Атлант расправил плечи. Часть I. Непротивление (др. перевод) - Рэнд Айн (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— И вы хотите иметь максимально возможный доход, не правда ли?
— Хочу.
— Тогда почему вы хотите вести борьбу еще годы и годы, выжимая какие-то жалкие пенни с тонны проданного металла, вместо того, чтобы сразу получить целое состояние за свой товар? Почему?
— Потому что он принадлежит мне. Вы понимаете последнее слово?
Посетитель вздохнул, поднялся на ноги и проговорил, явным образом подразумевая обратное.
— Надеюсь, у вас не возникнет причин сожалеть о своем решении, мистер Риарден.
— До свидания, — произнес Риарден.
— Полагаю, я должен предупредить вас о том, что Государственный научный институт может выпустить официальное отрицательное заключение относительно риарден-металла.
— Это ваше полное право.
— Такое заключение существенно осложнит ваше положение.
— Вне сомнения.
— Что касается более отдаленных последствий… — гость пожал плечами. — Наше время не любит людей, отказывающихся от сотрудничества. В наше время человеку нужны друзья. А вы, мистер Риарден, не относитесь к числу людей… популярных.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы меня прекрасно поняли.
— Нет.
— Общество представляет собой сложный организм. Решения ждут многочисленные вопросы, подвешенные на тонких нитях. И мы не можем сказать заранее, когда будет найдено решение того или иного вопроса, и какие факторы станут решающими в этом тонком равновесии. Я сказал достаточно ясно?
— Нет.
Сумерки озарились пламенем, вспыхнувшим над разливаемой сталью. Оранжевое свечение, отливающее чистым золотом, легло на стену за спиной Риардена.
Полоса света медленно двигалась по его лбу. Лицо Риардена хранило безмятежное выражение.
— Государственный научный институт представляет собой правительственную организацию, мистер Риарден. Законодательные власти в настоящее время рассматривают несколько биллей, которые могут оказаться принятыми буквально в любой момент. В наши дни бизнесмены находятся в особенно уязвимом положении. Не сомневаюсь в том, что теперь вы меня поняли.
Риарден поднялся на ноги, он улыбался. Улыбался так, словно все тревоги разом оставили его.
— Нет, доктор Поттер, — проговорил он, — не понимаю. Но если бы понял, мне пришлось бы убить вас.
Посетитель подошел к двери, остановился и посмотрел на Риардена взглядом, в котором в данный миг не было ничего, кроме простого человеческого недоумения. Риарден застыл на фоне ползущего по стене светового пятна; поза его оставалась непринужденной, руки покоились в карманах.
— Не скажете ли вы мне, — спросил Поттер, — между нами, просто так, из личного любопытства, зачем вам все это нужно?
Риарден ответил спокойным тоном:
— Скажу. Но вы не поймете. Дело, видите ли, в том, что риарден-металл — добрый материал.
Дагни не могла понять, что именно двигало мистером Моуэном. Объединенная стрелочно-семафорная компания вдруг прислала извещение о том, что не сумеет выполнить ее заказ. Ничего нового не происходило, причин для отказа не было, объяснений ей тоже не предлагали.
Она бросилась в Коннектикут, чтобы лично повидаться с мистером Моуэном, однако единственным результатом визита стала лишь очередная тяжесть, с новой силой навалившаяся на нее. Мистер Моуэн объявил, что прекращает изготавливать стрелки из риарден-металла. И в качестве единственного объяснения сказал, стараясь не смотреть ей в глаза:
— Слишком многие этим недовольны.
— Чем именно? Риарден-металлом или тем, что вы делаете из него стрелки?
— И тем, и другим, как мне кажется… Людям это не нравится… И я не хочу иметь неприятности на свою голову.
— И какие же неприятности?
— Всякие.
— Вы слышали хотя бы об одном-единственном настоящем недостатке риарден-металла?
— Ну, кто может сказать, что верно, а что нет?.. В резолюции Национального совета металлопромышленников сказано…
— Вот что, вы работали с металлами всю свою жизнь. Четыре последних месяца вы имеете дело с риарден-металлом. Неужели вы не понимаете, что ничего более качественного в ваши руки еще не попадало?
