Аэропорт - Хейли Артур (книга регистрации .txt) 📗
Сейчас молодой дежурный, первым имевший дело с миссис Моссмен, стоял рядом с инспектором Стэндишем. Большинство пассажиров, прибывших из Копенгагена на самолёте ДС-8 Скандинавской авиакомпании, уже прошли таможенный досмотр и покинули зал, и только эта хорошо одетая американка всех задерживала, утверждая, что не приобрела в Европе ничего, кроме духов, кое-какой бижутерии и туфель. Всего на девяносто долларов, иными словами — на десять долларов меньше суммы, не облагаемой таможенным сбором. Однако молодой таможенник усомнился в её правдивости, и он вызвал Стэндиша.
— С какой стати должна я что-то подписывать? — спросила миссис Гарриет дю Барри-Моссмен.
Стэндиш посмотрел на часы под потолком. Было без пятнадцати одиннадцать. Он ещё мог успеть, покончив с делами этой дамы, попрощаться с племянницей, пока самолёт не улетел. Он терпеливо разъяснил:
— Просто чтобы облегчить дело, мадам. Мы ведь просим вас только письменно подтвердить то, что вы уже сообщили нам на словах. Вы сказали, что эти платья были вами приобретены…
— Сколько же раз должна я повторять одно и то же? Я покупала их в Чикаго и в Нью-Йорке перед отъездом в Европу. Так же, как и свитеры. А этот жакет — подарок и куплен в Соединённых Штатах. Мне подарили его полгода назад.
«И зачем только люди так поступают?» — недоумевал Гарри Стэндиш. Он ни секунды не сомневался, что утверждения этой дамы сплошная ложь.
Начать с того, что со всех платьев — а их было шесть, и все дорогие — были спороты ярлыки. Никто не сделает такой вещи без особой нужды. Женщины обычно гордятся марками фешенебельных фирм. К тому же покрой платьев был несомненно французский, так же как и мехового жакета, хотя к его подкладке и была довольно неумело пришита марка магазина «Сакс» с Пятой авеню. Однако пассажиры, вроде миссис Моссмен, не понимали, что квалифицированный таможенник и без фабричной марки может определить, где изготовлен тот или иной предмет. Покрой, швы, даже то, как вшита молния, — для намётанного глаза всё равно что знакомый почерк и столь же явно выдают автора.
То же самое можно было сказать и о трёх превосходных свитерах. На них тоже отсутствовали фабричные марки, и они были типично английской тускло-коричневой расцветки; такие свитеры не продаются в Соединённых Штатах. Можно было безошибочно утверждать, что они куплены в Шотландии. Когда крупные американские универсальные магазины заказывают за границей такого рода свитеры, шотландские фирмы поставляют им товар более яркой расцветки, пользующийся большим спросом на американском рынке. Каждому таможеннику всё это хорошо известно не только в теории, но и на практике.
Миссис Моссмен спросила:
— Предположим, я подпишу этот бланк, что дальше?
— После этого вы будете свободны, мадам.
— И могу взять с собой мои вещи? Все?
— Да.
— А если я откажусь подписать?
— Тогда мы будем вынуждены задержать вас, пока не закончим расследование.
После некоторого колебания миссис Моссмен сказала:
— Хорошо, заполняйте бланк, я подпишу.
— Нет, мадам, вы должны заполнить сами. Вот здесь, пожалуйста, проставьте название предмета, а в этой графе — где он был, по-вашему, приобретён. Пожалуйста, укажите названия всех магазинов, а также фамилию лица, подарившего вам этот меховой жакет…
Гарри Стэндиш подумал: в его распоряжении остаётся не больше минуты — уже без десяти одиннадцать. Ему вовсе не хотелось прибежать к выходу на поле в тот момент, когда дверь самолёта захлопнется. Но его нюх таможенника…
Он ждал. Миссис Моссмен заполнила бланк и подписала его.
Завтра один из служащих таможни займётся проверкой сделанного миссис Моссмен заявления. Платья и свитеры будут временно реквизированы: их направят для опознания в магазины, где, по словам миссис Моссмен, они были приобретены; соболий жакет предъявят в магазине «Сакс» на Пятой авеню, и фирма, вне всякого сомнения, не признает его своим изделием… Миссис Моссмен ещё не подозревала о том, какую беду навлекла она на свою голову: ей придётся заплатить крупную пошлину и сверх того почти наверняка — большой штраф.
