Фабрика офицеров - Кирст Ганс Гельмут (библиотека электронных книг TXT) 📗

Перед Крафтом, стоявшим за коммутаторами, сидели три девушки — хорошо сформировавшиеся существа с приятными, наивными лицами и любопытными, дружелюбно глядящими глазами, — каждой было не больше двадцати лет. Они не были ни особенно смущены, ни чрезмерно взволнованы. Глядя на них, нельзя было сказать, что их мучает сознание своей вины.

— О чем же вы при этом думали, дорогие дамы? — осторожно спросил Крафт.

— А ни о чем, — ответила одна из девушек, и это прозвучало вполне убедительно.

— Прекрасно, — сказал Крафт. — Согласен, что этот случай не требует особых умственных усилий, но полностью отключить мозговую деятельность все же нельзя. Возникает, например, вопрос, почему объектом действий оказался именно унтер-офицер Кротенкопф?

Обер-лейтенант Крафт вынужден был сесть. Вся эта история казалась ему, с одной стороны, совершенно запутанной, а с другой — абсолютно простой, в зависимости от того, с какой точки зрения ее рассматривать.

— И все же, — сказал наконец Крафт, — вы дали волю своим рукам или нет?

Девушки переглянулись. Было заметно, что они успели договориться между собой, как им отвечать на вопросы. Надо отдать должное Крафту: он не собирался придавать этому делу широкого размаха и делать его подсудным.

Поэтому он ободряюще улыбнулся удивленным девушкам.

— Конечно, — заговорила одна из девушек, хорошенькое маленькое создание с наивной детской улыбкой и искренними глазами — тип плутовки периода первой мировой войны, времен наших бабушек, — конечно, мы его раздели, а потом хотели выставить за дверь, в некотором роде в знак протеста, но он заупрямился и остался здесь.

— Гляди-ка! — удивленно воскликнул Крафт. — Значит, речь идет о своего рода демонстрации?

— Конечно! — ответила девушка, казавшаяся очень простодушной. — Потому что в этой казарме жить так дальше нельзя. Здесь почти тысяча фенрихов и пятьдесят девушек, но никто не может о нас позаботиться. Повсюду запреты, запертые двери, сторожевые посты и надсмотрщики. А нам всего-то и нужно некоторое развлечение. Мы не хотим прокисать здесь! Но для нашего генерала все люди — только куклы, он и не думает принимать нас в расчет. Когда-нибудь мы должны же были об этом сказать! И тогда мы поймали этого Кротенкопфа. Не для того, чтобы что-нибудь с ним учинить, — мы только хотели устроить демонстрацию. Понимаете?

Обер-лейтенанту вся эта история начала доставлять удовольствие. Но все же он решил быть осторожным.

— Послушайте-ка меня, — заговорил он, — я хочу рассказать вам одну историю. Она произошла в то время, когда я был еще маленьким и жил в деревне. Так вот, по довольно чистому белью нашего соседа, разостланному на траве, как-то прошлись несколько гусей. Сосед подал жалобу. Но существовало несколько вариантов объяснений. Первый: гуси были рассержены. Второй: их нарочно прогнали по белью. Но, возможно, что они и просто так, сами прошли по нему! Последнее объяснение было самым лучшим и простым — и его легче всего было представить как достоверное. Рассерженные гуси или гуси, которых намеренно прогнали по белью, — из-за этого было бы поднято много шуму. А этого гуси обычно не переносят. Все понятно или объяснить поподробнее?

Девушки испытующе разглядывали Крафта. Потом вопросительно посмотрели друг на друга. Наконец та, которая выглядела наивнее всех, но была, наверное, самой продувной, сказала:

— Значит, вы считаете, что нам надо сказать, что это было простое недоразумение или что-то в этом роде?

— Не совсем так, — ответил Крафт, — но вы же, например, могли позволить себе небольшую, пусть даже рискованную игру, такую, знаете, безобидно-веселую месть своему тирану Кротенкопфу, исход которой был заранее не предусмотрен. Так вы снимете вину с себя, не возлагая ее на кого-нибудь еще. Если это было наподобие игры — тогда вам погрозят пальцем и поругают, но голову вам за это никто не снимет. Если же это было хотя бы наполовину всерьез, нападение с применением прямого или косвенного насилия, — тогда привет, милые дамы! Это уже пахнет тюрьмой. А там еще хуже, чем в казармах.

