Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона - Боуэн Джеймс (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Я знал несколько аргументов против того, чтобы лишать кота его достоинства, но аргументов «за» было куда больше. Если Боба не кастрировать, гормоны будут регулярно брать над ним верх, и он начнет бегать по улицам в поисках подходящей кошечки. Рыжий кот пропадет на несколько дней или даже недель; у него будут все шансы попасть под машину и ввязаться в драку с другими котами. Если вспомнить о ране на лапе и шрамах, не исключено, что такое уже бывало, и не раз. Коты ревностно охраняют свою территорию и старательно ее метят. Вполне возможно, Боб случайно зашел на чужую землю и поплатился за это. Я понимал, что у меня начинает развиваться паранойя, но ничего не мог с собой поделать: я боялся, что рыжий подцепит какое-нибудь венерическое заболевание вроде FeLV или FIV (кошачий вариант ВИЧ). И наконец, если Боб все-таки останется со мной, ужиться с кастрированным котом, который может себя контролировать, гораздо легче. И это тоже было весомым аргументом «за». После операции у него пропадет потребность громить мою квартиру.
Что касается аргументов против кастрации, их было совсем немного. Главный из них: это позволит избежать операции. Хотя нет, не главный. Единственный. Согласитесь, не слишком внушительная причина. Поэтому я набрал номер ветеринарной клиники и объяснил медсестре нашу ситуацию. Меня интересовало, принимают ли они сертификаты на бесплатную кастрацию. На другом конце провода сказали, что нам повезло и мы можем приносить кота. Меня волновал тот факт, что Боб только-только закончил принимать антибиотики, но медсестра успокоила меня на этот счет и посоветовала записать рыжего на операцию через два дня.
— Просто приведите его в клинику утром и оставьте у нас. Если все пойдет по плану, сможете забрать кота уже в конце дня, — сказала она.
Зная, что операция назначена на десять часов, я встал в то утро пораньше. Со времен предыдущего похода к ветеринару это был первый раз, когда мы с котом отправлялись в серьезное путешествие. Из-за курса антибиотиков я не выпускал Боба из квартиры (за исключением тех случаев, когда ему требовалось сходить в туалет). Поэтому я снова достал зеленую коробку, которая коту еще в прошлый раз не понравилась. Погода за окном была отвратительная, так что мне пришлось воспользоваться крышкой, чтобы уберечь рыжего от непогоды. За две недели ничего не изменилось: Боб по-прежнему не одобрял такой способ передвижения и все время высовывал голову, чтобы смотреть по сторонам.
Больница Эбби-клиник оказалась небольшим зданием, зажатым между газетным киоском и медицинским центром в ряду магазинов на Далстон-лейн. Хотя мы пришли задолго до назначенного времени, в коридоре уже было полно народу. Собаки, как обычно натягивали поводки и рычали на кошек, которые сердито шипели в переносках. Я начинал привыкать к этой картине! Из-за пластиковой коробки Боб сразу обратил на себя внимание агрессивных псов. А я заметил, что среди здешних пациентов тоже немало стаффорширдских бультерьеров (и их владельцев-неандертальцев).
Некоторые коты не выдержали бы напряжения и сбежали. Но у Боба был такой вид, будто ему дела нет до этих грозных псов. Он верил, что в случае необходимости я смогу его защитить.
Когда назвали мое имя, навстречу нам вышла молоденькая медсестра с какими-то бумагами в руках. Она отвела меня в кабинет и задала несколько стандартных вопросов.
— Как вы понимаете, последствия операции необратимы. Вы уверены, что не хотите использовать Боба в качестве самца-производителя? — уточнила она.
— Уверен, — улыбнулся я, поглаживая рыжего по голове.
А вот следующий вопрос поставил меня в тупик.
— Сколько Бобу лет?
— Эээ… Честно говоря, понятия не имею, — протянул я, после чего коротко рассказал нашу с ним историю.
— Что ж, давайте посмотрим.
Медсестра объяснила: тот факт, что достоинство Боба еще при нем, поможет нам определить его примерный возраст.
— Коты и кошки достигают половой зрелости примерно в полгода. Если в этом возрасте их не прооперировать, происходят определенные физические изменения. У котов, к примеру, округляются щеки, шкура становится толще. В целом некастрированные коты крупнее тех, которых прооперировали, — рассказала девушка. — Поскольку Боб не слишком крупный, рискну предположить, что ему месяцев девять-десять.
