Книга и братство - Мердок Айрис (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Разве? Он мне этого не говорил…
— Думал, что ты принадлежишь Джерарду, что Джерард женится на тебе. Ты могла бы иметь детей…
— Ох, прекрати! — сказала Роуз. — Ты просто… просто неисправимый романтик! Ты когда-нибудь всерьез думала выйти за Синклера?
— Да. Но… не знаю, как бы я поступила… даже если бы он хотел этого…
— Выйди ты за него, он был бы жив сейчас.
— Потому что я запретила бы ему летать на планере?
— Потому что изменилась бы цепь событий.
— Что угодно способно изменить ее.
— Знаю.
Роуз, понимая, что еще немного, и она расплачется, перевела глаза в противоположный конец комнаты, где на стене висела мишень, в тусклом свете напоминавшая мандалу. Она продрогла и набросила на плечи пальто. Откинувшись на спинку дивана, ощутила под рукой грубую ворсистую ткань старого килта. После ее ухода, подумала она, Джин расправит килт. Интересно, а скажет ли Краймонду, что она была здесь? Пора уходить, уходить сейчас, пока он не вернулся. Джин потеряна для нее, они обе потеряны друг для друга, не надо было говорить всего этого. Как жаль, как жаль!
— Я должна идти, дорогая.
— Хорошо. Я провожу. Хочешь взглянуть на книгу? Взгляни.
Теребя в руках шарф и перчатки, Роуз пошла за Джин, ее сапоги громко стучали по голому полу, Джин в тапочках двигалась беззвучно.
Под лампой лежал раскрытый блокнот, правая страница сплошь исписана мелким аккуратным и неразборчивым почерком, левая была пуста, кроме одной-двух фраз и вопросительных знаков. Джин пролистала блокнот назад на несколько страниц, где текст разнообразился несколькими заглавными буквами и вставками красной ручкой, и вновь открыла на прежней странице, вернувшись к месту, на котором Краймонд кончил писать этим утром. Ей словно показали священный манускрипт или редкое произведение искусства, нечто, предназначенное для восторгов и изучения посвященными. Джин показала на стопку таких же блокнотов рядом, содержавших уже законченные крупные части труда. Роуз, которая не рвалась увидеть книгу, не ощутила никакой мгновенной ненависти к ней, желания разорвать блокноты в клочья. Что ее поразило, отчасти удивило, так это неподвижная обособленность рукописи, ее властное присутствие, ее величина. Она почувствовала, что должна что-то сказать.
— Работа надолго.
— Да.
— Когда он думает закончить?
— Я не знаю.
Они поднялись по ступенькам в прихожую и остановились у закрытой двери, глядя друг на друга. Слезы брызнули из глаз Роуз, они обнялись, закрыв глаза.
— Почему ты не сказал, что идешь к Джерарду? — спросила Джин.
Они сидели на диване в игровой. Джин разгладила место, где сидела Роуз. Краймонд еще не успел снять пальто.
— Я бы сказал, если бы ты поинтересовалась, куда я иду. Во всяком случае, говорю сейчас. Я не придавал особого значения этой встрече. Да и злился, что надо идти, потому и не хотел даже упоминать об этом.
— Как все прошло?
— Не очень.
— Если он был груб, надеюсь, ты послал его к черту.
— Нет, он не был груб. Это я сглупил. Давно не приходилось с кем-то поговорить обо всем. Наговорил слишком много, был непоследовательным.
— Роуз сказала, что он решил уделить тебе час!
— А я решил уделить ему полчаса. Но когда увидел его…
— Когда увидел его, то что?..
— Понимаешь, я знаю его даже дольше, чем тебя. Я был недостаточно убедителен в дискуссии, боюсь, у него сложится довольно неважное впечатление…
— Он еще поймет, в один прекрасный день!
— Ну да… в один прекрасный день… А ты, моя королева и повелительница, мой соколенок, скажи-ка мне, зачем леди Роуз Кертленд приходила к тебе?
— Любопытство, — ответила Джин, — а еще она рассказала, что Дункан по-прежнему любит меня.
— И что, собираешься вернуться к нему?
— Краймонд, не мучай меня.
— Роуз расстроила тебя.
— Да ничего, и Джерард тебя расстроил! На самом деле просто неприятно было, только и всего. Ты же не чувствуешь, что я огорчена?