Моуэн молчал.
— Вы не понимаете этого?
Он отвернулся.
— Разве вы не можете сказать, что истинно, а что нет?
— Черт побери, мисс Таггерт, я занимаюсь своим делом, и я — человек маленький. Я просто хочу делать деньги.
— И каким, по-вашему, способом их делают?
Однако она понимала, что уговоры бесполезны. Глядя на лицо мистера Моуэна, на его блуждавшие по сторонам глаза, она ощущала себя на шоссе под оборванными бурей телефонными проводами, когда связь прервана и слова превратились в ничего не значащие звуки.
Спорить бесполезно, думала она, и незачем забивать себе голову мыслями о людях, которые не способны ни опровергнуть аргумент, ни принять его.
Возвращаясь поездом в Нью-Йорк, Дагни твердила себе, что мистер Моуэн ничего не значит и ничто, с ним связанное, теперь не имеет значения. Она лихорадочно соображала, где отыскать нового производителя стрелок. Дагни перебирала в уме список имен, стараясь понять, кого можно побыстрее убедить, упросить или подкупить.
Войдя в зал, в который выходил ее кабинет, Дагни сразу поняла: что-то произошло. Ее встретила неестественная тишина, люди сразу же повернулись к ней навстречу, словно все они только и ждали, что ее появления, ждали с надеждой и ужасом.
Эдди Уиллерс поднялся на ноги и направился к двери ее кабинета, зная заранее, что она все поймет и пойдет следом за ним. Дагни успела заметить выражение его лица и подумала: что бы ни произошло, жаль, что он так расстроен.
— Государственный научный институт, — негромко проговорил он, когда они остались вдвоем, — выпустил заявление, в котором предостерег людей от использования риарден-металла.
Он добавил:
— Это передали по радио. И напечатали в вечерних газетах.
— И что же они там сказали?
— Дагни, по сути дела, ничего!.. Ничего не плохо, и вместе с тем выходит, что все плохо. Вот что самое чудовищное.
Он старался, прежде всего, говорить спокойно, но это давалось ему с трудом, и он уже просто не мог уследить за словами. Они слетали с его губ, как бы повинуясь полному боли неверию ребенка, громко негодующего при первом столкновении со злом.
— Но что они сказали, Эдди?
— Они… Тебе придется прочитать. — Он указал Дагни на газету, оставленную на ее столе. — Они не сказали, что риарден-металл плох. Они не стали утверждать, что пользоваться им опасно. Они просто…
Эдди развел руки и уронил их.
Она сразу поняла, что они сделали. Ей на глаза тут же попались предложения: «есть вероятность того, что в результате тяжелых нагрузок может проявиться внезапное растрескивание, хотя продолжительность этого периода невозможно просчитать заранее… нельзя полностью отвергнуть и вероятность молекулярных реакций неизвестной пока природы… Хотя прочность металла на растяжение вполне очевидна, возникают некоторые сомнения в отношении его поведения после резких ударных нагрузок… Хотя все свидетельства не позволяют последовать предложению о запрещении использования риарден-металла, необходимо дальнейшее исследование его характеристик».
— Мы не можем оспорить это… возразить, — неторопливо проговорил Эдди. — Мы не можем даже потребовать опровержения. Мы не можем показать им результаты своих экспериментов и что-либо изменить. Они ничего не сказали. Не сказали ничего такого, что можно опровергнуть, бросив на них тень подозрения в профессиональной несостоятельности. Дело рук труса. Этого можно было бы ожидать от какого-нибудь мошенника или шантажиста. Но, Дагни! Это говорит Государственный научный институт!
Она молча кивнула. Дагни стояла, обратив глаза к какой-то точке за окном. В конце темной улицы все вспыхивали и гасли лампы рекламной вывески, злорадно подмигивая ей.
Собравшись с духом, Эдди заговорил в тоне военной реляции:
— Акции компании «Таггерт» рухнули. Бен Нили разорвал договор, Национальное товарищество шоссейных и железнодорожных рабочих запретило своим членам работать на линии Рио-Норте. Джим уехал из города.
