Осени не будет никогда - Липскеров Дмитрий Михайлович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Слизь-кин! Слизь-кин!
– Ваша фамилия Слизькин?
Сашенька обернулась к лысому всем телом и отшатнулась. Глаза коммунальщика стали голубыми и как будто изливали немного небесной лазури. В них уже не было той потусторонней печали, лишь просветленным сделалось лицо.
Лысый задрал физиономию к потолку автомобиля и протяжно пропел:
– Сли-и-изь-ки-и-ин!..
7
Лилю Мятникову в конторе сторонились, но уважали.
– Великолепный профессионал, – рекомендовал ее директор своим клиентам. – У нее – стопроцентный результат!.. Ха-ха!.. Людям не страшно, если сами есть это самое не будут, – обещал директор и заговорщицки хихикал в телефонную трубку. – Мятникову мы только на большие уважаемые объекты посылаем. Мятникова – лицо нашей фирмы!
Вспомнив лицо Лили, директор подавил рвотные позывы. Закурив длинную черную сигаретку, он уставился на календарь с лицами японок, слегка расслабился и продолжил:
– Услуги наши денег стоят, но и результат того стоит. Каламбур… Высылать?.. Нет, только с послезавтрашнего дня!.. Она другой объект заканчивает. Иные кандидатуры даже не рассматривайте! У вас же там «VIPы» жить будут?.. Так полтора дня не срок, ждите Мятникову, ей же деньги передадите… Не обижайте ее только!.. Она у нас женщина безответная!..
Вечером директор беседовал со своей лучшей сотрудницей, стараясь не глядеть на нее вовсе.
– Мятникова, послезавтра новый объект! – рассказывал он, не зная, куда уставить свой взгляд, так как лицо японки осточертело. Он подумал, что оштрафует секретаршу Клару на десять евро за то, что календарь третий месяц не переворачивает. Или пусть под стол полезет, маленькая свинка, почавкает там слегка.
Конечно, директор предпочитал последнее, но считал, что напутать Кларку надо. Мысль о подстольной жизни прочно вошла в его голову, он уже заволновался низом живота, совершенно забыл про Лилю, ткнул пальцем в кнопку селектора и гаркнул:
– Зайдешь через пять минут!.. И помаду сотри!
Мятникова слегка покашляла, директор вспомнил о ней, ткнул пальцем в селектор на отключение и, ничуть не смутившись, продолжил.
– Объект огромный! – инструктировал. – Подойти нужно со всей ответственностью! Шесть тысяч квадратов! Смотри, Мятникова, не подведи!
– Адрес скажите, – попросила.
– Улица Радио, сто шестнадцать, дробь двадцать четыре. Там цеха заводские. Из них лофты строители надумали делать и людям продавать под жилье!.. Что за лофты такие! Да черт с ними! В общем, самый важный объект, который у нас когда-либо имелся. Не подведи, Лиль! Я тебе премию, отпуск после… Чего хочешь… Разведи там свои порошочки… Ядочки…
– Это такие большие жилые помещения, – проговорила Лиля.
– Что? – не понял директор.
– Не подведу, – уверила она.
– Валяй! Действуй!
У директора вдруг возникло радостное состояние духа, он поглядел подчиненной в лицо… Радость бы тотчас улетучилась, если бы он не крутанул шеей в обратную сторону и не услышал в коридоре свинский голос секретарши.
– Иди, Мятникова, ступай!.. – отослал директор.
В дверях Лиля столкнулась с Кларой. Секретарша была, как всегда, в короткой юбке, натянутой на шарообразный зад, балансировала на платформах с десятисантиметровой шпилькой. Губы у Кларочки были силиконовые, что делало ее незаменимым подстольных дел мастером.
Увидев Мятникову, секретарша отшатнулась, словно от привидения, и после говорила директору, чтобы он, маленький пупсик, не пускал в контору эту страшилку. Пупсик, охая и ахая от упражнений с силиконом, шептал в промежутках – да как же можно… Я ей задания даю… Она мой… лучший сотрудник…
– По телефону инструктируй, пупсеныш, – увещевала Кларочка, профессионально оттягивая фейерверк победы.
– А деньги… как отдавать будет?.. Ах… Кларенок…
– В обе-да-наи перрарыы! – придумала секретарша.
– Чего? – не уразумел директор, на мгновение потеряв дорожку к краткому транзиту через рай.
