потолще, замуровывают все дыры, заботятся о ярком освещении и, вообще, держатся начеку. Но все их усилия напрасны. Жаббервогам это как слону дробина. Эти гады живо проломят любую стену и перегрызут любой кабель.

— А где, судя по карте, мы находимся сейчас?

— Сейчас? Э-э... Примерно под храмом Мэйдзи. Ну, может, чуть ближе к Омотэсандо 69. Я сам представляю довольно смутно. Но все равно другого выхода нет. Дорога местами очень узкая, все время петляет; придется помучиться какое-то время, но, во всяком случае, не заблудишься.

— Прямо отсюда ты будешь двигаться в направлении Сэндагая. Имей в виду, что гнездо жаббервогов будет примерно под Национальным стадионом. Там дорога побежит направо, под бейсбольное поле Дзингу, а потом под Картинную галерею, и на линии Гиндза ты выйдешь на бульвар Аояма. Вся дорога займет часа два. Уловил?

— В общем, да.

— Гнездо жаббервогов постарайся пройти как можно быстрее. Это самое опасное место, их там уйма. На путях гляди в оба: высокое напряжение и каждую минуту проносятся поезда. Ты попадаешь в самый час пик. Было бы досадно столько преодолеть, а потом угодить под поезд.

— Хорошо. Буду глядеть в оба, — ответил я. — А вы-то как же?

— Я вывихнул ногу. К тому же наверху мне не уйти от Системы и кракеров. Так что я пока отсижусь, здесь меня никто не достанет. Хорошо, что вы принесли еду. Ем я мало, на этом запасе протяну дня три-четыре. Так что иди первым, за меня не беспокойся.

— А как быть с излучателями? Чтобы выбраться, нам нужны два. Но тогда вы останетесь без защиты.

— Забирай с собой внучку, — ответил Профессор. — Она проводит тебя и вернется за мной.

— Да, конечно, — отозвалась толстушка.

— А если с ней что-нибудь случится? Вдруг догонят?

— Не догонят, — сказала она.

— Ты не смотри, что она маленькая. Многим взрослым даст фору. Я за нее спокоен. В крайнем случае, я не пропаду. Были бы вода, батарейка и проволока — примитивный отпугиватель я как-нибудь смастерю. Конечно, не очень мощный, но я эти места знаю, уж как-нибудь прорвусь. Ты уже заметил, что я везде разбрасывал проволочки? Жаббервоги их не выносят. Минут на пятнадцать-двадцать это их выбивает из колеи.

— Какие проволочки? Скрепки?

— Да-да. Скрепки лучше всего. Дешевые, места не занимают места, намагничиваются сразу. И бусы из них легко изготовить. Скрепки — идеальное сырье.

Я сунул руку в карман ветровки, вытащил пригоршню скрепок и протянул ему. Этого хватит?

— Ух ты! — восхитился Профессор. — Ты меня просто спасаешь. А то я пока сюда шел, почти все разбросал. Все-таки ты смышленый парень... Эх, жалко, что все так вышло. Такая голова!

— Ну что, дед, мы пошли? — спросила толстушка. — Времени мало.

— Береги себя, — сказал старик. — Сама знаешь: жаббервогам палец в рот не клади.

— Не волнуйся. Я скоро вернусь, — пообещала она и чмокнула деда в лоб.

— Поверь, я действительно страшно раскаиваюсь в том, что сделал с тобой, — произнес Профессор. — Если б я мог поменяться с тобой местами, я бы не колебался. Все-таки я прожил свою жизнь и вполне ею доволен. А тебе, конечно, рановато... Тем более, что все это так вдруг... Ты и подготовиться не успел. И, наверное, много чего недоделал в этом мире.

Я, не говоря ни слова, кивнул.

— Но не надо слишком бояться, — продолжал он. — Уверяю тебя: это не смерть. Это вечная жизнь. Главное — там ты сможешь вернуться к себе. По сравнению с тем здешний мир — всего лишь мираж. Помни об этом.

— Идем, — сказала толстушка и взяла меня за руку.

28

Смотритель приглашает нас к себе. На кухне он ставит чайник, вскоре приносит его в комнату и наливает нам чаю. В холодном Лесу мы продрогли, и горячий чай оказывается кстати. Все время, пока мы пьем чай, шум ветра не утихает.

— Этот чай я собираю в Лесу, — говорит Смотритель. — Все лето сушу его в тени. А потом пью всю зиму. И укрепляет, и бодрит.

— Очень вкусно, — говорит она.

У чая приятный запах и сладковатый вкус.

— Что это за травка?

— Названия не знаю, — говорит юноша. — Растет в Лесу, пахнет приятно — вот я и придумал ее заваривать. Невысокая, зеленая, цветет в июле, когда я собираю листья и засушиваю. А звери очень любят ее цветы.

— Сюда и звери приходят?

— Да, но только до осени. Зимой их в Лесу не увидишь. Пока тепло, они приходят по трое, по четверо, и мы с ними играем. Я чем-нибудь их кормлю. Но с приходом зимы звери не приближаются к Лесу. Даже зная, что здесь их всегда угостят. Зимой я всегда один.

— Может, перекусите с нами? — предлагает она. — Мы захватили с собой бутерброды и фрукты. Нам все не съесть. А?

— Спасибо, — отвечает он. — Я уже давно не ел то, что готовят другие. А у меня есть суп из лесных грибов. Хотите?

— С удовольствием, — говорю я.

Втроем мы едим сэндвичи, грибной суп, фрукты. Запиваем чаем. За едой мы почти не разговариваем. И только гул ветра, словно прозрачная вода, нарушает тишину комнаты. Звяканье ножей и вилок утопает в этом гуле и звучит как-то нереально.

— Значит, из Леса вы совсем не выходите? — спрашиваю я у Смотрителя.

— Нет, — качает он головой. — Так уж положено. Я должен все время быть здесь и присматривать за станцией. Может, когда-нибудь меня на этой работе заменят. Когда это будет, не знаю, но если так произойдет, я смогу возвратиться в Город. А до тех пор нельзя. Я не должен делать из Лесу ни шага. Каждые три дня обязан дожидаться ветра.

Кивнув, я допиваю чай. Странный гул висит в воздухе не так много времени. Часа два или два с половиной. Но теперь кажется, будто этот странный, отсутствующий ветер пытается утащить за собой все и вся. Как, должно быть, тоскливо слышать этот гул каждый день в огромном пустом Лесу, представляю я.

— Но вы же пришли не только на экскурсию, правда? — спрашивает Смотритель. — Горожане, как я уже говорил, сюда не ходят.

— Мы ищем Инструмент, — отвечаю я. — Нам посоветовали спросить у вас, где его лучше искать.

Он несколько раз кивает и разглядывает нож и вилку в пустой тарелке.

— Да, здесь есть несколько инструментов. Совсем старые. Не знаю, в порядке ли еще. Но если да, можете их забрать. Все равно я с ними не умею обращаться. Только иногда, бывает, поставлю перед собой и любуюсь. Хотите взглянуть?

— Если можно.

Он поднимается из-за стола, и я вслед за ним.

— Прошу сюда. Они у меня в спальне.

— Я уберу со стола и приготовлю вам кофе, — говорит моя спутница.

Мы подходим к двери спальни. Он открывает дверь, включает свет и пропускает меня вперед.