Судить Адама! - Жуков Анатолий Николаевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Межов невольно улыбнулся, а смешливый Балагуров откинулся на спинку кресла и, дрожа всем телом, красный, залился-зазвенел в неудержимом хохоте. Он всегда умел быть непосредственным и веселым. На этот его смех в дверь заглянул жадный до всякого веселья Мытарин, но Балагуров сразу спохватился, замолк и замахал рукой, запрещая ему входить. Мытарин недовольно убрался и прикрыл за собой дверь.
– Что же ты наделал, Толя? – Балагуров достал платок и вытер вспотевшее лицо и гладкую, блестящую голову. – Ты хоть понимаешь, что ты натворил?
– Понимаю, Иван Никитич. – Ручьев с трудом поднял повинную голову и опасливо посмотрел на своего наставника. Тот был серьезен, тревожен.
– Не понимаешь, Толя. Это же смех на всю Хмелевку, а узнают – на всю область, на всю нашу Россию! Это посмешище, Толя, позор, и не только тебе, но и всем нам. А сколько будет сплетен, разудалых упражнений всяких фельетонистов, сатириков! Нашито, наверно, уже пронюхали, строчат?… Чего молчишь? Были у тебя эти новенькие газетчики Мухин и Комаровский?
– Были, Иван Никитич. И я у них был. Объявление хотел дать, а они не взяли. Документ, говорят, нужен о съедении. Фельетон, говорят, дадим с удовольствием, а объявление без документа – нет.
– Вот-вот, они такие. Эх, Толя Толя!… А я надеялся, что ты утрешь нос Башмакову, мечтал увидеть, как черт в церкви плачет. Что вот теперь делать?
– Надо позвать Колокольцева, – сказал Межов, – пусть пресечет эту затею с фельетоном. А объявление дать простое: «Утерянную печать Хмелевского пищекомбината считать недействительной». Сейчас я его позову.
Межов вышел и вскоре вернулся с быстрым, вожделенно потирающим руки Колокольцевым, который тоже слышал звонкий смех Балагурова, легко сопоставил его с вероятным проколом Ручьева (очень уж расстроенный вид имел молодой директор) и понял, что для газеты есть интересный материал.
Балагуров был серьезен и краток:
– Утеряна печать пищекомбината, дайте в своей газете объявление. Журналисты затевают фельетон – останови.
– Фельетон? – насторожился Колокольцев. – Разве тут есть материал для фельетона?
– К сожалению. Обстоятельства утери несколько курьезны: Ручьев нечаянно съел печать.
Редактор прыснул и, увидев строгое лицо Балагурова, зажал рот рукой. Успокоившись, сказал:
– Бывает. А объявление, Иван Никитич, зашлем сегодня же в набор. Только пусть заявит в милицию и сходит к врачу. Вдруг ее можно еще достать.
– Был я в милиции, – сказал Ручьев.
– Тогда сходи к врачу, а потом, если ничего не выйдет, к нам. Я сейчас позвоню в редакцию. Разрешите, Иван Никитич?
Тут ввалилась потная, как скаковая лошадь, Смолькова, с ходу стала объяснять то Балагурову, то Межову свои мытарства с металлоломом, и Ручьев поспешно выскользнул из кабинета и побежал в больницу.
XV
У кабинета Илиади томилась очередь. Первыми возле двери сидели продавщицы Клавка Маёшкина и Анька Ветрова. Клавка сразу вскочила, заступив Ручьеву путь в кабинет.
– Там женщина? – спросил он, часто дыша.
– Женщина или мужчина, а очередь одна. Вон с того краю.
– Я с работы, Клава.
– А мы откуда? Мы, думаешь, специальный отгул взяли?
– У меня неотложное дело.
– Скажите пожалуйста! Неотложные дела, если хотите знать, бывают только у нас, да и то в роддоме. А-а, бабы?
– Не пускать! – зашумели в очереди. – Мы тут который час припухаем!
– Посидишь, куда денешься. Прием назначил с одиннадцати, а самого нет и нет. Он за санитарного врача сейчас.
– – За себя-то не успевает, старый хрен, а берется еще за другого. Мне в магазин еще идти, в булочную… Весь рабочий день бегаешь не знай где.
– Не пускать! Ишь какой красивый явился!
– Да получка у нас сегодня! – крикнул Ручьев досадливо. – Без меня не дадут, а время видите сколько? – Он выкинул руку с часами Клавке под нос.
– Ты мне часами не тычь, – сердито отступила Клавка, – а попроси по-людски: пустите, мол, бабы. Неужто не пустим, когда такое дело. Тут и комбинатские есть, нам с Анькой тоже выручка нужна.
– Еще бы! – подхватила Анька. – Мы и магазин-то не закрыли бы, коли так. Дадут, и мы с премией. Пускай идет.
И когда из кабинета, оправляя ярко-цветастое платье, вышла Феня Цыганка, туда ворвался Ручьев.
– Мне справку, доктор. Побыстрее!
Илиади даже не поднял носа от бумаг, молодая медсестра тоже невозмутимо писала. Как в конторе.
– У меня нет времени, доктор. Или это трудно понять? Там же люди ждут, все встало!
Илиади поправил на носу круглые старомодные очки, закончил писать, не спеша сунул ручку в чернильницу и промокнул написанное канцелярским пресс-папье. Затем поднял величественный нос с очками на Ручьева:
– Садитесь.
Ручьев в изнеможении опустился на кушетку, бросил рядом мятый пиджак.
– Итак, на что жалуетесь?
– Не жалуюсь, доктор, здоров я.
– Принесите его карточку, – сказал Илиади сестре. Та бесшумно, как белый дух, исчезла.
– Какую карточку, зачем? – удивился Ручьев.
– Медицинскую, учетную, с историей ваших болезней.
– Да не болен я! И в больнице сроду не был.
– Возможно. Однако вот пришли, и значит, больны. Наше учреждение существует не для выдачи справок, а для лечения и предупреждения болезней. Кстати, у вас болезненный вид, бледность, тремор верхних конечностей. Положите руки на стол. Видите, даже на столе дрожат!
Ручьев встретил в переулке бородатого священника отца Василия. И говорили они в самом деле о названии комбината. В спешке он столкнулся с ним носом к носу, извинился, а отец Василий спросил:
– О чем закручинился, молодой человек?
– О названии своего комбината, – сказал Ручьев, часто дыша. – Не знаю названия, батюшка. Не подскажете ли? Вот так надо! – И чиркнул рукой по горлу.
Отец Василий, в мирской легкой одежде – брюках и рубашке с коротким рукавом, в сандалиях, – невольно улыбнулся. Он слышал, что директором пищекомбината назначен комсомольский секретарь Ручьев, знал прежнего директора Башмакова, упорного, забористого в казенном словолюбии человека, которого давно надо было сократить, и вот, стало быть, его сократили, а молодого поставили. Но неужто молодой Ручьев не знает такой малости, как название своего комбината? А по виду трезвый, только замученный и глаза горят, как у тронутого разумом.
