Танец на лезвии бритвы - Шамин Андрей (чтение книг TXT) 📗
— Не удивляйтесь, Александер — меня как бы нет. Иначе за прошедшие века я только добавил беспорядка в мире. Человеку надлежит приходить и уходить, и каждому в своё время, а я — Свидетельствующий.
Поезд начал замедлять ход. Пассажиры зашевелились.
— Золитуде. Накоша станцияс — Депо, — сказал металлический голос.
— Извините, мне пора.
Я увидел умоляющие глаза полные слёз и неожиданно для себя сказал, — Я всегда еду с работы в это время, кроме субботы и воскресенья.
— Спасибо, буду иметь в виду. Счастливо дойти.
— Не за что. До свиданья.
Вагон остановился. С шипением раздвинулись заиндевевшие створки. Пассажиры, поёживаясь, стали спускаться на покрытый хрустящим покрывалом перрон.
Я успел перескочить рельсы до свистка. Небо чистое — фонари вырубили, а светло. Тишина. Флюиды благости витали среди ветвей. Шёл по аллее — хорошо, и лайф [14] в кайф.
Глава 5. Полный абзац
— Увы. Увы…
Хозяин томно развёл руками.
— Может ли сочувствующий проснувшемуся латышскому народу надеяться?
— Надеждой живы мы… Всё в руках Господа нашего.
Отпили кофе. Помолчали.
— Как с помещением, разрешилось благополучно?
— Оно оказалось весьма кстати.
— Всегда рад помочь. По второму?
— С удовольствием!
— А как же заповеди, падре?
Пастор кротко улыбнулся.
— Господь наш, Иисус Христос не запрещал вина… Главное — умеренность.
— Так то вино!
— Игорь!
— Всякое растение, которое не Отец наш Небесный насадил, искоренится. Матфея,1513. Паровозиком?
— Я индивидуалист. Спасибо.
Хозяин смежил веки. Целитель показал кулак. Бакс пожал плечами и выпустил дымные струйки из ушей — что говорило о великолепном настроении.
— Простите, Виктор — у вас есть какие то необычные решения?
Целитель сделал долгий глоток. Причмокнул.
— Вы, разумеется, понимаете — обязательства перед избирателями, их нужды — вот что определяет облик депутата.
— Конечно, конечно.
Поставил чашечку.
— Господа. То, что я сейчас скажу, может показаться вам шокирующим… — обвёл чуть прищуренными глазами — но вполне укладывается в концепцию настоящего правового государства. К сожалению, не все окажутся готовы разделить мои взгляды.
Широко улыбнулся.
— Господа! Kungi!
Встал, прочистил горло, сунул руку за отворот пиджака и закружил по комнате печатая в такт шагам свой монолог.
Бакс закашлялся.
— Уже появились вопросы?
— Значит, по твоим указам менты меня ещё и охранять станут?
— Как любого гражданина. Игорь, ты же понимаешь — нам нужна культура потребления наркотиков. Будет культура — не будет проблем. Но об этом и другом попозже. Дай закончить.
Виктор снова зашагал по комнате.
Пастырь и пушер успели выпить ещё по одной чашечке. Оратор грузно сел в кресло и плеснул вина в бокал. Красиво отпил.
— Вы были великолепны! — не скрывая восхищения произнёс пастырь.
— Да уж.
Бакс добавил бальзама и снова сказал, глядя на облачко пара — Да уж…
— Если я правильно понял — алкоголь и наркотики прерогатива государства?
— Совершенно верно! Никаких откупов. Только госточки. И… — сделал интригующую паузу — Народный контроль.
— Чево? Наркотный?
— Народный, Игорёша. От слова «народ». Пипл, таутас.
— Ну, хорошо. А работать кто будет, если все обдолбанные будут ходить?
— Как будто сейчас мало. Тебе ли не знать, а? Во первых — не все — кому не нравится, кто к водке привык, у кого денег нет. А во вторых — они же и будут. В трудлагах лес валить, землю рыть. Зато никаких тебе бунтов — чуть что — кайфа лишили и полный привет. Законы ещё никто не отменял, как и Заповеди. Верно?
Целитель подмигнул.
— Вы совершенно правы. Грех не в наркотике — в самом человеке. Есть такая русская поговорка: "Свинья грязи всегда найдёт". Посему не стоит метать перед ними бисер. Господь заповедовал нам — Не убий, говоря о человеках, а не выродках. Да смилуется Всевышний над ними.
