Убитое счастье (СИ) - Бондарь Олег Никитович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
— И будем мы жить почти, как свиньи… — улыбнулась Юля. Ее недавнее плохое настроение, как водой смыло.
— Помолчи, — притворно рассердился отец.
— Папа, а можно воду провести и удобства кое-какие…
— И об этом подумал. Вот здесь, — он показал рукой на пятачок, где они праздновали новоселье, — сделаем пристройку. Из шлакоблока, внутри обделаем вагонкой, поставим ванную, унитаз, рукомойник. Словом, как у людей… — парировал выпад дочери насчет свиней. — Бойлер лучше, конечно, электрический. Тут, уж если электричество пропадет, потерпеть можно. Тебе, Игорь, сразу задачу поставлю. Здесь, по периметру, яму для фундамента. Неглубоко, сантиметров тридцать-сорок… Дальше, — он поднялся, взял зятя под руку и повел к забору. Тут работы больше: в глубину метра два и где-то по полтора в ширину и длину. Справишься?
— Наверное, — неуверенно пробормотал Игорь.
— В общем, сколько успеешь. — Шанцевый инструмент имеется?
Игорь сдвинул плечами.
— Ладно, что-то придумаем. Тогда, вот что, — он достал из кармана бумажник, вытащил из него толстую пачку купюр. — Позаботься о сантехнике. Здесь должно хватить. Только не оттягивай надолго. Ковать железо, нужно не отходя от кассы.
— Завтра займусь, — пообещал Игорь. У него и мысли не было отказываться от денег. Ведь все делалось от чистого сердца. К тому же, Василий Петрович беспокоился о собственной дочери и его, Игоря, мнение никого не интересовало.
Василий Петрович не поленился, по приставной лестнице взобрался на чердак.
— Крыша еще нормальная, — сказал, — годик продержится. Потом, если доживем, конечно, обложим стены кирпичом и подновим. А пока и так сойдет.
Отряхнулся от пыли, смахнул прицепившуюся к волосам паутину. Подошел к флигелю, подергал замок. Зачем-то осмотрел закрытые ставнями окна.
— Что там, еще не смотрели?
— Не успели.
— Плохо строили. Полтора кирпича, если зима — промерзнет в два счета. Там — теплее, — показал на дом. Да, — словно вспомнил о чем-то, — а как насчет грызунов?
Игорь сдвинул плечами.
— Если и нет, будут, — заверил Василий Петрович, — Парочку котов завести не помешает.
— Юля будет рада, она любит животных.
— Ну, и собаку в обязательном порядке. В сельской местности собака — главный сторож.
От обилия информации в Игоря голова пошла кругом. Тесть еще походил по усадьбе, но больше никаких заданий не давал. Затем попрощался, пожелал им счастья на новом месте и укатил. В другую сторону, противоположную той, откуда они приехали. Искать более короткий путь, как понял Игорь.
Энтузиазм тестя передался Игорю в полной мере. Им овладела жажда действовать и действовать незамедлительно.
В город за сантехникой ехать было поздно, это он сделает завтра. Но вот траншеи вырыть — с удовольствием.
Если бы раньше кто-то сказал, что у него вдруг проснется острое желание заняться земляными работами, никогда бы не поверил. Но так устроен человек. Если без принуждения и для себя, даже самая грязная работа может доставить удовольствие.
В поисках лопаты, он облазил весь участок, взобрался на чердак во флигеле, наглотался пыли, перерывая всякий хлам. Как и тесть, раньше, подергал замок флигеля. Даже постучал по нему найденным обломком кирпича. Отсыревший кирпич раскрошился, а замок так и остался на своем месте.
Рыская в густых зарослях сорняка, Игорь неожиданно наткнулся еще на одно строение, раньше незамеченное. Погреб, выложенный из красного кирпича, невысокое строение, под углом уходящее в землю. На двери тоже висел замок, не такой массивный, как во флигеле, но, все равно, не открывающийся.
«Нужно будет ключи поискать, вдруг висят где-то на гвоздике, а я мучаюсь», — мелькнула здравая мысль.
Желанный шанцевый инструмент отыскался в полуразрушенной деревянной пристройке на границе участка. Штыковая и совковая лопаты, а также лом и двое вил.
