Замок и ключ - Дессен Сара (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Похоже, наша с Хизер беседа закончилась, и я отошла от стола.
— Всего доброго, Руби! — крикнула Хизер мне вслед.
— Тебе тоже, — ответила я.
Она повернулась к темноволосой девушке, которая продолжала что-то рассказывать, а я вытащила из кармана несколько долларов и бросила их в банку с надписью «Спасите наши пляжи!». По большому счету, не так уж и много, но мне почему-то сразу стало легче.
Еще радовало то, что, хотя я не сумела помочь Нейту, нашлись люди, которые выиграли от моих действий. Каждый день в пять минут первого Жервез появлялся у нашего с Оливией стола и сидел там до часу пятнадцати.
— Повторяю еще раз, — сказал он, тыча в учебник карандашом, — запомни вот это правило дифференцирования. Оно — ключ ко всему, что ты делаешь.
Я вздохнула, пытаясь прояснить мозги. По правде говоря, Жервез оказался хорошим репетитором. Я уже знала намного больше, чем до наших занятий, в том числе темы, которые не понимала даже после утренних встреч с учителем. И все же у меня был повод для беспокойства. Вначале я переживала за их отношения с Оливией, боялась, что Жервез начнет ухаживать или смотреть на нее влюбленными глазами, а она, заподозрив неладное, обвинит во всем меня, и не без оснований. Как выяснилось, опасения были напрасны — третьей лишней стала я.
— Правило дифференцирования, — нараспев произнесла Оливия, щелчком открывая, телефон. — Производная степени функции (x) равна произведению показателя степени (n) на функцию, в степени на единицу меньше (n — 1), на производную самой функции.
Я смерила ее взглядом.
— Верно, — радостно кивнул Жервез. — Видишь? Оливия знает!
Кто бы сомневался. Оливия отлично разбиралась в математическом анализе, о чем она умалчивала все время, пока мы обедали вместе. Теперь, когда к нам присоединился Жервез, они были в математическом раю. Помимо этого у них нашлось еще много общего, в том числе любовь к кинематографу, вечные разговоры о недостатках и достоинствах различных университетских предметов и постоянные наезды на меня.
— Что между вами происходит? — поинтересовалась я у Оливии после очередного явления Жервеза. Я как раз целый час сражалась с правилами дифференцирования или сидела с открытым ртом, слушая, как Оливия с Жервезом в деталях обсуждают последний научно-фантастический блокбастер, не забыв сцены, не вошедшие в фильм, и титры.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она. Мы с ней шли через школьный двор. — Жервез — славный парнишка.
— Оливия, честно говоря, ты ему нравишься.
— Знаю.
Она произнесла это обыденным тоном, как нечто само собой разумеющееся. Я чуть не остановилась.
— Знаешь?
— Разумеется! В смысле, это же очевидно, — ответила Оливия. — Он всегда торчал у кинотеатра, когда я работала. Не слишком хитро.
— Он хочет с тобой дружить и попросил, чтобы я вас свела.
— А ты?
— Не согласилась, но сказала, что он может за обедом помогать мне с математикой. И что, возможно, ты там тоже будешь.
Я буквально выплюнула последнюю фразу, не зная, как Оливия ее воспримет. К моему удивлению, ей, похоже, было все равно.
— Вот и я говорю, что он славный парнишка, — заметила она, пожав плечами. — Здесь ему тяжеловато приходится.
Я вдруг вспомнила ее слова о людях, с которыми есть что-то общее. Кто бы мог подумать, что Жервез входит в их число!
— Да, ты права, — согласилась я.
— К тому же он знает, что ничего серьезного между нами не будет, — продолжила Оливия.
— А ты уверена, что он знает?
Оливия остановилась и прищурила глаза.
— Что? Ты считаешь, что я не умею доходчиво объяснять?
Я покачала головой.
— Не считаю.
— И правильно. — Она снова зашагала вперед. — Нам обоим известны границы наших взаимоотношений. И пока нас обоих это устраивает, все в порядке, никто не страдает. Элементарно.
Элементарно, подумала я, как правила дифференцирования.