— Имеются у вас ещё какие-либо предметы, мадам, о которых вы хотели бы упомянуть в декларации? — спросил инспектор Стэндиш.
Миссис Моссмен возмущённо отрезала:
— Разумеется, нет!
— Вы в этом уверены?
Таможенным инспекторам предписывается всячески способствовать добровольному признанию пассажиров. Намеренно заманивать их в ловушку не разрешается — если, конечно, они сами не лезут в неё.
Не удостоив Стэндиша ответом, миссис Моссмен только презрительно тряхнула головой.
— В таком случае, мадам, — сказал инспектор Стэндиш, — не будете ли вы любезны открыть сумочку?
Только тут эта самоуверенная особа впервые проявила некоторую растерянность.
— Но, насколько мне известно, дамские сумочки никогда не осматривают. Я прохожу через таможню не в первый раз.
— Как правило — нет. Но за нами сохраняется это право.
Только в особых, крайне редких случаях таможенники прибегают к досмотру дамских сумочек, так же как и карманов мужских костюмов или пальто. Предложить пассажирке показать содержимое сумочки — случай из ряда вон выходящий. Но когда какой-либо субъект проявляет чрезмерное упрямство, таможенники становятся упрямыми тоже.
Миссис Гарриет дю Барри-Моссмен с большой неохотой открыла сумочку.
Гарри Стэндиш обследовал губную помаду и золотую пудреницу. Вынув пластинку с прессованной пудрой, он извлёк из-под неё кольцо с бриллиантом и рубином и сдул с него остатки пудры. В сумочке оказался начатый тюбик с кремом для рук. Разогнув нижнюю часть тюбика, Стэндиш увидел, что им пользовались не с того конца. Подавив тюбик в верхней части, возле колпачка, он нащупал внутри что-то твёрдое. Когда же эти горе-контрабандисты изобретут что-нибудь новенькое, с досадой подумал он. Всё то же старьё, надоевшие трюки. Сколько он их перевидал на своём веку!
Миссис Моссмен побелела. От её высокомерия не осталось и следа.
— Мадам, — сказал инспектор Стэндиш, — я должен покинуть вас ненадолго, но я вернусь. К тому же теперь вся эта процедура займёт ещё некоторое время. — Он обратился к молодому таможеннику, стоявшему рядом: — Тщательно проверьте всё. Вспорите подкладку в сумке, проверьте дно чемоданов и швы на всех предметах одежды. Составьте опись. Ну, в общем, вы сами знаете…
Он уже направлялся к двери, когда миссис Моссмен окликнула его:
— Инспектор!
Стэндиш остановился.
— Да, мадам?
— Насчёт этого жакета и платьев… возможно, я что-то напутала. Я действительно купила их за границей и также ещё несколько вещиц.
Стэндиш покачал головой. Как это люди не понимают, что нельзя заходить слишком далеко — ведь потом уже не может быть и речи о каком-либо соглашении. Он заметил, что молодой таможенник тем временем обнаружил ещё что-то.
— Пожалуйста!.. Прошу вас… мой супруг…
Инспектор Гарри Стэндиш отвернулся, чтобы не видеть бледного, потерянного лица миссис Моссмен, и поспешно вышел из таможенного зала. Самым коротким путём — по служебному проходу под залом ожидания — он направился к вестибюлю «Д», к выходу сорок семь. По дороге он раздумывал над тупоумием миссис Гарриет дю Барри-Моссмен и ей подобных. Впиши она честно меховой жакет и платья в декларацию, пошлина была бы не столь уж велика, особенно для явно богатой женщины. Молодой таможенник не стал бы затевать дело из-за одних свитеров, даже если бы и заметил, что они куплены за границей, и уж, конечно, никто бы не подумал открывать её сумочку. Таможенники знают, что многие пассажиры, возвращаясь на родину, стараются что-то провезти контрабандой, но смотрят на это сквозь пальцы. Более того: если к их помощи прибегают, они иной раз даже дают пассажирам советы, указывая, какие облагаемые наиболее высокой пошлиной предметы включить в декларацию так, чтобы получилась сумма, не подлежащая обложению, а пошлину заплатить лишь за те предметы, на которые она не так высока.
