Записки из арабской тюрьмы - Правдин Дмитрий (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Около 8 меня вывели из кабинета, посадили во вчерашний джип и повезли в неизвестном направлении. Куда едем, мне никто не мог объяснить, так как переводчика не было рядом, а по-русски попутчики не говорили. По дороге к нам подсел Рияд.
– Куда меня везут? В аэропорт? Но я желаю сделать заявление! И без тела Наташи не покину Тунис! – скороговоркой выпалил я переводчику.
– Боюсь, ты и так никуда не поедешь, а сделать заявление сможешь позже – усмехнулся Рияд.
– Куда меня везут? Что это за цирк? – повторил свой вопрос.
– Спокойно, сейчас узнаешь, помолчи пока.
Минут через двадцать въехали на территорию
больницы. Меня вывели из машины и в сопровождении двух полицаев и переводчика препроводили внутрь здания. Шедшие по бокам стражи порядка выросли под два метра ростом и под центнер с гаком весом. «Где они таких бугаев набрали, – пришло мне на ум в тот момент. – Клонируют их, что ли?»
Завели в большой кабинет, где находилось много стеллажей с книгами на французском языке. В центре стоял огромный стол, заваленный бумагами, за последним восседал плюгавый мужичонка в белоснежном халате.
«Халат» попросил раздеться до трусов и стал внимательно осматривать мое тело. Нашел царапину на левом предплечье и поинтересовался:
– Откуда это у вас?
– Поцарапал колючками, когда срывал цветок, – пояснил я. – Местные цветы красивы, но многие имеют большие колючки, о которые можно легко пораниться.
– А это что? – указал плюгавый на мои стопы.
На тыле стоп у меня имелись старые ссадины.
– Это я натер шлепанцами, так как по причине жары ходил без носков. Вот и натер. А в чем, собственно, дело?
– А это что за кровоподтеки на кожном покрове? – не унимался он, разглядывая старые следы от нападения хулиганов, мелкими сливами разбросанными по всем частям тела.
Я пояснил, рассказав про стычку с хулиганами в России. Добавил, что даже доставлялся в больницу, где на меня заводили историю болезни, где все эти повреждения отражены. При желании мои слова можно проверить, послав соответствующий запрос в Петербург.
– Да не переживай, доктор посмотрит тебя, освидетельствует и все, – сказал Рияд.
– Освидетельствует? – переспросил я. – Но почему? Зачем?
– Ну, тут такие порядки, – замялся толмач.
Меня тщательно «изучили», промерили линейкой все царапины и ссадины, затем эксперт написал бумагу на французском языке и отдал сопровождающим.
– Да что, черт подери, происходит! – вспылил я. – Мне может кто-нибудь объяснить, в чем дело? Я хочу видеть консула! Хочу поговорить с доктором, который делал вскрытие, у меня к нему есть вопросы!
– Это стандартная процедура в таких случаях, – заверил переводчик. – Консула уже поставили в известность, а с доктором, делавшим вскрытие, по закону встречаться нельзя. Он все изложит в своем рапорте.
Меня отвели обратно в машину, сопровождающие лица куда-то вышли, со мной остался один лишь амбал, не понимавший по-русски. Зазвонил мой телефон, высветившийся номер был не знаком.
– Слушаю.
– Здравствуйте, говорит заведующий консульским отделом посольства России в Тунисе Анатолий Пупкин, – официально представился кто-то на том конце. – Примите соболезнования по поводу смерти Натальи.
– Спасибо, а как вы узнали мой номер?
– Сообщили родственники покойной, они дозвонились до посольства. У вас есть проблемы?
– Да, есть! Меня задержала полиция, забрали паспорт и билет, никуда не выпускают! Никто не говорит, в чем дело, и не выдвигают никаких обвинений, по глупости подписал кучу бумаг на арабском языке. Сказали вначале, что это процессуальная формальность и меня сразу отпустят, но, похоже, они что-то затеяли, сейчас вот на какое-то освидетельствование привезли.
– А вам сказали причину смерти?
– Да, говорят, умерла от сердечного приступа, но я в это не верю! Здесь что-то не так! Думаю, доктор, который ее лечил, причастен к смерти Наташи. Я бы хотел, что б вы подъехали сюда! Мне срочно нужна ваша помощь! Выезжайте немедленно!
– Не беспокойтесь ни о чем и не перечьте полиции, делайте, как они говорят. Мы все уладим, – заверила трубка и отключилась.
«Да, обнадеживающий разговор, но хоть в посольстве в курсе моих проблем», – подумалось тогда.
Откуда-то материализовались остальные персонажи – справа сел здоровяк-полицейский, слева – толмач, водитель плюхнулся на свое место и рванул по пыльным тропам-улочкам к отелю «Шаме аль Хана».
В сопровождении всей честной компании я поднялся в свой номер, часы показывали 11–30, меньше чем через два часа улетал последний на этой неделе чартерный самолет до Питера.
– Рияд, а что, меня на родину отправлять не собираются? – спросил я у переводчика.
– Думаю, что не сегодня, – ледяным голосом прошипел Рияд и как-то не по-доброму посмотрел на меня.
– Что значит «не сегодня»?
– Значит, пока побудешь в Тунисе до выяснения всех обстоятельств.
– Каких обстоятельств? Что за балаган?
– Не знаю. Сейчас соберешь вещи, и тебя отвезут в одно место, побудешь там. Временно.
Услужливый халдей открыл дверь, и мы попали в номер. По всей комнате валялись мои и Наташины вещи, царил откровенный разгром. Все было вверх тормашками.
– Вы что тут прокламации с призывом свергнуть вашего президента искали? Оружие? Наркотики? Что за срач? Почему все перерыто? – в сердцах бросил я.
Но мне никто не ответил.
В ванной, на полу засохшей лужей блестела кровь. В розетку воткнута выключенная плойка, со следами ЕЕ волос. Казалось, она только что вышла из номера, вот-вот вернется и начнет укладывать волосы. На столе стояли флаконы с остатками лекарств, на полу валялась окровавленная капельница. Мне стало плохо, снова подумал о Наташе, ноги подкосились, и я сел на кровать.
– Господин Фарах, – переводчик кивнул на колоритного араба, горой возвышавшегося возле стола, – говорит, чтоб вы собрали все вещи, нужно сейчас освободить номер.
– А спроси у господина Фараха, почему флаконы и капельницу на экспертизу не отправили, – я махнул в сторону бутылочек из-под лекарств, пылящихся на столе. – Мне же сказали, что их еще вчера якобы отправили на экспертизу, тогда как это понимать?
Рияд перевел слова, Фарах как-то недобро посмотрел на меня и что-то бросил на арабском. Второй полицай, видимо младший по званию, подобрал с пола целлофановый пакет, сложил туда флаконы из-под лекарств, систему для переливания. После, немного подумав, следом отправил и какую-то тряпку, лежащую рядом.
– Господин Фарах просит вас переодеться и собрать вещи, – напомнил Рияд.
Тут только вспомнил, что штаны и футболка у меня перепачканы кровью. Я подобрал с пола чистые штаны и майку, переоделся. Мой взгляд снова скользнул по плойке с Наташиными волосами, и я снова присел на кровать.
– Не могу стоять, ноги не держат, как ватные. – произнес я.
Господин Фарах смерил меня холодным взглядом и спросил, все ли ценные вещи на месте. Я ответил, что не вижу цифрового фотоаппарата, золотых изделий и денег. Здоровяк пояснил, что все перечисленное у них – в полиции, нет ли еще чего? Я отрицательно мотнул головой.
За три минуты два полицая и переводчик собрали мои и Натальины вещи и грубо запихнули все в один чемодан. Он сразу принял форму шара.
Через полчаса меня доставили в незнакомый полицейский участок. Рияд шепнул, что пока буду здесь.
– Как это? – попытался выяснить я.
– Ну, – он замялся и отвел взгляд, – пока побудешь здесь.
– Да что это? Меня арестовали? За что? Это что, тюрьма? – вопросы так и сыпали из меня как горох.
– Ладно, мне пора идти, давай! – Ршщ, не отвечая, наскоро попрощался и, не глядя мне в глаза, ушел.
Перед уходом я продиктовал ему номер своей жены и попросил позвонить ей и все объяснить. Переводчик пообещал исполнить мою просьбу. «Лучше б я все же правда был сейчас на Ладоге», – мелькнуло в тот момент у меня в голове.
Завели в комнату без окон, за длинным казенным столом с инвентарным номером сидел узкоплечий усатый араб в голубой форменной рубашке с темно-синими погонами. Знаками показал, что надо вывернуть карманы и снять футболку. Обыскали, забрали мобильник, часы, носовой платок. Переписали изъятое, положили в специальный деревянный ящичек, туда же доложили мой паспорт и засунули в стоящий здесь же шкаф. Чемодан пристроили сбоку. Дали опись на арабском, объяснили, чтоб приложил к штемпельной подушке первый палец и сделал оттиск на листе, типа подпись.
