Возвращение домой.Том 1 - Пилчер (Пильчер) Розамунд (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
1936
Темное, беспросветное утро выдалось таким холодным, что собственный нос показался постепенно пробуждающейся Джудит каким-то посторонним предметом, примерзшим к ее лицу. Вчера вечером, когда она ложилась, в комнате было слишком холодно, чтобы спать с открытым окном, поэтому она ограничилась тем, что чуть-чуть раздвинула занавески, и теперь за ледяным рисунком на оконном стекле виднелся тусклый желтый свет уличного фонаря внизу. Царило полное безмолвие. Возможно, сейчас еще ночь. Но вот послышалось цоканье лошадиных копыт — это проехал молочник на своей телеге, и ей стало ясно, что и вправду наступило утро.
Нужно было заставить себя сделать неимоверное физическое усилие. Раз, два, три! Джудит вытащила руку из-под теплого одеяла и потянулась к выключателю лампы, стоявшей на ночном столике. Новые часы, которые подарил ей дядя Боб (едва ли не лучший подарок из всех), показывали без четверти восемь.
Она живо сунула руку обратно под одеяло и согрела ее, зажав между колен. Новый день. Последний день. Джудит несколько приуныла. Рождество позади, кончились их «каникулы» у тети Бидди, и сегодня они уезжают домой.
Комната, где она ночевала, находилась в мансарде дома тети Бидди. Маме с Джесс отвели лучшую свободную комнату на втором этаже, а Джудит предпочла эту, с наклонным потолком, маленьким окошком и кретоновыми занавесками в цветочек. Плохо только, что в мансарде холодно — камина нет, а скудное тепло из нижних комнат сюда не доходит. Но тетя Бидди выдала Джудит маленькую электрическую печку, и благодаря ей да парочке грелок девочке удалось устроить себе довольно уютное гнездышко.
Надо сказать, что как раз накануне Рождества температура устрашающе упала. Метеосводка по радио предупредила о резком внезапном похолодании, но кто мог подумать, что это будут арктические морозы! Когда Данбары сели на экспресс «Корнуолльская Ривьера» и покатили в глубь страны, возвышенность Бодмин-Мур лежала вся в снегу, а когда они сошли в Плимуте, резкий ветер осыпал перрон хлопьями мокрого снега, словно они оказались в Сибири.
Погода преподнесла им неприятный сюрприз, ведь дом, в котором жили тетя Бидди и дядя Боб, был едва ли не самым холодным домом в Англии. Виноваты в том были не хозяева, а служба дяди Боба, капитана ВМС, который руководил Военно-морским техническим колледжем в Кейхаме. Дом — высокий, с тонкими стенами — стоял на обращенном к северу уступе холма и весь продувался сквозняками. Самым теплым местом была кухня на цокольном этаже, но там обитали повариха миссис Клиз и Хоббс, отставной морской пехотинец (участник полкового оркестра), который ежедневно приходил, чтобы начистить всем обувь и принести угля для каминов. Этот Хоббс, с прилизанными седыми волосами и умными, как у дрозда, глазами, был довольно забавный тип. В пальцы его впитался табак, а коричневое, покрытое рубцами и шрамами лицо походило на потертый, видавший виды дорожный чемодан. Когда же вечерами принимали гостей, он наряжался в выходной костюм и, щеголяя в белых перчатках, разносил напитки.
А гостей в эти дни было хоть пруд пруди; несмотря на суровую погоду, Рождество получилось поистине волшебным — таким, каким и должно быть Рождество. Бидди, никогда не признававшая полумер, так разукрасила весь дом, что дяде Бобу он напомнил «крейсер в состоянии полной боевой готовности». А рождественская елка, наполнившая холл огнями гирлянд, блеском мишуры и хвойным ароматом, показалась Джудит самой пышной и великолепной из всех, какие она когда-либо видела. Не менее праздничное впечатление производили и остальные комнаты, украшенные сотнями надетых на алые ленты декоративных открыток и гирляндами остролиста и плюща. Камины в столовой и гостиной, не переставая, жарко пылали, словно судовые паровые котлы. Хоббс подбрасывал в них на ночь мелкого угля, так что пламя никогда не затухало.