— И всё же… Виктор, а как же общественность, школа. Демократия, наконец?
— Ты же слышал глас общественности? Я так скажу — демократия это байка для дураков! Какая на хрен может быть демократия, если овцы выбирают волков, что б те охраняли их интересы? Разные у них интересы, так? А тут действительно Всенародный орган. Не банкир, не бандит будет избран в Н.К., а твой сосед, например.
— Да ну на фиг — он меня сразу к стенке поставит!
— Нет. Он только проследит, что бы ты чеки чистые продавал, что б шприцы не просроченные были, что б только по Закону — с 18 лет и не дай Бог малолетке. Сразу — на первый раз офигимонный штраф, а на второй — лишаешься лицензии, и лет так пять пашешь на заводе.
— А если я по старинке?
— Вот и тебя тоже по старинке: сначала в трудлаг, на встречу со своими невыдержанными клиентами, а выводов не сделаешь — вот тогда и к стенке, по старинке. Кстати, может нюхнём?
— Нюхтовать после ганджи? Крышу не снесёт? А, святой отец?
— Всё в руках Божиих… — смиренно произнёс пастырь.
— Игорь! Дели.
Пушер высыпал на стол порошок. Лезвие запорхало в воздухе. Через пару минут шести лучевая звёздочка посверкивала на казавшейся бездонной столешнице из морёного дуба.
— Прошу к столу.
Целитель раздал каждому по серебряной трубочке.
— Насморка ни у кого нет? Тогда приступим. Итак — закрываем левую ноздрю пальчиком, в правую аккуратно вставляем трубочку. Медленно, с наслаждением втягиваем воздух…
— О.
— Теперь на вторую ножку.
— О!
— Святой отец?
— Премудрый Господь дал каждой твари своей свой кайф. Я предпочитаю русскую белую.
— Смирновъ?
— Её самую.
Хозяин подошёл к бару. Извлёк запотевшую бутылку, три хрустальных рюмки. Подумав, оставил одну.
— Господу нашему, помолясь, приступим…
Пастырь деловито вставил конец трубочки в ноздрю, другой погрузил в рюмку, изящно прикрыл мизинцем носопырку и, томно вздохнув, втянул жидкость.
Бакс и Виктор зааплодировали.
— Да ну! Я лучше ещё прокачусь!
Пастор пожал плечами. Оставив сие приятное занятие, произнёс вибрирующим голосом:
— И выгнал Бог их из Рая: Адама за то, что пить не умел, а Еву — за измену со змием.
И налив вторую, сунул трубочку в другую ноздрю.
"Неплохо, неплохо…" — подумал Бакс — Интересно…
На этом течение его мыслей прервалось звуком открывающейся двери. В комнату вошли три девушки в полупрозрачных одеяниях. Они стали кружиться, словно осенние листья, грациозно ускользая из горячих пальцев распалённых мужчин. Духовный отец заулыбался. Ещё один порыв и…
— Листья жёлтые над городом кружатся… — пропел почти депутат, увидев как девушки становятся на четвереньки и скрываются под столом.
— Что это они? Низкий брейк? — хохотнул Бакс.
От духовного отца осталась одна улыбка.
Золотистая головка скрылась между полами рясы, а тонкие ручки охватили колени.
— Я люблю, когда его слегка покусывают, — сказал целитель в широко раскрытые синие глаза.
Что же касается самого молодого, то он с хищным рычанием выволок танцовщицу на божий свет, развернул к себе спиной и, дрожащими пальцами расстегнув молнию, вставил ей куда следует. Та сладостно застонала. А потом вставил, куда не следовало бы, и девица застонала ещё сладостнее.
После всех дел духовный отец со словами: Спасибо, сестры! С Господом! поцеловал каждую в лобик и девушки, потупив глаза, удалились.
— Чёрт возьми, святой отец! Я совсем забыл о гондоне!
— Девушки чисты и непорочны, — кротко ответствовал пастырь.
— Э э. Я не то хотел сказать… В общем… Короче — кончил я туда не меряно…
— Девушки стерилизованы, — столь же кротко сказал пастырь — Не стоит заводить детей в мире поражённом злом — хватит и наших мук.
— Да. Но ведь Бог заповедовал плодиться и размножаться!