Дверь в пристройку была закрыта на обыкновенный крючок, но она настолько отсырела и разбухла, что Игорю с трудом удалось приотворить ее на несколько сантиметров. Когда щель оказалась достаточной, он с трудом протиснулся в нее, но поначалу, кроме щелей, в которые проникал дневной свет, ничего разглядеть не мог. Потом, когда зрение приспособилось к полумраку, увидел слежавшуюся кучу угля и искомый инструмент.
Лопаты были ржавые с почти черными от долгого простоя деревянными ручками. Только выбирать не приходилось. Завтра в городе, приобретет новый инструмент.
Он выбросил лопаты и лом на улицу и долго чихал от забившей ноздри пыли.
Ковырять слежавшуюся в камень землю тупым инструментом оказалось трудным занятием. Даже вчерашний дождь почти не размягчил ее. Но, зараженный вирусом деятельности, Игорь с каким-то тупым упрямством долбил ее ломиком и выбрасывал лопатой наверх. Болели руки, ныла спина, едкий пот заливал глаза, однако, он старался не обращать внимания на такие мелочи. Отвлекся от работы лишь, когда Юля позвала ужинать.
С удивлением увидел, что сгустились сумерки и приближается ночь. Новым взглядом очнувшегося от забытья человека посмотрел на проделанную работу и остался доволен собой. Две ровные канавки со сторонами около двух с половиной метров примыкали к стене дома и к веранде.
Лучшего места для пристройки не придумать. У тестя наметанный глаз, сразу определил, как нужно. Вот что значит богатый жизненный опыт.
Игорь умылся под холодной струей, вытерся полотенцем, висевшим рядом на сухой ветке абрикоса. Настроение, несмотря на натертые мозоли и ноющие с непривычки суставы, было прекрасным.
Весь вечер Юля наслаждалась телевизором. С комнатной антенной он принимал сигнал плохо, всего несколько программ, да и то с жуткими помехами. Но среди прочих вещей, которые они перевезли с собой, отыскалось несколько дисков с мультиками, и Юля искренне обхохатывалась над диснеевскими Томом и Джерри.
Ее восторг был полным. Раньше она телевизор смотреть избегала, чтобы лишний раз не общаться со свекровью. Пресловутый ящик находился в общей гостиной. Теперь же пыталась в полной мере наверстать упущенное. Игорь тоже некоторое время пробовал составить ей компанию, но после тяжелого, изнурительного и непривычного физического труда, сам не заметил, как уснул.
Когда последняя штора была закончена, Игорь давно уже спал. Юля посмотрела на часы. Половина одиннадцатого, а, кажется, что глубокая ночь. Для города — детское время, а здесь все иначе, все — по-другому. Грань между днем и ночью не стирается огнями фонарей и шумом автомобилей за окном. Спряталось солнце, и жизнь замерла. Все живое умолкло, затаилось, спряталось в норки, на смену им пришло иное: темное, непонятное, неизведанное, страшное…
Юля еще некоторое время посмотрела мультик, но одной было неинтересно. Да и теперь, когда уже никакой работы не было, и жутковато. Взгляд то и дело с экрана телевизора перебегал на приоткрытую дверь в кухню, казалось, там что-то двигается. За стеклами окон, упрятанных лишь прозрачной занавеской, мерещились чьи-то тени.
Выключила телевизор и сразу наступившая тишина ошарашила. Потом слух стал улавливать шорохи скрипы, иные звуки, она не могла их опознать и от этого они вынуждали замирать сердце.
Мелькнула мысль, что не плохо бы выйти по своим, женским, делам, но Юля тотчас прогнала ее. Будить Игоря не хотелось, а саму ее на улицу и силой не вытащишь.
Прошла к двери, не глядя, закрыла плотно, до скрипа, выключила свет и бегом вернулась к кровати, юркнула под одеяло, прижалась к мужу, стараясь унять дрожь и заглушить так внезапно пробудившийся страх.
Наверное, нужно привыкнуть, успокаивала себя. Новая обстановка, все новое…
Мысль показалась здравой. Юля задышала спокойней. Открыла глаза. Свет от луны проникал в комнату, пересекал ее светлой полоской и белым пятном замер на грубе. Какая-то тень колыхнулась на нем, словно освещенная лучом. Черная, живая.
Таня присмотрелась, и словно загипнотизированная, больше не могла оторвать глаз. А зловещая, уже знакомая сгорбленная старуха, смотрела на нее со стены, грозила костлявым крючковатым пальцем.
