Бедлам в огне - Николсон Джефф (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Гнев его был непомерен, но я не дрогнул.
– Кстати, потому что теперь можно сделать меня козлом отпущения! Вы все тот же гениальный врач, а я предатель и лжец. Но вы меня этим не возьмете.
Линсейд заморгал, изображая ошеломленное достоинство.
– Неужели вы все еще утверждаете, что не писали эту книгу?
– Да пошел ты! К чему весь этот фарс? Не считайте меня совсем уж кретином. Я ведь знаю, что это вы ее написали.
Мы сверлили друг друга яростными взглядами, и вот, пока мы грозно ели противника глазами, что-то вдруг случилось. Каждый из нас увидел что-то такое… что-то очень редкое в этих стенах. Каждый из нас понял, что другой не притворяется. Мы поняли, что оба верим в то, что говорим, верим, что именно другой во всем виноват. И мы поняли, что ошибаемся. Линсейд понял, что не я автор “Расстройств”, а я понял, что не он. Мы продолжали смотреть друг на друга. Мы не знали, что сказать.
Молчание нарушила Алисия:
– Похоже на еще одну лингвистико-философскую загадку, не так ли? Вы убедили друг друга, что оба говорите правду. Это не обязательно означает, что так оно и есть, но вы оба верите, что так оно и есть. Но если “Расстройства” написал не один из вас, то кто тогда их написал?
Вопрос хороший, но не из тех, на которые я мог дать хоть какой-то ответ.
– Как насчет пациентов? – предложила Алисия. – Может, доктор Бентли все-таки ошибся. Может, все-таки они написали.
Мы с Линсейдом покачали головами. Нет, такой вариант не годился. В такую возможность мы больше не верили.
– Тогда как насчет Байрона? – живо спросила Алисия. – Он похож на писателя. Или Андерс? Он совершенно не похож на писателя – может, это маска. Или Сита? Кто знает, что прячется под ее немотой?
Мы с Линсейдом молчали, совершенно не убежденные ее предположениями. Я не понимал, почему Алисия так рвется получить простой и скорый ответ.
– Ну хорошо, – вдруг смиренно произнесла она. – Признаюсь. Это я.
– Что? – хором сказали мы с Линсейдом.
– Я все написала, точнее – продиктовала пациентам у себя в кабинете, во время наших лечебных сеансов, затем велела им перепечатать – все, как ты сказал. В конце концов, психиатры – это почти анаграмма от “писать хитры”.
– Ты действительно это сделала? – спросил я, все еще сомневаясь.
– Зачем? – прошептал Линсейд.
– По всем тем причинам, которые ты назвал. Мне хотелось показать действенность методики Линсейда, хотелось, чтобы ее считали успешной.
– Я тоже хотел, чтобы ее считали успешной, – сказал Линсейд, – но почему таким способом?
– Потому что вы – великий человек и гений, а ваша методика – великое открытие, и потому что этот человек, – похоже, она имела в виду меня, – оказался не способен вдохновить пациентов. И потому что я вас люблю.
Линсейда это признание в любви ошеломило не меньше моего. Я никогда не считал, что Алисия влюблена в меня, но точно так же мне не приходило в голову, что она влюблена в него. По счастью, мне не пришлось задавать очевидный вопрос: почему она в таком случае спала со мной? Алисия уже объясняла это противоречие:
– Я спала с Майклом только для того, чтобы вызвать вашу ревность, доктор Линсейд. Именно поэтому я делала это так шумно, так много говорила. Чтобы вы меня слышали. Чтобы вы обратили на меня внимание. Чтобы вы меня полюбили.
По-моему, такое поведение – полная шизанутость. Неужели это правда? Или она просто манипулирует Линсейдом, преследуя какие-то свои цели? Она сказала, что он “немного сошел с ума”, но, на мой взгляд, выглядел Линсейд вполне здравомыслящим, если, конечно, забыть, что он вырубил электричество и поступил с пациентами, как с политическими заключенными. А вот сама Алисия вполне могла сойти сейчас за безумную.
– Кто такой Майкл? – спросил Линсейд.
В суматохе я не обратил внимания, что Алисия назвала меня настоящим именем.
– Майкл. Или Грегори. Что в имени тебе моем? – отмахнулась Алисия.