— Вы очень любезны, — благодарно отозвалась одна из девушек. Остальные кивнули утвердительно. Они сразу поняли, что попали в хорошие руки. — С вами вместе можно красть лошадей! Не так ли?

— Вполне возможно, — ответил обер-лейтенант Крафт. — Но не вздумайте обращаться ко мне, когда вам придет охота повеселее провести еще одно скучное ночное дежурство.

Когда обер-лейтенант Крафт вернулся в канцелярию роты, его уже ждали. Это был узкоплечий невысокий человечек с быстрыми, как у белки, движениями, острым носом и любопытными, внимательными глазами хищной птицы.

— Позвольте представиться: Вирман, старший военный советник юстиции. Я интересуюсь делом Кротенкопфа.

— Откуда вы о нем знаете? — осторожно спросил Крафт.

— От вашего шефа, господина Катера, — объяснил человечек мягким, но требовательным голосом. — Кроме того, это уже служит темой разговоров весьма нелестного толка в казино. Тем скорее надо покончить с этим. Ваш шеф обратился ко мне за советом, и я готов оказать ему всяческую поддержку. Случай интересует меня и с юридической и с человеческой точки зрения. Позвольте мне взглянуть на ваши протоколы допроса.

Это было уже слишком. Крафт тоже испытывал потребность чувствовать себя человеком. К тому же Вирман был ему просто несимпатичен. Елейный голос представителя военного правосудия действовал обер-лейтенанту на нервы. Поэтому Крафт коротко отрубил:

— Я считаю, что это не входит в вашу компетенцию, господин старший военный советник юстиции!

— Дорогой мой, — ответил тот, прищурив глаза, — компетентен я в этом случае или нет, об этом не вам судить. К тому же я действую по согласованию с вашим командиром роты.

— Капитан Катер не сообщил мне, однако, о своем на то согласии ни в устной, ни в письменной форме. Поэтому, пока я этого не получу, я вынужден действовать по своему усмотрению. А это значит, что этим так называемым делом я пока займусь сам — до дальнейших распоряжений, возможно, и от самого генерал-майора Модерзона.

— Вы получите их, любезнейший, — быстро отозвался Вирман. Его голос звякнул, как ржавая коса, которую пробуют, рассекая воздух. — Вы на этом настаиваете?

Крафт не без опаски рассматривал маленького колючего человечка. Даже ссылка на генерал-майора Модерзона, грозу всего Вильдлингена, казалось, не произвела на этого жаждущего дела военного юриста должного впечатления.

— Ну так что же, — въедливо продолжал Вирман, — вы сами покажете мне протоколы или же мне для этого придется привлечь генерала?

— Привлекайте, если хотите! — в бешенстве ответил Крафт. — По мне — хоть самого главнокомандующего вермахта!

— Для начала достаточно будет и генерала, — мягко возразил старший военный советник юстиции. Потом быстро, словно флюгер под порывом ветра, повернулся и исчез за дверью.

— Наверное, я могу собирать вещи, — сказал обер-лейтенант Крафт Эльфриде Радемахер. — Мои короткие гастроли в военной школе, кажется, подходят к концу.

— Нас никто не видел? — озабоченно спросила Эльфрида.

— Если бы речь шла об этом, — ответил Крафт, — то это по крайней мере было бы порядочным основанием.

— И, в конце концов, я могла бы к тому же еще и утверждать, что пыталась тебя изнасиловать. Теперь это ведь такой новый вид игры.

— Да, — ответил Крафт, — и к тому же еще одно происшествие, которое заставит генерала вылететь из кресла.

— Ну уж вылететь из кресла его ничто не заставит, — уверенно возразила Эльфрида. — Что бы ни случилось, он даже выражения лица не изменит. Недавно во время одного из обходов он зашел в помещение, где расположилась влюбленная парочка. И что же ты думаешь? Он прошел через комнату даже не моргнув глазом.

— Он ничего не сказал?

— Ни слова. Да это было и не нужно. Он сразу же узнал обоих.

— И с треском выставил их?

— Он их поженил.