Прощание славянки - Южный Вадим (бесплатные версии книг .txt) 📗
Хотя чего уж там брехать! Просто моя школьная любовь после выпускного бала прямо сказала, глядя мне в глаза, чтобы я простил ее, потому что хоть я ей и очень нравлюсь, ее не устраивает, что у меня ничего нет за душой в финансовом плане. И сформировала у меня очередной комплекс, что все бабы — твари, которым нужны только деньги…
Когда я вспоминаю об этом, моя улыбка жалка и грустна. Я улыбаюсь своему школьному чувству, как я мог поверить в высокую любовь. Я улыбаюсь — что мне остается делать? Кому верить в этом мире, кроме друзей, которые никогда не предадут? Пора юношеской любви, когда все прекрасно и светло, прошла. Не будет теперь той, которой бы я доверился без оглядки, теперь там будет пустота и обман…
Мы сразу заметили, что Максим по уши влюбился. Но если в нашей компании я, Генка и Серега презирали женщин, романтическое сердце Максима искало любви и нашло. И как порою любовь добавляет дуракам ума, так Максима она превратила в глупца.
Вообще, если рассуждать абстрактно, что нужно мужчине от женщины? Секса, уборки в доме, стирки вонючего белья, приготовления пищи и удовлетворения прочих его скотских потребностей. Женщине от мужчины требуется защита, понимание, ласка, надежность и прочая духовная белиберда. Столкновение скотского и духовного начал как раз и рождает то чувство, которое называют любовью. И чем мощнее изначально эти основы, тем сильнее вспыхивают чувства. Женщина интуитивно чувствует Мужчину, добытчика еды и защитника семьи. И она интуитивно понимает, что чем больше он жрет и выдает в стирку грязного белья, тем больше он работает и добывает пищи. Иными словами, чем больше мужчина — скот, тем более он притягателен женщине.
Максим не был скотом. Наше презрение к женщинам почему-то наоборот, как магнитом притягивало их к нам, а скромность и стеснительность Максима, столь не уважаемые в наше время девчонками, отталкивали их от него. Иногда он казался мне в отношении женского пола хоть и тупым, но святым тупым.
Его избранница мне не понравилась сразу. Да, она была симпатичная, стройная, но то, что она шалава, сквозило, как говорят, изо всех щелей. Поэтому, когда он застрадал из-за Марины как Ромео из-за Джульетты, меня сильно покоробило. Его детдомовское сердце искало любви, и ему казалось, что нашло, но неужели он настолько слеп и не видит, как она играет с ним словно кошка с мышкой?
Сначала мы надеялись, что он образумится, выкинет из своего сердца и забудет, но через месяц поняли, что ранимость Максима только усугубляет болезнь. Я решил, что пришло время шоковой терапии. Может быть, это жестоко, но вор должен сидеть в тюрьме, дурак — в дурдоме, а Марина — в луже дерьма. Вытащив Максима на спортгородок, я поговорил с ним начистоту. Высказал все, что думал и пообещал доказать, что она — сволочь. И должна получить той же монетой.
Я караулил ее на каждой училищной дискотеке. И на третьей мне повезло. Она была типичной куколкой, имеющей минимум мозгов, минимум интересов, но максимум запросов. Ей хотелось нравиться, она все делала, чтобы на нее обращали внимание. Она стреляла своими томными глазками, презрительно глядя на курсантов первокурсников с одной нашивкой на рукаве, насмешливо на курсантов маленького роста, брезгливо на полных, и с нескрываемым интересом на высоких и красивых.
Не знаю, но по моим наблюдениям бог не дает одному человеку сразу всего. Чтобы он был высоким, красивым и при этом еще умным, честным, порядочным, сильным, добрым и так далее. Избыток одного качества вызывает такой же ущерб в других. Но почему-то эти дурилки думают, что все эти качества выражаются в росте и красоте. Конечно, красивый мужчина — это прекрасно. Но если при этом он был бы еще и немым, это было бы само совершенство. Как величава глубочайшая задумчивость дебила! По которой сразу и не определишь, что хоть череп и с арбуз, а мозг с горошину.
