Лишь время покажет - Арчер Джеффри (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗

— Ты выглядишь превосходно, юная леди, — объявил он. — Гарри и впрямь несказанно повезло.

— Спасибо, дедушка, — отозвалась она, поцеловав его в щеку.

Эмма выглянула в заднее окно и увидела, как мать садится во второй «роллс-ройс», а мгновением позже обе машины тронулись с места и влились в уличное движение, неспешно направляясь к университетской церкви Святой Марии.

— А папа в церкви? — спросила Эмма, старательно скрывая тревогу.

— Прибыл одним из первых, — заверил ее дед. — Я не сомневаюсь: он уже сожалеет, что уступил мне право выдать тебя замуж.

— А Гарри?

— Никогда не видел его таким взволнованным. Но Джайлз, похоже, все держит под контролем — должно быть, впервые в жизни. Я знаю, что он целый месяц готовил речь шафера.

— Нам повезло, что у нас один и тот же лучший друг, — заметила Эмма. — Знаешь, дедушка, я читала, что каждая невеста испытывает сомнения в утро перед свадьбой.

— Это вполне естественно, милая.

— Но я ни разу не усомнилась в Гарри, — продолжила Эмма, когда они остановились перед университетской церковью. — Я знаю, что мы останемся вместе до конца своих дней.

Она подождала, когда дед выйдет из машины, а затем, придерживая платье, выбралась следом на тротуар.

Мать бросилась к Эмме, чтобы в последний раз проверить, как она выглядит, и только потом пропустить в церковь. Она отдала дочери небольшой букет бледно-розовых роз, а две подружки невесты — младшая сестра Грэйс и одноклассница Джессика — подхватили шлейф.

— Ты следующая, Грэйс, — сказала Элизабет, склонившись, чтобы расправить той платье.

— Надеюсь, что нет, — ответила та достаточно громко, чтобы мать услышала.

Элизабет отступила на шаг и кивнула. Двое церковных служителей распахнули тяжелые створки двери, дав знак органисту играть свадебный марш Мендельсона, а собравшимся — встать и приветствовать невесту.

Когда Эмма вошла в церковь, ее ошеломило число людей, прибывших в Оксфорд, чтобы разделить ее радость. Она медленно шествовала между рядами, опираясь на руку деда, а гости оборачивались и улыбались ей по пути к алтарю.

Она заметила мистера Фробишера, сидевшего рядом с мистером Холкомбом справа от прохода. И мисс Тилли в довольно смелой шляпке, приехавшей, видно, из самого Корнуолла. А доктор Пейджет одарил Эмму сердечной улыбкой. Но ничто не могло сравниться с той, которая засияла на ее собственном лице при виде понурившегося капитана Тарранта в не очень уместном костюме-визитке. Гарри так обрадуется, что он все же приехал. В первом ряду сидела миссис Клифтон, которая явно потратила немало времени на выбор наряда, ибо выглядела исключительно элегантно. Эмма опять улыбнулась, но, к ее удивлению и разочарованию, будущая свекровь не обернулась посмотреть на нее.

А затем она увидела Гарри, стоявшего в ожидании невесты на ступенях алтаря рядом с ее братом. Эмма шла к нему по проходу, взяв под руку одного деда, в то время как второй стоял, вытянувшись в струну, в первом ряду, возле ее отца, который, как ей показалось, был несколько подавлен. Возможно, он и впрямь сожалел о собственном решении не выдавать ее замуж.

Сэр Уолтер встал в стороне, а Эмма поднялась на четыре ступеньки к будущему супругу.

— Я чуть не передумала, — шепнула она, подавшись к нему.

Гарри старался не ухмыляться, дожидаясь продолжения.

— В конце концов, обладателям высшей стипендии этого университета не к лицу вступать в неравный брак.

— Я так горжусь тобой, милая, — отозвался он. — Поздравляю тебя.

Джайлз низко, с искренним почтением, поклонился, и по рядам собравшихся поползли шепотки.

Музыка оборвалась, и священник поднял руки.

— Дорогие возлюбленные, — начал он, — мы собрались здесь, в присутствии Божьем и перед лицом всех собравшихся, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…

Внезапно Эмму охватило волнение. Она выучила наизусть, что и когда следует отвечать, но сейчас не могла вспомнить ни слова.