— Прекрасно чувствую.
— А ты продолжаешь и продолжаешь мучить меня. Почему ты это делаешь? Не можешь поверить…
— Да, не верю… мы говорим о чувствах. Если у тебя в кармане драгоценнейший бриллиант в мире, разве ты не будешь бояться потерять его, не станешь ли постоянно совать руку в карман, чтобы убедиться, что он на месте?
— Ты прав. Я чувствую то же самое. Но я не мучаю тебя своими страхами.
— Я говорю о моих страхах, чтобы ты могла тут же успокоить меня. Джини, моя жизнь в любви к тебе, ты должна каждую секунду прогонять мой страх, мое душевное состояние зависит от твоего, я дышу одним дыханием с тобой…
— О моя любовь… моя гордость, мое чудо, мой принц, мой герой, верховный жрец.
— Скажи, что тебе Роуз говорила обо мне, о нас, наверняка она что-то говорила о нас, чтобы убедить тебя возвратиться.
— A-а, всякие идиотские вещи.
— Например?
— Сказала, что мне, наверное, скучно!
— А тебе скучно?
— И что, видимо, я мало знаю о тебе.
— Почему она так решила?
— Потому что я не знала, что ты пошел к Джерарду.
— Ты ей сказала, что я не предупредил тебя.
— Так вышло, извини. А когда она спросила, не будешь ли ты против, если она зайдет, я сказала, что не знаю. Наверное, не следовало этого говорить.
— Пустяки. Ты не должна была ничего утаивать. Я бы рассердился, подумав, что ты солгала ей. Что ты ей ни скажешь, она все равно будет считать, что мы несчастливы, и надеяться, что у нас все расстроится.
— Но ты все-таки не ответила: тебе скучно со мной?
— Краймонд, прекратим этот разговор! Как насчет ланча? Я приготовила твой любимый овощной суп, а на вечер тушу мясо.
— На вечер тушишь мясо. Это похоже на настоящую жизнь. Не то я иногда думаю, что мы играем.
— Играем во что?
— В настоящую семейную жизнь.
— Краймонд, любимый, иногда в тебя вселяется дьявол, который старается навредить нам. Говоришь такое, что можно подумать, хочешь все разрушить. Порочишь нашу жизнь, и делаешь это намеренно.
— Ох, Джини, я так устал, так устал, и нет мне покоя, нет отдохновения…
Джин обняла его поверх пальто, привлекла его голову себе на плечо и стала гладить по волосам, от макушки до шеи под воротником, устремив невидящий взгляд в раскрытую дверь. Его голова была холодной.
— Ты слишком много работаешь. Знаю, так надо. Мне хочется, чтобы я могла приносить тебе покой. Очень часто хочется, но не умею. Ты должен научить меня. Знаю, в постели нам покойно. Но отдохнуть как-то еще у тебя не получается… и у меня тоже.
Краймонд повернул к ней лицо и коснулся холодными губами ее щеки:
— А что делают люди, которые умеют отдыхать, мой ангел мира?
— Хотела бы я быть твоим ангелом мира.
— Ты и есть мой ангел мира, другого у меня нет.
— Люди, умеющие отдыхать, читают книги, гуляют, составляют букеты и пропалывают сад, моют свои машины и слушают музыку, делают перестановку в доме и зовут друзей на ужин и болтают о чем придется.
— По крайней мере, книги мы читаем.
— Ты читаешь книги, какие тебе нужны для работы, да поэзию. Я в данный момент читать не могу. Иным занята.
— Наверное, твоя подружка Роуз права. Она желает нам несчастья. Она тебе не настоящая подруга, Злобная, как все женщины.
— Может, добавишь, неразумная! Ты хочешь освободить мир, но в душе все же считаешь, что женщины — существа низшего сорта, не вполне настоящие.
— Все мужчины так считают, — ответил Краймонд, подняв голову и слегка отодвинув Джин от себя. — И большинство женщин тоже. Зачем отрицать это, женщины — другие, у них мозги устроены по-другому, они слабее, скоры на слезы, а мужчины нет, что и доказывает это.
— Ты никогда не плакал?
— Насколько помнится, никогда.
— Возможно, когда-нибудь заплачешь.
— Возможно, когда настанет конец мира.
— Ты, безусловно, не слишком силен в том, что касается освобождения женщин. А если в конце концов миром будет править ислам?