К слову о математическом анализе: я сама немного удивилась тому, что не только честно выполняла наш с Джеми уговор, но и испытала некую уверенность, рассылая в конце января заявления о приеме в колледж. Я по-прежнему тревожилась из-за своего не слишком высокого среднего балла и потому приложила немало сил, чтобы улучшить все остальное: от эссе до рекомендаций. В конце концов я подала заявления в три учебных заведения: университет штата, альма-матер Коры, который находился в соседнем городке; небольшой, слегка богемный колледж «Слейтер-Кирнз»; и туда, где у меня почти не было шансов, — университет имени Дефриза в округе Колумбия. Миссис Пуреза, мой консультант по профориентации, говорила, что все три славятся внимательным подходом к «необычным» студентам вроде меня. В общем, я вполне могла поступить, и от одной мысли об этом меня бросало в дрожь. Почти всю свою жизнь я жила мечтами о будущем, а теперь, когда до него было рукой подать, я сомневалась, что готова к нему.
Впрочем, времени до конца года оставалось достаточно, чему я искренне радовалась всякий раз, когда просматривала материалы, собранные для проекта по английскому. Однажды в припадке организованности — который, как я надеялась, должен был перерасти во вдохновение, — я разложила их на столе в моей комнате: листочки с записями, книги с закладками, наклеила на стенку стикеры с цитатами. Вечером, после ужина или в свободные от работы дни я садилась за стол, читала все подряд и ждала озарения.
Увы, оно не приходило. На самом деле я чувствовала нечто похожее, только глядя на снимок семьи Джеми, который принесла из кухни и прикрепила над столом на уровне глаз. Часами напролет — во всяком случае, так мне казалось — я разглядывала лица, словно кто-то из этих людей мог подсказать ответ. Что такое семья? Тогда для меня это были один, бросивший меня, человек, и двое других, от которых я сама должна была вскоре уехать. Вот и ответ, правда, не совсем верный. Во всяком случае, я так считала.
Вдруг я услышала, как Харриет окликнула меня, и вернулась в настоящее и в торговый центр. Харриет махала мне рукой, подзывая к магазинчику.
— Моя помощница, Руби Купер, — представила она меня журналистке. — В тот день, когда я приняла ее на работу, на ней было ожерелье, которое меня и вдохновило.
Фотограф с журналисткой немедленно уставились на мой ключ, а я, с трудом подавив желание прикрыть его ладонью, засунула руки в карманы.
— Как интересно! — сказала репортерша, записывая что-то в блокнот. — А что вдохновило тебя, Руби? Что побудило надеть ключ на шею?
Только ее расспросов мне не хватало!
— Э-э-э… даже не знаю, — замялась я. — Наверное, мне просто надоело его терять.
Журналистка записала и это, потом посмотрела на фотографа, который все снимал ключи-кулоны.
— Думаю, достаточно, — сказала она Харриет. — Спасибо, что уделили нам время.
— Вам спасибо, — пробормотала Харриет. Когда посетители ушли, она повернулась ко мне. — О господи! Как же я нервничала! Думаешь, все прошло нормально?
— Ты была великолепна! — похвалила я.
— Даже более того, — добавил Реджи. — Держалась молодцом!
Харриет села на табурет и вытерла лицо.
— Они говорят, что, возможно, статья выйдет в воскресенье. Вот здорово! Представляете, сколько народу к нам повалит? Я уже и так не успеваю с заказами!
В этом была вся Харриет. Даже в чем-то хорошем она находила лишний повод для волнений.
— Справишься, — сказал Реджи. — У тебя замечательная помощница.
— Знаю, — улыбнулась мне Харриет. — Все так неожиданно! Думаю, придется обратиться в бюро «Будьте спокойны». Тем более Блейк постоянно предлагает свои услуги. Ну, знаете: отправка заказов, сайт в Интернете…
— Харриет, просто лови момент и наслаждайся жизнью, — посоветовал Реджи. — Это ведь хорошо!
Лично я понимала Харриет. Когда происходит что-нибудь глобальное, ты всегда ждешь, что вселенная сама все уравновесит. Хорошее порождает плохое, если потеряешь одно, то обязательно найдется другое, и так далее. Я знала, что это так, но все равно очень удивилась, когда вечером пришла домой и обнаружила Кору и Джеми на кухне, на столе между ними лежал телефон. Они оба повернулись, и сразу же стало ясно: что-то случилось.
