Корпорация - Беляева Виктория (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Лондонские события переполошили, таким образом, не только «Росинтер». Свое расследование начали и ФСБ, и Главное разведывательное управление. К делу были подключены резидентуры внешней разведки во всех регионах, где базировались потребители палладия — в Штатах, Канаде, Германии, Великобритании, Италии, Франции, Японии… Но никакой информации о реальных причинах обвала найти пока не удавалось…
Руководство Центробанка пребывало в легком шоке. Только что был с таким блеском разработан и почти утвержден очередной гениальный план восполнения валютного дефицита в бюджете страны. Предполагалось, что через несколько недель на рынок будет сброшена довольно крупная партия палладия — около четырех тонн. Но искомые четыре тонны не то что до складов Гохрана еще не дошли, а даже и произведены не были. Палладий только предстояло отправить на аффинаж в Белогорск, а пока что вся партия находилась в Снежном в виде порошка, где концентрация платиноидов, включая палладий, составляла не более сорока процентов.
Таким образом, если бы даже гениальная задумка Центробанка просочилась на рынок, ронять цены было очень-очень рано. Да и незачем — четыре тонны это не двадцать, партия хоть и крупная, но избыточной для потребителей не станет. Дело, значит, было не в планах Центробанка. А в чем?…
Над этим вопросом бились и специалисты Гохрана. Все «драги» России реализуются на внешнем рынке исключительно через их посредничество, и Гохрану было, о чем беспокоиться. Одно из его ключевых подразделений — Алмазювелирэкспорт — уже проведший экспертизу, заявил однозначно: «слива» информации Центробанка для такого кризиса было недостаточно. Экспертам Алмазювелирэкспорта стоило верить: эти люди не одну собаку съели на проблемах рынка драгметаллов и знали, что говорят.
В число экспертов Алмазювелирэкспорта входил и зам генерального директора Снежнинской горной компании Юрий Березников. Но даже он, один из ведущих мировых специалистов в этой области, не находил объяснений случившемуся. Гохран принял единственно возможное в этой ситуации решение: начать в Лондоне собственное расследование. К нему подключились постоянно связанные с LME британские сотрудники ведомства, а в качестве главного аналитика, вхожего во все кабинеты и имеющего на рынке заслуженно высокий авторитет, по согласованию с руководством «Росинтера» был избран все тот же Юрий Березников. Вечером 4 сентября Березников вылетел в Лондон.
20
5 сентября 2000 года, вторник. Лондон.
Звонок Старцева застал Сергея Малышева по дороге к подъемнику — с лыжами в руках и с той особой, трепещущей внутри боязливой радостью, которая называлась предвкушением. С пятницы минувшей недели банкир находился в швейцарском Церматте, и уже успел слегка потянуть связку голеностопа после не слишком удачного спуска.
Церматт нравился Малышеву — было там не слишком многолюдно и одуряюще свежим был воздух, потому что в городке запрещалось автомобильное движение. Неизведанные еще трассы манили, и Малышев не планировал возвращаться к работе раньше, чем в следующий понедельник.
Но планы пришлось поменять. Поговорив со Старцевым, банкир вздохнул, сказал грубое слово и повернул обратно, к отелю «Мон Сервен», откуда и отбыл через четверть часа по направлению к ближайшему аэропорту. В ночь на 5 сентября Малышев оказался в Лондоне.
Просьба Старцева была хоть и расплывчата, но понятна. Ситуация на LME требовала немедленного разрешения. В Лондоне уже рыли землю специалисты российских спецслужб, прибыли сюда и люди Шевелева, и Березников. Но Старцев просил и его, Малышева, подключиться — положение у СГК тяжелое, а у банкира в Сити обширные связи, возможно, удастся что-то прояснить и повлиять на ситуацию. Если же вина за обвал рынка лежит на ком-то из Корпорации, необходимо выяснить это раньше, чем к тем же выводам придет ФСБ или Гохран: незачем сор из избы выносить.
Поспать удалось всего три часа. В восемь утра сонный и сердитый Малышев уже завтракал в ресторане отеля. За тем же столиком торопливо поглощал диетическую кашку Березников.