– В обеденный перерыв пусть приходит! – уточнила, раздражаясь, Клара.
Она сделала пару глубоких вдохов ртом, подумала мимоходом, что золотая коронка на шестерке расшаталась и что муж, медбрат по стоматологии, в последнее время поздно приходит с работы. Слегка расстроилась, слегка надавила, прикусила, отпустила…
– А-а-а… – простонал директор. – О-о-о! – выпустил дух, отдаляясь от рая.
Через две минуты он уже грозно отчитывал Клару за игнорирование профессиональных обязанностей, за то, что лезет не в свои дела, и за многое еще другое.
– Десять евро штраф! – резюмировал он.
«Штопанный, – подумала секретарша в дверях на выходе. – Я из тебя завтра сотню высосу!..»
Весь следующий вечер Лиля Мятникова готовилась к новому объекту. Сидела в маленькой подсобке своей крошечной муниципальной квартиры и напряженно работала.
Первым делом она взяла восковой брикет «Шторма», осторожно нарезала его пластинами, затем эти пластины, одну за другой, провернула через мясорубку, ссыпав полученное вещество в жестяную коробку. Затем Лиля вытащила из шкафчика этилфенацин и смешала его с мукой, получилась сухая масса. Эту массу она совместила с провернутым через мясорубку «Штормом» и вышла в туалет. Помочившись в банку, женщина вернулась в подсобное помещение и вылила мочу в порошок. Количество жидкости в порошке было идеальным, и вещество после перемешивания стало наподобие тягучего теста. Скатав полученное в колобок и завернув его в полиэтиленовую пленку, Лиля положила свое изделие в рюкзак, в котором уже находились синие байковые штаны, черный халат, толстые резиновые сапоги, такие же резиновые перчатки до локтей, в кармашке помещались сложенный вчетверо головной платок и несколько респираторов. В другом кармане, большом, лежали мощный фонарь с заряженным аккумулятором и мелкоячеистая сеть с тяжелыми свинцовыми грузиками.
Теперь Лиля Мятникова была готова к началу нового дня, к новой работе. Стоя под душем, она даже подумала, что ее волнует завтрашний день, а значит, работа, которую она выполняет, тоже ей по душе.
– Мир, ты прекрасен, – почему-то проговорила она, подставив лицо под жесткие струи воды. Кожу нестерпимо защипало, но женщина выдержала с десяток секунд, потом закрутила краны и вытерла свое изумительной красоты тело махровым полотенцем. Затем оделась в нелепую ночную рубашку, подошла к окну, чтобы на ночь открыть форточку, посмотрела с высоты и увидала внизу мужскую фигуру. Фигура двигалась от фонаря к фонарю, шатаясь и качаясь во все стороны. То вперед мотанет его, то назад. При этом фигура успевала подогнать ноги за телом, а потому не падала.
Лиля улыбнулась и подумала, как странен мир. С этим, начинающим стареть мужчиной она когда-то, в детстве, жила в одном отличном доме, в центре города на Метростроевской улице. Сейчас улица переименована в Остоженку. Она смотрела свои детские сны в первом подъезде, а он, пьяные, в третьем. Теперь Лиля живет в Одинцовском районе, в большой блочной новостройке, и волею судеб он здесь же, через пять подъездов. Пропил, видно квартиру..
Она была маленькой и иногда, возвращаясь с тренировки, встречала его с обычной магазинной сеткой в руках. Из ее ячеек в разные стороны торчали длинные колонковые кисти, тюбики с краской и иногда початая бутылка портвейна, которая грозила своей тяжестью все это хозяйство передавить. И всегда осенние листья…
Если он встречал ее на улице, всегда жестом останавливал, рылся в кармане и выуживал из него заграничную конфету на длинной палочке. Внутри конфеты, когда ее рассосешь, находилась розовая жвачка, из нее отлично надувались огромные пузыри, которые, лопаясь, покрывали все лицо. Было здорово и смешно…
Теперь он ее не узнает. Просто ходит, шатаясь по дороге, как канатоходец, еще мгновение, и сорвется…
Лиля проследила его до подъезда и с улыбкой на лице легла в постель.
– Жизнь прекрасна, – прошептала она, закрыв воспаленные глаза.
В шесть часов утра следующего дня Лиля Мятникова прибыла на объект и была встречена прорабом Шитовым.