Вид у Линсейда стал совсем уж растерянным, и я прекрасно понимал его состояние. Несмотря на унижение смирительной рубашкой, я решил помочь ему.
– Грегори Коллинз – это не настоящее мое имя, – быстро сказал я. – Это псевдоним. Мое настоящее имя – Майк Смит. Не самое подходящее для писателя. Нетрудно понять, почему я решил его сменить.
Линсейд вроде бы удовлетворился, а что касается Алисии… Раз она знала, что я не настоящий Грегори Коллинз, значит, давно уже вела гораздо более изощренную игру, чем я предполагал.
– Но постойте-ка. – Линсейд как будто что-то вдруг вспомнил. – Майкл Смит – так же зовут человека, который написал эту проклятую рецензию. Так это вы ее написали? Вы все это сделали намеренно?
– Нет-нет, – ответил я. – Ничего такого я не писал и не хотел.
И вновь следовало отдать должное Линсейду. Он нашел в себе силы потребовать:
– Самое время объяснить мне, что происходит.
Мы с Алисией переглянулись, словно заговорщики, каковыми мы, в сущности, и являлись, и затем я рассказал Линсейду все. Он слушал сдержанно, но заинтересованно, а я излагал все последствия своего обмана. Это потребовало определенного времени. Нелегко было связно изложить историю даже в собственной голове, не говоря уже о том, чтобы донести ее до другого человека. Линсейд был само внимание, и, по мере того как до него доходил смысл моих слов, он все больше напоминал человека, который хочет убить меня или Алисию, а лучше – обоих.
Когда я наконец замолчал, Линсейд повернулся к Алисии и спросил:
– Значит, вы знали обо всем с самого начала?
– Ну, это зависит от того, что понимать под “самым началом”, но в целом – да, – ответила она.
Голова Линсейда закачалась из стороны в сторону, как у куклы, губы медленно зашевелились, будто отставая от слетавших с них слов:
– Вы двое уничтожили меня.
– Нет! – страстно воскликнула Алисия. – Нет. Я люблю вас! Вы мне нужны. Я мечтаю, чтобы мы вместе умчались отсюда, в ночь, черный человек на черной машине, фары указывают путь во мраке, но вы гасите свет, вдавливаете педаль в пол, мотор ревет, и машина мчится быстрее, и мы продолжаем нестись в неведомую тьму. Мгла окутывает нас. Но страха нет. Я вам доверяю. Вы знаете дорогу наизусть, каждый ее изгиб и поворот, вам не нужна визуальная информация, вы умело, уверенно держите руль, и вы уносите нас в ночь, во тьму и забвение, в…
Линсейд хлестнул ее по щеке – так в кино бьют женщин, впавших в истерику. Но все дело в том, что Алисия вовсе не впала в истерику: после пощечины она закричала еще громче, еще исступленней. Линсейд не знал, что делать, да и я тоже. Думаю, обрадовались мы оба, когда прибежали санитары. Так получилось, что смирительная рубашка и черный нейлоновый мешок оказались при них. Санитары связали Алисию, хотя она отчаянно вырывалась и кричала, а затем уволокли ее в черную ночь.
Мы с Линсейдом остались в библиотеке одни. Я боялся, что он и со мной что-нибудь сделает, но он оказался лучше, чем я о нем думал. Линсейд ничего не сделал мне, ничего не сказал, просто долго и пристально смотрел на меня, а затем, оставив одного, вышел из библиотеки и запер дверь на ключ.
Сначала я подумывал выбить дверь, но непонятно, что бы это мне дало. Хорошо, конечно, когда на голове нет мешка, но и смирительная рубашка способна доставить дикие муки: все мое тело терзало болью. Как-то раз я видел, как один трюкач выбрался из такой штуки за полминуты, и это представление не произвело на меня особого впечатления. Теперь я жалел, что смотрел тогда вполглаза.
Не знаю, сколько времени прошло до появления Грегори и каким образом он очутился в библиотеке. Наверное, нашел способ выбраться из обитой войлоком палаты и соорудил факел – ветку, конец которой был обмотан тряпкой, пропитанной парафином. Затем, чтобы не встречаться с санитарами и Линсейдом, он вскарабкался по стене к окну библиотеки.
– Это какой-то сумасшедший дом, – сказал он, залезая внутрь. Колеблющийся свет и запах парафина окутали комнату. – В хорошенькое место ты меня затащил.