— Я думаю, Сергей Константинович, нам надо свои усилия консолидировать, — излагал Березников, — Давайте сразу прикинем, с кем сможете встретиться вы, а с кем — я. Чтобы, так сказать, старания наши не пропали втуне…
Малышев молча отправил в рот тост и запил кофе. По правде говоря, никаких внятных планов у него пока не было. Для начала стоило связаться с двумя людьми — руководителями крупнейших инвестиционных банков, с которыми сложились пусть и не дружеские, но достаточно прозрачные и добрые отношения. Оба они консультировали Малышева по поводу реструктуризации ЮНИМЭКС-банка, оба знали все ходы и выходы делового Лондона и могли помочь если и не делом, то добрым советом — наверняка.
А в добром совете Малышев ох, как нуждался… Радостный сумбур царил в голове все последние дни — колкий и чистый альпийский воздух еще жил в легких, не давая возможности думать о деле. Впрочем, сумбур этот поселился в нем еще раньше, до поездки в Швейцарию. А именно — в то утро, когда он впервые проснулся рядом с женщиной счастливым…
Странное дело — с того дня он так и не видел Настю. Встретиться было некогда, навалились какие-то дела, потом подошло время уехать… Он позвонил уже из Шереметьева, и голос в трубке был настороженный и тревожный, так что Малышев даже растерялся. Только когда из Церматта уже позвонил снова и попал на Катьку, получил информацию полную и исчерпывающую: Настя ждала звонка, а, не дождавшись, упала духом, решив, что предсказания проклятого Максика сбылись, и Малышев ее бросил…
Странные они, женщины… Чего волноваться-то?… Вроде, так хорошо расстались, и все, буквально все написано было в его глазах… Так нет же — ты это «все» еще и словами ей скажи, и повторяй каждый день — по телефону и лично, — а забудешь позвонить — сразу станешь предателем… Как будто это так просто — взять да и сказать ей…
— Ну, так что, Сергей Константинович? — вопрос Березникова вернул его к действительности. — Какие у вас планы?
Утро. Лондон. Ресторан отеля. От кофе и свежевыжатого апельсинового сока слегка першит в голе, от недосыпания пощипывает глаза…
— Планов особых пока нет, — ответил Малышев рассеянно, — Вы, Юрий Валентинович, действуйте по своему усмотрению… Я сориентируюсь пока…
Во взгляде Березникова мелькнула разочарование, но тотчас и пропало — лицо было деловое, свежее, устремленное в наступающий день. И со словами:
— Ну, так я с вашего разрешения побегу, — Березников поднялся и торопливо вышел.
… Встреча, охотно назначенная Малышеву, толку не дала — лондонский коллега, вдвое старше русского банкира, суховатый и безупречно вежливый человек, только руками разводил на все расспросы. Да, мы тоже встревожены ситуацией и ищем причины случившегося. Нет, к сожалению пока никаких результатов. Разумеется, я свяжусь с вами, как только что-нибудь станет известно…
На шестой минуте разговора Малышев заподозрил неладное. Взгляд собеседника был чист, речь искренна, сдержанная жестикуляция демонстрировала неподдельную приязнь к молодому русскому. Но на пятнадцатой минуте Малышев окончательно утвердился во мнении, что вежливый британец врет. Что-то было ему известно, и это «что-то» он, очевидно, намеревался использовать в своих интересах.
Это Малышева поначалу взбесило, но тотчас он и успокоился, рассудив, что если информация о причинах обвала дошла до финансистов, значит, круг посвященных расширился, и есть шанс найти еще кого-то, кто обладает этой информацией и на определенных условиях захочет ею поделиться. Из запланированных контактов оставался еще один, но за весь день Малышев не смог не то что встретиться с ним, но даже и созвониться: в офисе его не было, сотовый не отвечал, секретарша клялась известить шефа о звонке, но ответа так и не последовала.
Вечером снова встретились с Березниковым. Тот долго и подробно рассказывал о предпринятых действиях — за день он успел провести добрый десяток встреч с людьми совершенно разными и подчас неожиданными. И чем дольше и подробнее он говорил, чем более убедительной была его речь, тем больше он раздражал Малышева.
