Соло на IВМ - Довлатов Сергей Донатович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
– Вкус бывает только у портных.
Конечно, Бродским восхищаются на Западе. Конечно, Евтушенко вызывает недовольство, а Бродский – зависть и любовь. Однако недовольство Евтушенко гораздо значительнее по размерам, чем восхищение Бродским. Может, дело в том, что негативные эмоции принципиально сильнее?..
Когда горбачевская оттепель приобрела довольно-таки явные формы, Бродский сказал:
– Знаете, в чем тут опасность? Опасность в том, что Рейн может передумать жениться на итальянке.
Бродский говорил, что любит метафизику и сплетни. И добавлял:
«Что в принципе одно и то же».
Врачи запретили Бродскому курить. Это его очень тяготило. Он говорил:
– Выпить утром чашку кофе и не закурить?! Тогда и просыпаться незачем!
Шмаков говорил о Бродском:
– Мало того, что он гений. Он еще и весьма способный человек.
– Способный? Например, к чему?
– Да ко всему. К языкам, к автовождению, к спорту.
Иосиф Бродский любил повторять:
– Жизнь коротка и печальна. Ты заметил чем она вообще кончается?
Бродский обратился ко мне с довольно неожиданной просьбой:
– Зайдите в свою библиотеку на радио «Либерти». Сделайте копии оглавлений всех номеров журнала «Юность» за последние десять лет. Пришлите мне. Я это дело посмотрю и выберу, что там есть хорошего. И вы опять мне сделаете копии.
Я вошел в библиотеку. Взял сто двадцать (120!) номеров журнала «Юность». Скопировал все оглавления. Отослал все это Бродскому первым классом.
Жду. Проходит неделя. Вторая. Звоню ему:
– Бандероль мою получили?
– Ах да, получил.
– Ну и что же там интересного?
– Ничего.
Иосиф Бродский (на книге стихов, подаренной Михаилу Барышникову):
Пусть я – аид, а он – всего лишь – гой,
И профиль у него совсем другой,
И все же я не сделаю рукой
Того, что может сделать он ногой!"
О Бродском:
«Он не первый. Он, к сожалению, единственный».
У Бродского есть дружеский шарж на меня. По-моему чудный рисунок.
Я показал его своему американцу. Он сказал:
– У тебя нос другой.
– Значит надо, говорю, сделать пластическую операцию.
Помню, раздобыл я книгу Бродского 64 года. Уплатил как за библиографическую редкость приличные деньги. Долларов, если не ошибаюсь, пятьдесят. Сообщил об этом Иосифу. Слышу:
– А у меня такого сборника нет.
Я говорю:
– Хотите, подарю вам?
Иосиф удивился:
– Что же я с ним буду делать? Читать?!
Бродский:
– Долго я не верил, что по-английски можно сказать глупость.
Бродский о книге Ефремова:
– Как он решился перейти со второго абзаца на третий?!
Бахчаняна упрекали в формализме. Бахчанян оправдывался:
– А что если я на содержании у художественной формы?!
Реклама фирмы «Мейсис». Предложение Бахчаняна:
«Светит Мейсис, светит ясный!..»
Заговорили мы в одной эмигрантской компании про наших детей. Кто-то сказал:
– Наши дети становятся американцами. Они не читают по-русски. Это ужасно. Они не читают Достоевского. Как они смогут жить без Достоевского?
На что художник Бахчанян заметил:
– Пушкин жил, и ничего.
Бахчанян:
«Гласность вопиющего в пустыне».
Как-то раз я сказал Бахчаняну:
– У меня есть повесть «Компромисс». Хочу написать продолжение. Только заглавие все еще не придумал.
Бахчанян подсказал:
– «Компромиссис».
Бахчанян предложил название для юмористического раздела в газете:
«Архипелаг Гуд Лак!»
Шел разговор о голливудских стандартах. Вагрич Бахчанян успокаивал Игоря Гениса:
– Да что ты нервничаешь?! У тебя хороший женский рост.
Бахчанян пришел на радио «Свобода». Тогда еще работали глушилки. Бахчанян предложил:
– Все это можно делать заранее. Сразу же записывать на пленку текст и рев. Представляете какая экономия народных денег!
Бахчанян говорил, узнав, что я на диете:
– Довлатов худеет, не щадя живота своего.
Бахчанян говорил мне:
– Ты – еврей армянского разлива.