— Во-первых, они были установлены ради рождения потомства…

Эмма пыталась сосредоточиться на словах священника, но ей уже не терпелось сбежать и остаться наедине с Гарри. Возможно, им стоило уехать в Шотландию на день раньше и тайно обвенчаться в деревушке Гретна-Грин [53], поближе к замку Малджелри, как она предлагала Гарри.

— Вступить во святой брак пришли сюда эти два человека. Потому если кто-то может указать на вескую причину, по которой они не могут вступить в законный священный брак, то пусть скажет сейчас или же молчит об этом отныне и навсегда…

Священник помолчал, выжидая, пока пройдет положенное время, прежде чем произнести слова «я требую от вас обоих и настаиваю», но тут отчетливый голос объявил:

— Я возражаю!

Эмма и Гарри разом обернулись посмотреть, кто произнес эти гибельные слова.

Священник недоверчиво поднял взгляд, на миг решив, что ослышался, но по всей церкви поворачивались головы — собравшиеся высматривали нарушителя. Он никогда не сталкивался с таким поворотом событий и теперь отчаянно вспоминал свои обязанности в подобных обстоятельствах.

Эмма спрятала лицо на груди Гарри, а тот обшаривал взглядом переговаривавшихся гостей, желая понять, кто же вызвал все это смятение и ужас. Он предположил, что это, должно быть, отец Эммы, но, посмотрев на первый ряд, увидел Хьюго Баррингтона, белого как мел и тоже озиравшегося.

Преподобному Стайлеру пришлось повысить голос, чтобы его расслышали за нарастающим шумом.

— Пусть джентльмен, который возражает против этого брака, назовет себя.

Высокая, прямая фигура шагнула в проход. Все взгляды были прикованы к капитану Джеку Тарранту, который подошел к алтарю и остановился перед священником. Эмма цеплялась за Гарри, боясь, что его вот-вот вырвут из ее рук.

— Правильно ли я понимаю, сэр, — молвил священник, — что этот брак, по вашему мнению, не должен быть заключен?

— Совершенно верно, сэр, — тихо подтвердил Смоленый Джек.

— Тогда я должен попросить вас, невесту с женихом и их ближайших родственников пройти со мной в ризницу. — Повысив голос, он добавил: — Собравшимся следует оставаться на местах, пока я не рассмотрю возражение и не объявлю о своем решении.

Все, кого он назвал, направились в ризницу, последними шли Гарри с Эммой. Никто из них не пытался заговорить, хотя гости продолжали шумно перешептываться.

Как только две семьи втиснулись в крохотную ризницу, преподобный Стайлер закрыл дверь.

— Капитан Таррант, — начал он, — я должен сообщить вам, что только меня закон наделяет правом определять, следует ли этому бракосочетанию продолжаться. Я не приду ни к какому решению, пока не услышу ваши возражения.

Единственным человеком, сохранявшим спокойствие в этой переполненной комнатушке, был Смоленый Джек.

— Благодарю, святой отец, — отозвался он. — Прежде всего я должен извиниться за мое вмешательство перед всеми вами, и особенно перед Эммой и Гарри. Последние недели я боролся со своей совестью, пока не пришел к этому прискорбному решению. Я мог бы поступить просто: найти какой-нибудь повод не присутствовать на сегодняшней церемонии. До сих пор я молчал в надежде, что со временем любые возражения отсеются как не имеющие отношения к делу. Но этого, увы, не произошло, поскольку любовь Гарри и Эммы друг к другу с годами только крепла, и по этой причине мне дальше невозможно скрывать правду.

Речь Смоленого настолько всех захватила, что лишь Элизабет Баррингтон заметила, как ее муж тихонько выскользнул через заднюю дверь ризницы.

— Спасибо, капитан Таррант, — кивнул преподобный Стайлер. — Но, хотя я признаю, что вмешались вы из благих побуждений, мне нужно знать, какие именно обвинения вы предъявляете этим двум молодым людям.

— Я не предъявляю обвинений ни Гарри, ни Эмме — я люблю их, восхищаюсь обоими и уверен, что им известно не больше, чем всем остальным. Нет, я обвиняю Хьюго Баррингтона, который уже много лет знает о том, что с некоторой вероятностью приходится отцом обоим этим несчастным детям.