Прежде чем я упаду - Оливер Лорен (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗

Кент отворачивается. Мгновение утрачено. Он быстро бормочет извинение и отправляется за парту. Я оглядываюсь и наблюдаю за ним. Мне нравится, как он садится, не касаясь стола. Нравится, как он нечаянно достает ворох смятых набросков вместе с учебником. Нравится, как он нервно теребит волосы, пропускает сквозь пальцы, хотя они тут же снова падают на глаза.

— Мисс Кингстон! Вы не могли бы уделить мне секундочку своего драгоценного времени и внимания?

Когда я поворачиваюсь обратно, мистер Даймлер смотрит на меня.

— Ну разве что секундочку, — громко произношу я, и все хихикают.

Учитель сжимает губы в тонкую белую линию, однако молчит.

Я раскрываю учебник математики, но не могу сосредоточиться. Барабаню пальцами по нижней поверхности стола. Встреча с Кентом растревожила и взбодрила меня. Как бы мне хотелось открыть ему свои чувства! Как бы хотелось объяснить ему, чтобы он знал! Я нетерпеливо слежу за часами. Скорей бы пришли купидоны!

Кент Макфуллер получит сегодня на одну розу больше.

После урока я жду его в коридоре. Бабочки беспорядочно мельтешат у меня в животе. Кент выходит, осторожно держа розу, которую я послала, как будто боится сломать. Он поднимает серьезный, задумчивый взгляд и внимательно изучает мое лицо.

— Решила объясниться?

Он не улыбается, но в его голосе звучит дразнящая нотка, а глаза весело сверкают.

Я решаю поддержать этот тон, хотя от его близости у меня путаются мысли.

— Понятия не имею, о чем ты.

Кент протягивает розу и разворачивает записку, чтобы я могла прочитать, хотя мне, разумеется, прекрасно известно ее содержание.

«Сегодня вечером. Включи телефон, заведи машину и будь моим героем».

— Романтично. — Я сдерживаю улыбку. — Тайная поклонница?

Он, когда беспокоится, кажется в десять раз очаровательнее.

— Не такая уж тайная.

Его взгляд продолжает блуждать по моему лицу, словно там скрыта разгадка, и мне приходится отвернуться, иначе я схвачу его и притяну к себе.

Помедлив, он нерешительно продолжает:

— Знаешь, у меня сегодня вечеринка.

— Знаю. В смысле, слышала.

— И?..

Больше я не могу с ним играть.

— Кент, за мной, возможно, нужно будет заехать. Это займет минут двадцать, не больше. Я бы не попросила, но это важно.

— А что мне за это будет? — улыбается он краешком губ.

Я наклоняюсь; между моим ртом и идеальной раковиной его уха остается всего несколько дюймов. Его аромат свежескошенной травы и мяты — настоящий наркотик.

— Я открою тебе секрет.

— Сейчас?

— Позже.

Затем я отстраняюсь. Иначе бы не удержалась и поцеловала его в шею. Не понимаю, что со мной творится. Я никогда не испытывала подобного с Робом. Руки так и тянутся к Кенту. Возможно, несколько смертей подряд дурно повлияли на мои гормоны. Но мне даже нравится.

Его лицо снова становится серьезным.

— То, что ты написала… — Он теребит записку, сворачивает и разворачивает; его глаза сверкают, переливаются жидким золотом. — Последние слова… насчет героя… откуда ты…

Мое сердце лихорадочно бьется, секунду мне кажется, что он знает… кажется, что он помнит. Между нами повисает тяжелая тишина; все прошлое, хранимое, забытое и желанное раскачивается в ней, как маятник.

— Откуда я что? — беззвучно шепчу я, затаив дыхание.

Он качает головой и слабо улыбается.

— Ничего. Забудь. Это глупости.

— Ясно. — Я выдыхаю и отворачиваюсь, чтобы он не видел, как сильно я разочарована. — Кстати, спасибо за розу.

Из всех подаренных роз я оставила только одну. «Это моя любимая», — заявила я, когда Мэриан Сиха протянула ее. Она удивленно посмотрела и оглянулась, словно не сразу поверила, что я обращаюсь к ней. А когда поверила, улыбнулась, порозовела и робко заметила: «У тебя их так много».

«Жаль, они долго не протянут. Наверное, у меня дурной глаз».