Было столько интересного, постоянно что-то происходило, веселье не затихало ни на минуту. Званые завтраки и званые ужины заканчивались танцами под граммофон. Беспрестанно заходили друзья и знакомые — выпить чаю или чего-нибудь покрепче, и даже когда выдавалось кратковременное затишье или свободный от гостей денек, тетя Бидди не позволяла никому расслабиться и мирно отдохнуть, тотчас предлагая сходить в кино или на каток.
Джудит заметила, что мать ее от такого напряженного ритма вконец выбилась из сил и время от времени поднималась, еле передвигая ноги, к себе в комнату, чтобы прилечь в тишине, оставив Джесс на попечение Хоббса. Малышка очень привязалась к нему и к миссис Клиз и почти все время торчала в кухне, где ее безбожно пичкали всякими вкусностями. А Джудит радовалась, что младшая сестра не таскается за ней по пятам; она отлично проводила время.
Как-то раз дядя Боб приобрел билеты на детский спектакль-сказку, и все отправились в театр, вместе с еще одной семьей; их компания заняла целый ряд партера, дядя Боб купил на всех программки и огромную коробку шоколадных конфет. Но когда на сцене появилась затянутая в корсет Старуха в рыжем парике и широчайших алых панталонах, Джесс пронзительно завизжала от страха и не унималась до тех пор, пока мама не вывела ее из зала. К счастью, это произошло ближе к началу представления, и зрители смогли спокойно посмотреть остальную часть спектакля.
Дядя Боб был лучше всех, с ним было так интересно, так весело. По случаю праздников ему не нужно было ездить в колледж каждый день, и у него было много свободного времени. Джудит подолгу сидела в святая святых — у него в кабинете; он показывал ей свои фотоальбомы, учил печатать на видавшей виды пишущей машинке, с его позволения она проигрывала пластинки на заводном граммофоне. А когда они пошли кататься на коньках, то он поддерживал ее на льду, пока она не научилась, как он выразился, «держаться на ногах во время качки». На вечеринках он следил за тем, чтобы про Джудит не забывали, чтобы она не оставалась в стороне от общего веселья, и представлял ее своим гостям, точно взрослую.
С папой, дорогим и любимым, ей никогда не было так интересно. Признаваясь себе в этом, Джудит чувствовала за собой какую-то вину: за эти две недели она едва вспоминала об отце. Наверстывая упущенное, она думала о нем теперь, думала изо всех сил, но на ум приходил Коломбо, потому что там и только там образ отца оживал, облекался плотью. А вспоминать Коломбо было нелегко — он остался в далеком прошлом. Казалось, помнишь каждую подробность, но время сделало воспоминания расплывчатым как выцветшие старые фотографии. И Джудит рылась в памяти, выискивая какое-нибудь яркое событие, за которое могла бы уцепиться ее мысль.
Рождество. Да-да, конечно же, Рождество в Коломбо было незабываемым, хотя бы потому, что оно так не сочеталось с ослепительным тропическим небом, убийственной жарой, волнами Индийского океана и бризом, шевелящим листья пальм. Джудит распаковывала свои рождественские подарки, сидя на открытой веранде дома на Галле-роуд, здесь гулял ветер и с моря доносился шум прибоя. А праздничный стол в гостинице «Галле-Фейс» украшала не индейка, а традиционное «карри». Там же отмечали Рождество многие другие англичане, и сборище людей в бумажных колпаках, дудящих в дудки, напоминало какую-то детскую вечеринку.
Джудит вспомнился ресторанный зал гостиницы, набитый разношерстной публикой: все пьют и едят до отвала, с океана дует прохладный бриз, на потолке медленно вращаются лопасти вентиляторов… И это сработало — она ясно увидела отца. Вот он сидит во главе стола в склеенной из бумаги короне, синей с золотыми звездочками. Интересно, как он отметил нынешнее Рождество? Когда его семья уехала четыре года назад, к нему подселился, ради компании, друг-холостяк. Но как-то невозможно было представить их вдвоем дома за праздничным столом. Надо думать, им ничего другого не оставалось, как пойти в клуб и присоединиться к остальным холостякам и соломенным вдовам. Джудит вздохнула. Ей казалось, что она скучает по отцу, но нелегко было скучать по человеку, когда уже так долго живешь вдали от него и только раз в месяц получаешь письма трехнедельной давности, и к тому же не особенно задушевные.
