Рождество и красный кардинал - Флэгг Фэнни (книги бесплатно без txt) 📗

Чудо-Алабама

По совету доктора Освальд привел свои дела в порядок, что заняло у него не больше пяти минут. Всего-то надо было выкинуть три пары старых ботинок и одно пальто из двух имеющихся. Бейсбольный мячик, который он когда-то поймал прямо во время игры, и прочее барахло уместились в одном чемодане. В тот вечер приятели из АА [10] пригласили его на прощальную чашку кофе. Он сказал им, что вернется, скорее всего, весной. Что их зря расстраивать.

На следующее утро он поймал такси, отправился на вокзал на Лассаль-стрит, занял свое место, и в 12.45 поезд тронулся в путь. Глядя, как проплывают мимо знакомые здания, он понимал, что видит Чикаго последний раз в жизни. У него даже возникло искушение немедля отправиться в вагон-ресторан и промочить горло, но вчерашний подарок друзей по-прежнему лежал в кармане: памятный значок «Живи сегодняшним днем». Он чувствовал, что для начала следует подальше отъехать от Чикаго и своей АА-группы, поэтому уселся у окна и стал смотреть на проплывающие мимо виды. Поезд ехал через Цинциннати и Луисвилл на Нэшвилл и чем дальше забирался на юг, тем сильнее менялся пейзаж за окном. Бурая поначалу земля приобретала более приятные глазу оттенки, а когда Освальд проснулся поутру, голые черные деревья сменились высокими соснами и прочими хвойными. Он заснул в одном мире и проснулся совсем в другом. За ночь насупившееся зимнее серое небо сменилось ярко-голубым, и по нему ходили такие огромные кучевые облака, что Освальд невольно воскликнул про себя: «Что за шутки!»

В Мобил он прибыл ближе к вечеру. Стоило Освальду сойти с поезда, как к нему подскочил худущий высокий мужчина — вылитый богомол, если бы не бейсболка на макушке крошечной головы.

— Вы мистер Кэмпбелл? — спросил тощий.

Освальд подтвердил.

Тощий подхватил его чемодан и торжественно произнес:

— Добро пожаловать в Алабаму! Меня зовут Батч Маннич, но можете называть меня, как и все прочие, Жердяй, такое у меня прозвище.

На ходу Батч добавил:

— Я такой худой, что в детстве родители не разрешали мне завести собаку, боялись, что барбос примет меня за набор косточек и закопает где-нибудь во дворе! — И громогласно расхохотался собственной шутке.

Выйдя из здания вокзала, Освальд поразился, какой тут теплый, влажный, напоенный ароматами воздух. Оказалось, смотреть в окно поезда — это одно, а самому погрузиться в здешнюю атмосферу — совсем другое. За транспортное средство, грузовичок, Батч счел нужным извиниться:

— Он из себя неказист, но куда надо, довезет.

Батч оказался человеком веселым и простодушным и болтал не переставая все полтора часа, что заняла дорога до Затерянного Ручья. На визитной карточке, которую он вручил «мистеру Кэмпбеллу», был изображен основательных размеров глаз. Под глазом было начертано:

Освальд удивился.

— И большой здесь спрос на услуги частного детектива?

— Пока нет, — огорченно сказал Батч. — Но я под рукой и в полной боевой готовности. На всякий случай. Мало ли что.

Пока они ехали через бухту Мобил [11] по длиннющей дамбе, начало темнеть. По обе стороны простиралась на многие мили вода, а погружающееся в бухту солнце было такое большое и оранжевое, что Освальд даже испугался.

— Оно всегда такое? — спросил он.

Батч посмотрел в окно.

— Ну да. Закаты у нас — залюбуешься…

К тому времени, как они свернули с шоссе к Затерянному Ручью, на дворе было черным-черно.

— Вот наша лавка, — сказал Батч.

В темноте Освальд ничего не разглядел. Они проехали еще примерно с квартал и остановились у большого дома.

— Приехали. Доставил в целости и сохранности.

Освальд вытащил кошелек.

— Сколько я вам должен?

И крайне удивился ответу Батча:

— Да ничего вы мне не должны, мистер Кэмпбелл.

Только Освальд собрался постучать, как дверь широко распахнулась и перед ним возникла могучая женщина ростом никак не меньше шести футов.

— Заходите! — пророкотала она и подхватила его чемодан, Освальд даже пошевелиться не успел. — Я — Бетти Китчен, рада вас видеть. — От ее рукопожатия ладонь Освальда чуть не расплющилась. — Завтрак в семь, обед в двенадцать, ужин в шесть. Если вам попадется крошечная чудаковатая старушка, не волнуйтесь, это всего-навсего моя мама. Она уже плохо соображает, где находится, так что если ненароком забредет к вам в комнату, просто прогоните ее. Пойдемте, покажу вам дом.

Освальд потрусил следом по нескончаемому коридору, разрезавшему дом пополам. Хозяйка шагала стремительно, щелкала выключателями, зажигая и гася свет, и поясняла на ходу:

— Гостиная, столовая, а вот это кухня.

Дойдя до конца коридора, Бетти обернулась и ткнула в маленькую дверцу под лестницей:

— А здесь я сплю.

В каморке места едва хватало на односпальную кровать.

— Люблю быть поближе к кухне, откуда мне проще присматривать за мамой. Здесь тесно, но мне нравится: напоминает поезд. Мне всегда очень хорошо спится в поезде, а уж я в свое время поездила. Давайте наверх. Покажу вам вашу комнату.

Взбираясь вслед за хозяйкой по лестнице, Освальд чувствовал что-то знакомое в ее манере держаться и говорить, будто встречал Бетти раньше. Но они прежде никогда не сталкивались, это точно, такую женщину не забудешь.

— Мама была когда-то кондитершей в Милуоки, пекла птифуры и пирожные, пока не поскользнулась на сигарной обертке. — Она покосилась на него и осведомилась: — Ведь вы не курите сигары, правда?

— Сигар не курю, — подтвердил Освальд. Даже если бы курил, не сознался, по ее тону было ясно: такого жильца здесь не потерпят. — У меня эмфизема, потому я и приехал сюда. Поправить здоровье.

Она вздохнула:

— Многие приехали сюда из-за здоровья, у кого такая болячка, у кого сякая… Только не я. Я здорова как бык.

И, как только они вошли в комнату, она словно в доказательство своих слов одной рукой закинула чемодан на кровать.

— Вот. Мы на месте. Самая солнечная комната в доме. Я жила здесь, пока не перебралась под лестницу. Надеюсь, вам понравится.

Освальд осмотрелся. Просторно, светло, желтые обои в цветочек, маленький желтый диванчик в углу, деревянная кровать с валиками застелена белым хрустким на вид покрывалом из синели. Над кроватью вышивка в рамке: ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ.

Бетти указала на две двери:

— Чулан с вешалками слева, ванная справа. Что-нибудь понадобится — просто покричите. Если пока ничего не требуется, увидимся в семь ноль-ноль.

Освальд прошел в ванную и поразился: по размеру она была почти равна спальне. Раковина и ванна зеленые. И окно есть, удивительное дело. Освальд никогда еще не видел, чтобы в ванной было окно. Он так устал, что охотно сразу бы лег, но дорожную грязь надлежало смыть, так что он сперва принял ванну и только потом облачился в пижаму и с наслаждением нырнул в мягкую постель с благоухающим бельем. Лежа, он еще раз обвел взглядом комнату, выключил лампу и погрузился в блаженный сон.

Пока Освальд устраивался, зазвонил телефон. Френсис хотела узнать, благополучно ли добрался мистер Кэмпбелл. Услышав утвердительный ответ, она поспешно спросила:

— Ну как?

Бетти рассмеялась:

— Как?.. Хорош собой, росточком невелик, яркие голубые глаза и рыжие волосы. В общем, на эльфа смахивает.

— На эльфа?

— Ну да. На очень милого эльфа.

Хотя Френсис немножко огорчилась, что мистер Кэмпбелл не такой красавец, как она надеялась, — Милдред ужасно разборчива по части мужчин, — но вид у нее сделался самый что ни на есть довольный. Надо же, эльф, подумалось ей. О, так ведь скоро Рождество. Может быть, это знак. Ведь надежда как-никак умирает последней.