Мне запало в душу высказывание кого-то из знаменитых людей, что умным людям думается легко, поэтому потуги ума на их лицах не отображаются и они имеют лица полнейших дураков. Ярким примером этого является Сократ. Дураки же наоборот постоянно напрягают мозговые извилины, что постепенно отражается на их физиономии, и они имеют умные лица. Так что высокий и красивый внешне зачастую имеет низкую и уродливую душу. А что могло сформировать характер и душу высокого и красивого человека, если с самого детства его любили, восхищались, обращали на него внимание, а противоположный пол дарил любовь. Не встречая трудностей, такие людей обычно и вырастают иждивенцами, нахлебниками и бездельниками, которые ничего не добиваются в жизни. Человек же с физическим недостатком с детства стремится компенсировать его другими качествами, которые, к сожалению, с первого взгляда не увидишь…
Слава богу, я оказался более или менее симпатичен и высок и подошел под принятые ею для оценки кавалера стандарты, что меня в некоторой степени огорчило. Потому что значит, в такой же степени я дурен душой и умом… Я дал ей максимум внимания, я танцевал рядом с ней, вкладывая в танец всю душу, я ласкал ее взглядом и видел, что Марине это приятно. Она млела и смотрела на меня с интересом.
Когда я убедился, что все другие конкуренты отшиты, я незаметно и неожиданно исчез. Нельзя кошку много кормить мясом, иначе она может перестать ловить мышей. А сейчас она ищет, куда же вдруг исчезла мышка, которая казалось, уже была в ее коготках. Стоя в тени колонны, я с насмешкой наблюдал, как она ищет меня глазами. К ней никто не подходил, так как все решили, что она с кавалером, а он просто на минутку отошел. Она постреляла глазками по другим курсантам, и когда у ней ничего не получилось, изображая оскорбившуюся томную аристократку, встала у стены в позе благородной девицы.
Теперь мне надо было не прозевать ее после окончания танцев. Когда после дискотеки она выходила на улицу, я «случайно» столкнулся с ней в дверях.
— Куда вы пропали? — она кокетливо надула обиженные губки.
— В роту вызывали, но я сбежал снова и только ради того, чтобы проводить вас! — я насмешливо смотрел на нее, не давая возможности уловить, так это, или нет.
— Ой, а вы, правда, проводите меня? — довольная хищническая улыбка промелькнула у нее на лице.
С этого момента все и началось. Я первый раз в жизни играл в любовь, заставляя показывать несуществующие чувства. Все-таки — хвала природе и эволюции, сделавшими нас такими. В отличие от животных человек способен мысленно планировать свое поведение, согласуя его со своими дальнейшими целями. Я в соответствии со своей целью могу выбирать себе роль, которую должен играть, и на основе этого строю свое поведение. Животное лишено возможности выбирать себе роль, оно есть то, что создано природой и аппарат планирования своего поведения ему не нужен. Ведь глупо и невозможно зайцу планировать себя в роли волка. Он поступит так, как поступал раньше, как поступают животные его вида, потому что это есть самая безопасная для него форма поведения. Я же мог планировать, и я писал роли этой жестокой пьесы, отводя себе различные роли от мышки до льва.
Мне было противно и неприятно, но я заставлял себя встречаться с ней. Она чувствовала мою игру, но не могла разгадать. Я был для нее загадкой, и чем больше она пыталась ее разгадать и не могла, тем сильнее ее тянуло ко мне. Для меня это был бой, в котором я имел преимущество и неотразимый коварный удар для моей «милой» и «прелестной» соперницы. Берегись, я не буду жалеть тебя!
Я издевался над ней, как она издевалась над Максимом. К ее несчастью, это было легко. Я вливал в ее уши столь сладкий для нее яд, сыпля головокружительные комплименты. Удивительно, но даже если страхолюдине сказать, что она прекрасна, она всегда в это верит. Марина была довольно симпатичной, но, как и все девушки, свято верила во всю чушь, что я ей говорил.
Несколько дней я изображал пылкие и искренние чувства к ней, после чего переставал приходить на свидания, и она искала со мной встречи. Меня разбирал смех дьявола, который пробирался в мою душу, когда я думал и представлял, как она меня ждет и волнуется. Через месяц она первая призналась мне в любви. Когда она попыталась добиться от меня ответного признания, я перевел разговор на философские темы о любви, но не произнес, как она требовала трех слов: «Я тебя люблю!». Все-таки я не хотел обманывать ее.