Затем медсестра протянула мне соглашение, подписав которое я отказывался от каких-либо претензий в случае осложнений. Операция была несложной, а риск минимальным, но все-таки лучше перестраховаться.
— Мы тщательно осмотрим кота и, может быть, перед операцией возьмем у него кровь на анализ, — успокоила меня медсестра. — Если возникнут проблемы, мы с вами свяжемся.
— Хорошо, — смущенно пробормотал я.
Мобильного телефона у меня не было, поэтому вряд ли они смогут мне позвонить.
Затем медсестра рассказала о самой операции.
— Кастрация проводится под общим наркозом, обычно операция не занимает много времени. Врач делает на мошонке два надреза и через них удаляет яички.
— Ауч! — шутливо поморщился я и потрепал кота по спине.
— Если все пройдет нормально, через шесть часов вы сможете его забрать, — сказала медсестра и посмотрела на часы. — Так что жду вас примерно в половине пятого. Вам подходит это время?
— Да, конечно, — кивнул я. — Увидимся!
В последний раз обняв Боба, я вышел на хмурую улицу. Снова собирался дождь. Смысла ехать на Ковент-Гарден не было: я доберусь до площади, спою пару песен — и пора будет возвращаться. Поэтому я решил попытать счастья на железнодорожной станции Далстон-Кингсленд. Не лучшая площадка в мире, зато позволит скоротать время и заработать пару фунтов в ожидании Боба. К тому же рядом со станцией был магазинчик, где мне разрешат укрыться, когда начнется ливень.
Достав гитару из чехла, я постарался отогнать прочь мысли о Бобе. Не хотелось мне представлять его на операционном столе. Если он всю жизнь провел на улице, кто знает, что могут найти у него врачи? Я слышал истории о кошках и собаках, которые так и не приходили в себя после наркоза… Я старался не думать о плохом, но сгущавшиеся над головой тучи мало этому способствовали.
Секунды крайне неохотно складывались в минуты, а те еще более лениво превращались в часы. Но в конце концов пришло время собираться. Последние несколько метров до клиники я почти бежал. Медсестра, с которой я разговаривал утром, сидела в регистратуре и болтала с коллегой. Она тепло мне улыбнулась.
— Как он? Все прошло хорошо? — запыхавшись, спросил я.
— С ним все в порядке, не волнуйтесь, — ответила она. — Давайте отдышитесь, и я вас к нему отведу.
Меня одолевали непривычные чувства — я не помнил, когда в последний раз так за кого-то переживал. Боб лежал в удобной теплой клетке, которая стояла в палате для пациентов, приходящих в себя после операции.
— Привет, парень! Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил я.
Рыжий еще не до конца очнулся от наркоза, поэтому сперва он смерил меня мутным взглядом, словно спрашивая: «Ты кто?», но вскоре вполне уверенно сел, начал царапать дверь клетки, и на морде у него было написано: «Вытащи меня отсюда!»
Медсестра принесла мне на подпись очередную порцию документов, после чего еще раз тщательно осмотрела Боба, чтобы убедиться, что его действительно можно забирать домой.
Эта девушка искренне заботилась о пациентах и их хозяевах, была вежливой и предупредительной, что приятно поразило меня после предыдущего опыта общения с ветеринарами. Она даже показала, где именно Бобу надрезали мошонку.
— Отек продержится еще пару дней, но волноваться не о чем, — сказала она. — Просто проверяйте швы время от времени и следите, чтобы туда не попала инфекция. Если вдруг они воспалятся, то либо звоните нам, либо несите Боба сюда, мы его осмотрим. Но я уверена, что с ним все будет в порядке.
— А как долго он пробудет в таком состоянии? — спросил я, глядя на слегка покачивающегося кота.
— Думаю, дня через два он окончательно придет в себя и снова будет бегать задрав хвост, — улыбнулась медсестра. — Тут многое зависит от самого кота. Некоторые сразу отходят от наркоза. Другим требуется время. Но обычно через сорок восемь часов все приходят в норму. И еще. После операции он, скорее всего, будет плохо есть, но завтра аппетит к нему вернется. Если вдруг вы заметите, что Боб какой-то вялый и сонный, несите его к нам немедленно. Такое редко бывает, но иногда кошки цепляют инфекцию во время операции, — предупредила она.