Была такая нашумевшая история. Эмигрант купил пятиэтажный дом. Дал объявление, что сдаются квартиры. Желающих не оказалось. В результате хозяин застраховал этот дом и поджег.
Бахчанян по этому случаю выразился:
«Когда дом не сдается, его уничтожают!»
Владимир Яковлев – один из самых талантливых московских художников. Бахчанян утверждает, что самый талантливый. Кстати, до определенного времени Бахчанян считал Яковлева абсолютно здоровым. Однажды Бахчанян сказал ему:
– Давайте я запишу номер вашего телефона:
– Записывайте. Один, два, три…
– Дальше.
– Четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять…
И Яковлев сосчитал до пятидесяти.
– Достаточно, – прервал его Бахчанян, – созвонимся.
Как-то раз я спросил Бахчаняна:
– Ты армянин?
– Армянин.
– На сто процентов?
– Даже на сто пятьдесят.
– Как это?
– Мачеха у нас была армянка…
Вайль и Генис ехали сабвеем. Проезжали опасный, чудовищный Гарлем. Оба были сильно выпившие. На полу стояла бутылка виски. Генис курил.
Вайль огляделся и говорит:
– Сашка, обрати внимание! Мы здесь страшнее всех!
Козловский – это непризнанный Генис.
Генис написал передачу для радио «Либерти». Там было много научных слов – «аллюзия», «цензура», «консеквентный»… Редактор Генису сказал:
– Такие передачи и глушить не обязательно. Все равно их понимают лишь доценты МГУ.
Кто-то сказал в редакции Генису:
– Нехорошо, если Шарымова поедет в типографию одна. Да еще вечером.
На что красивый плотный Генис мне ответил:
– Но мы-то с Петькой ездим и всегда одни.
Наш босс пришел в редакцию и говорит:
– Вы расходуете уйму фотобумаги. Она дорогая. Можно делать фото на обычном картоне?
Генис изумился:
– Как?
– Очень просто.
– Но ведь там специальные химические процессы! Эмульсионный слой и так далее…
Босс говорит:
– Ну хорошо, попробовать-то можно?
Как-то Сашу Гениса обсчитали в бухгалтерии русскоязычной нью-йоркской газеты. Долларов на пятнадцать. Генис пошел выяснять недоразумение. Обратился к главному редактору. Тот укоризненно произнес:
– Ну что для вас пятнадцать долларов?.. А для нашей корпорации это солидные деньги.
Генис от потрясения извинился.
Генис и злодейство – две вещи несовместимые!
Загадочный религиозный деятель Лемкус говорил:
– Вы, Сергей, постоянно шутите надо мной. Высмеиваете мою религиозную и общественную деятельность. А вот незнакомые люди полностью мне доверяют.
Загадочный религиозный деятель Лемкус был еще и писателем. Как-то он написал:
«Розовый утренний закат напоминал грудь молоденькой девушки».
Говорю ему:
– Гриша, опомнись. Какой же закат по утрам?!
– Разве это важно? – откликнулся Лемкус.
Лемкус написал:
«Вдоль дороги росли кусты барышника…»
И еще:
«Он нахлобучил изящное соломенное канапе…»
У того же Лемкуса в одной заметке было сказано:
«Как замечательно говорил Иисус Христос – возлюби ближнего своего!»
Похвалил талантливого автора.
Знакомый режиссер поставил спектакль в Нью-Йорке. Если не ошибаюсь, «Сирано де Бержерак». Очень гордился своим достижением.
Я спросил Изю Шапиро:
– Ты видел спектакль? Много было народу?
Изя ответил:
– Сначала было мало. Пришли мы с женой, стало вдвое больше.
Изя Шапиро часто ездил в командировки по Америке. Оказавшись в незнакомом городе, первым делом искал телефонную книгу. Узнавал, сколько людей по фамилии Шапиро живет в этом городе. Если таковых было много, город Изе нравился. Если мало, Изю охватывала тревога. В одном техасском городке, представляясь хозяину фирмы, Изя Шапиро сказал:
– Я – Израиль Шапиро!
– Что это значит? – удивился хозяин.
Братьев Шапиро пригласили на ужин ветхозаветные армянские соседи. Все было очень чинно. Разговоры по большей части шли о величии армянской нации. О драматической истории армянского народа. Наконец хозяйка спросила:
