Записки «лесника» - Меркин Андрей (чтение книг TXT) 📗
Генсек был человек с юмором, по-доброму ухмыльнулся и погрозил нам пальцем с высоты правительственной ложи.
Вскоре по Москве пошёл гулять анекдот про извинения работников Микояновского мясокомбината перед генсеком за выпуск «сраных сосисок».
А ноги-то росли с хоккейного матча!
Не могу не дополнить, для «форсу бандитского», как говаривал Жеглов, про столь любимые мною – надеюсь, я не одинок – сиськи.
Брежнев частенько вместо «систематически» говорил «сиськи-масиськи».
Поэтому развесёлые подруги хохмили – У нас сиськи, не масиськи – с лошадиные пиписьки!
Так что, говоря о сиськах, мы невольно отдаём дань памяти Леониду Ильичу.
Орехов и Зуев
Самое первое телевизионное событие, которое помню – это похороны Кеннеди.
Центральное телевидение СССР впервые в истории организовало прямую трансляцию из США, и мы смотрели эти похороны в прямом эфире.
Хрущёв шёл в процессии за гробом американского президента, и мне показалось, что вид у нашего генсека был очень расстроенным и печальным.
А примерно за год до этого, в августе 1962 года «сарафанное радио» разнесло по Москве невероятный слух.
В “Лужниках” финал Кубка СССР по футболу, «Шахтёр» Донецк – «Знамя Труда» из Орехова-Зуева.
Забив два быстрых гола в начале игры, горняки выиграли почётный трофей.
Команда из Орехово-Зуево была не простая, один из старейших клубов России был основан в 1909-ом году английскими работягами, работавшими на мануфактуре Морозова.
В том сезоне команда катком прошлась по сетке Кубка, выбив московский «Спартак» и лишила возможности команду Симоняна сделать золотой дубль.
Но самое главное началось после Финала.
На матч приехало несколько десятков тысяч болельщиков клуба «Знамя Труда».
Точное количество не знал никто, но говорили о примерной цифре в 50–60 тысяч человек.
Надо ли говорить, что по большей части это были разнузданные и практически в жопу пьяные люмпен-пролетарии.
В те годы пиво в Луже было в свободной продаже, а водяру несли на матч в таких количествах, что ближайшие пункты приёма стеклотары перевыполняли план на месяц вперёд.
И вот после матча эта огромная толпа работяг – экстремистов ринулась на Красную Площадь, как их туда пропустили менты, да ещё и в таком количестве – загадка.
И откуда у них взялись пузырьки с чернилами, которые они стали дружно метать в Мавзолей дедушки Ленина – история об этом умалчивает.
Учинив на главной площади страны страшный погром, болельщики рассеялись по городу, а часть вернулась в Орехово-Зуево на автобусах, откуда они благополучно прибыли в день игры.
Говорят, что Мавзолей закрыли на реконструкцию на несколько дней, а мусорское начальство оказалось просто не готово к такому повороту событий.
Но самое интересное, что интернет об этих событиях молчит, как партизан – и «Гугль» и «Яндекс» и «Рамблер».
А вот «старички-боровички» под табло в Луже красочно описывали этот незабываемый день во всех подробностях, а 11-го августа каждого года отмечали, как Красный день календаря. Они называли этот день «Днём экстремиста».
Отмечали тройными и ударными дозами водки, пива, воблы и крупными кусками нарезанной колбасы «Докторская».
Причём с каждым годом события у них обрастали новыми подробностями, вплоть до того, что сам Никита Сергеевич выходил успокаивать разъярённую толпу и обещал разобраться с продажными судьями и недружелюбными горняками.
А два брата-погодка лет шестидесяти, из тех, что могли ещё запросто сказать Старостину:
– Эй, Коля – когда же играть то будем, а? – даже получили в честь этого события погонялова – Орехов и Зуев.
Уж больно сильно они напивались в тот день, 11-го августа, причём из года в год, хотя и не в этот день тоже…
Много лет спустя я тоже стал экстремистом.
Экстремизм был всегда.
Например – матч с «Динамо» Киев, в мой день рождения.
Закрытие всемирной Универсиады в Москве 25-го августа 1973-го года. Спартак победил, что тут началось!
После игры было перевёрнуто несколько машин и газетных киосков, толпа рыл в семьсот прошла гребнем по направлению к Комсомольскому проспекту. Зажжённые из газет факелы бросали во все стороны, возникали лёгкие локальные пожары.
Стычки с мусарней повсеместно. Драки и мордобой.
И это было при Брежневе, в годы застоя!
Об этом не писали, и не могли писать ни в какой прессе.
Тогда мне это очень нравилось, с удовольствием принимал в этом участие. Не жалею ничуть!
«Всякому овощу – своё время».
Всегда были и будут люди, которые осуждают или оправдывают это.
Это жизнь – переоценка ценностей – как говаривал старина Фрейд.
Экстремизм был всегда, Орехов и Зуев это очень чётко понимали.
Аксиома.
Магомаев один
У родителей были чудесные друзья. Семейная пара врачей-стоматологов. Мы часто бывали у них в гостях, а те были очень дружны с Муслимом Магомаевым.
И частенько уговаривали Муслима Магометовича сесть за семейный рояль.
Я заворожено слушал «Вдоль по Питерской», популярность его тогда была безгранична.
А дома хранил в качестве реликвии обложку от пластинки с автографом Большого Певца и Композитора.
Однажды Магомаев помог мне попасть на хоккей, ну, как помог…
Октябрь 1970 года, второй финальный матч за Кубок европейских чемпионов по хоккею, ЦСКА – «Спартак» (Москва).
Первый матч «Спартак» выиграл, всё решала вторая игра.
Ажиотаж на этот матч во Дворце спорта «Лужников» был страшный.
На игру накануне мы каким-то чудом попали, а на вторую билеты достать было практически невозможно.
В левом крыле Большой спортивной арены была специальная касса, где продавали билеты по брони ЦК партии, МГК КПСС и прочих КГБ СССР.
Там сидела кассирша с добрым лицом Эльзы Кох и причёской Людмилы Зыкиной.
Перед ней был список с фамилиями всех этих лиц гражданской наружности.
Подходит солидный дядя в норковой шапке и с мохеровым шарфом наперевес, говорит фамилию и до кучи тычет красную, как кровь невинного младенца, съеденного Олегом Ивановичем Романцевым, ксиву в узкое окно-амбразуру.
Тётя ведёт наманикюренным пальцем по списку и с остервенелым чувством глубокого удовлетворения вычёркивает фамилию Задрищенко.
Про эту кассу знали многие, но как там взять билет?
Аккурат за час до игры подходим с другом к кассе и начинаем давить косяка в сторону вожделенного списка. Но фамилий не видно, да и ксивами ещё не обзавелись по малолетству.
На хоккей хочется попасть так, что сверлит аж в поджелудочной железе и сводит палец на левой ноге, как при виде красавицы Милен Демонжо в легендарном фильме «Фантомас».
Друг толкает меня прямо на амбразуру кассы и шепчет в ухо:
– Ты же похож на Магомаева – соври чего-нибудь.
– Дайте два билета на фамилию Магомаев, – отмороженно говорю я прямо в причёску тёти Эльзы.
– Такой фамилии нет – а ты вообще кто такой? Хулиган?
Лицо фрау Кох принимает неприятный коричневый оттенок и сереет, как шинель мусора, дежурившего у кассы.
– Я – племянник Магомаева!!!
– Похож… и правда, – а документы у тебя есть?
– Да мы же ещё школьники, тёть!
– Ну ладно… мой любимый певец, повезло вам…
– Тут один товарищ звонил, что не придёт – отдам я тебе два его билета, – лицо кассирши в минуту становится похожим на Софи Лорен.
Мусор заглядывает к нам через плечо, но сгрузив последнюю пятёрку, дрожащими от радости руками, мы уже бежим в сторону Дворца Спорта.
Надо ещё успеть попить пивка…
Магомаев два
Неуловимое сходство с великим певцом ещё сослужило мне добрую службу. Перемахнув на десяток лет вперёд, мы окажемся в предолимпийской Москве, дорогой читатель.
Жизнь свела меня с одной компанией, это были приёмщики багажа с Казанского вокзала.
Здоровые мужики старше меня лет на десять.