«Надо обрезать стебли под углом, — охотно поделилась она и снова порозовела. — Меня сестра научила. Раньше она любила садовничать». Мэриан потупилась, прикусив губу.

«Ты должна взять их».

Несколько мгновений она не сводила с меня глаз, вероятно, подозревая, что это шутка, затем уточнила, прямо как Иззи: «Что, насовсем?»

«Я же говорю, моя совесть не вынесет еще одного цветочного убийства. Можешь забрать их домой. У тебя есть ваза?»

Помедлив еще долю секунды, Мэриан сверкнула ослепительной улыбкой, которая преобразила все ее лицо.

«Я поставлю их в своей комнате».

Кент приподнимает бровь.

— Как ты догадалась, что роза от меня?

— Да ладно, — закатываю я глаза. — Кроме тебя, никто не рисует странные картинки ради хлеба насущного.

Он прижимает руку к груди в притворном негодовании.

— Не ради хлеба насущного. Ради искусства. И вовсе они не странные.

— Как пожелаешь. Тогда спасибо за совершенно обычную записку.

— Всегда пожалуйста, — усмехается он.

Мы стоим так близко, что я чувствую исходящий от него жар.

— Так ты будешь моим рыцарем в сверкающих доспехах или как?

Кент отвешивает легкий поклон.

— Разве я в силах отказать девушке, попавшей в сложную ситуацию?

— Я знала, что могу на тебя положиться.

Коридоры уже опустели. Все в столовой. Мы просто стоим и улыбаемся друг другу. Затем его взгляд смягчается, и мое сердце взмывает ввысь. Все во мне свободно трепещет, как будто я готова оторваться от земли в любую секунду. «Музыкой, — думаю я, — рядом с ним я становлюсь музыкой». А потом в голове проносится: «Сейчас он поцелует меня, прямо здесь, в математическом крыле средней школы "Томас Джефферсон"», — и я чуть не теряю сознание.

Но нет. Он лишь протягивает руку и легонько касается моего плеча. Когда он убирает пальцы, кожу продолжает покалывать.

— Тогда до вечера. — По его губам скользит улыбка. — Надеюсь, твой секрет того стоит.

— Он потрясающий, честное слово.

Вот бы запомнить Кента до последней черточки. Выжечь его образ в сердце. Поверить не могу, какой слепой я была столько времени. Я начинаю пятиться, пока не отколола чего-нибудь на редкость неприличного — например, не запрыгнула на него.

— Сэм? — останавливает он меня.

— Да?

Его глаза снова изучают меня, и теперь я понимаю, почему он сказал, будто видит меня насквозь. Ему действительно не все равно. Мне кажется, он читает мои мысли, и это весьма тревожно, поскольку мои мысли в настоящий момент в основном заняты тем, что его губы — само совершенство.

Он прикусывает губу и шаркает ногой по полу.

— Почему я? В смысле, сегодня вечером. Мы семь лет почти не общались…

— Возможно, хочу наверстать упущенное время, — поясняю я, продолжая судорожно пятиться.

— Я серьезно, — не унимается он. — Почему я?

Еще совсем недавно Кент держал меня за руку в темноте и вел через комнаты, затянутые лунной паутиной. Его голос навевал сон, уносил подобно отливу. Время застыло на месте, когда он взял мое лицо в ладони и прикоснулся губами. Поэтому сейчас я отвечаю:

— Поверь, это можешь быть только ты.

Валограмма для Кента — только первое из нескольких исправлений, которые я внесла в Розовой комнате сегодня утром, и, едва войдя в столовую, я понимаю, что Роб свое получил. Он бросает друзей и несется ко мне. Я даже не успеваю встать в очередь за едой (кстати, я собираюсь взять двойной сэндвич с ростбифом). Дурацкая кепка «Янкиз», повернутая набок, как в каком-нибудь рэперском видеоклипе девяносто второго года, как всегда чуть не падает с его головы.

— Привет, детка. — Он подходит обнять меня, и я небрежно отступаю в сторону. — Получил твою розу.

— Я твою тоже. Спасибо.

Но он видит единственную розу, продетую в ручку моей сумки, и хмурится.

— Это она?

Я мотаю головой и мило улыбаюсь. Он потирает лоб. Он всегда так делает, когда размышляет, словно у него болит голова от попытки использовать мозг.