История мира в 10 1/2 главах - Барнс Джулиан Патрик (библиотека книг TXT) 📗
— Это ты прав, Спайк.
— Какие еще вопросы? — Он словно радовался сомнениям Джимми, твердо зная, что примет и обработает любой посланный им мяч.
— Ну хорошо, а что конкретно мы теперь будем делать?
— Мы расскажем об этом миру, вот что мы будем делать. И мир возрадуется. Благодаря нашему открытию многие души обратятся к истинной вере. И здесь, на горе, снова построят церковь, возведут ее над Ноевой могилой. — Может быть, в форме Ковчега. Или даже в форме ракеты «Аполлон». Это будет логичней; тогда круг замкнется.
— Насчет последствий я с тобой согласен, Спайк. Но можно я тебе еще кое-что скажу? Мы с тобой люди верующие.
— И люди науки тоже, — ответил геологу астронавт.
— Вот-вот. Как люди верующие, мы, понятно, хотим уберечь нашу веру от всякой лишней клеветы.
— Ясное дело.
— Так, может, прежде чем объявлять о своем открытии, мы как люди науки проверим то, что нашли как верующие?
— В смысле?
— В смысле не будем подымать большой кипеж, пока не проведем кое-каких лабораторных исследований Ноевой одежды.
На другой половине палатки воцарилось молчание: Спайк в первый раз сообразил, что обитатели Земли вовсе не обязательно примутся дружно салютовать им сомкнутыми над головой руками, как это было по возвращении с Луны. Наконец он сказал:
— Молодцом, Джимми. Заодно ты навел меня на мысль, а нету ли загвоздки с самой этой одеждой.
— О чем ты? Теперь роль скептика перешла к Спайку.
— Ну, я только предполагаю. Помнишь историю с наготой Ноя? Как сыновья его прикрыли? Мы, конечно, можем быть уверены, что Ноевы кости у Бога на особом счету, но вот относится ли то же самое и к его одежде? — Он умолк, потом заговорил снова: — По-моему, нечего нам играть на руку всяким занудам типа Фомы неверующего. Что, если Ной был положен здесь в погребальном уборе, а через несколько сот лет этот убор рассыпался в прах? А после приходит какой-нибудь паломник — может, он еле пробрался сюда через языческие племена — и видит мощи. Вроде как опять повторяется история с Ноевой наготой. И паломник отдает Ною свою одежду это объясняет, почему он так и не вернулся домой и не рассказал о своей находке. Но тогда мы можем здорово наколоться, если будем определять сроки углеродным методом.
— Ты прав, — сказал Джимми. Наступила долгая тишина, словно каждый из них полуосознанно надеялся, что следующий логический шаг сделает другой. Наконец Джимми его сделал.
— Интересно, как на это посмотри! закон.
— М-м-м. — В голосе Спайка не слышалось неодобрения.
— Как ты думаешь, кому принадлежат Ноевы кости? Кроме Всемогущего Господа, — поспешно добавил Джимми.
— Пока суды в этом разберутся, они могут не один год тянуть резину. Ты ж знаешь этих юристов.
— Ясное дело, — сказал Джимми, который еще ни разу не бывал в зале суда. — По-моему, Бог вряд ли одобрит нас, если мы будем так уж стараться, чтобы все было по закону. Это как искать помощи у кесаря, типа того.
Спайк кивнул и понизил голос, хотя они были на Ноевой горе одни:
— Но ведь тем-то ребятам немного нужно, а?
— Да. Да. По-моему, немного, — Джимми очнулся от грезы наяву:
ему представлялось, как вертолет Военно-морских сил США одним махом забирает отсюда всю петрушку.
Ничего больше не обсуждая, бывший астронавт и любитель подводного плавания вернулись в пещеру и при свете дрожащих фонариков стали решать, какие части Ноева скелета умыкнуть из Восточной Турции. Завязалась незримая борьба между благочестием, соображениями удобства и алчностью. Наконец они выбрали маленькую косточку от левой руки и шейный позвонок, который выпал со своего места и закатился за правую лопатку. Джимми взял кусочек пальца, а Спайк — отвалившийся позвонок. Они сошлись на том, что лететь домой вместе было бы безумием.
Спайк направился через Атланту, но репортеры все-таки выследили его. Нет, пока он ничего сказать не может. Да, идея проекта «Арарат» себя не посрамила. Нет, никаких затруднений. Нет, доктор Фулгуд летит отдельно, ему надо было уладить кое-какие дела в Стамбуле. Что за дела? Да, в свое время будет пресс-конференция, и у Спайка Тиглера припасено к этому дню кое-что особенное, есть приятные новости. А как вы себя чувствуете (в том самом наряде цвета примулы), миссис Тиглер? Отлично, я за мужа на сто десять процентов, счастлива, что он наконец вернулся.
По размышлении и после продолжи тельных молитв его преподобие Гибсон согласился подвергнуть две частички Ноева скелета научному анализу. Они отослали позвонок и кончик пальца в Вашингтон с надежным посредником, якобы нашедшим их в Греции. Бетти ждала, что счастливая звезда Спайка вот-вот снова вспыхнет на небосклоне.
Вашингтон сообщил, что возраст присланных на исследование Костей составляет сто пятьдесят плюс-минус двадцать лет. В качестве дополнительной информации было указано, что позвонок почти наверняка женский.
Морской туман апатично расползается над черной водой, мешая семичасовому парому идти от мыса Хаттерас к острову Окракок. Прожектор освещает парому путь. Каждый вечер ему опять, будто впервые, приходится искать дорогу. Огни-ориентиры, зеленые, белые и красные, помогают суденышку преодолевать его непростой маршрут. Поеживаясь от холода, вы поднимаетесь на палубу и глядите вверх; но на сей раз туман мешает видеть звезды, и невозможно понять, есть ли в небе луна. Вы снова поводите плечами и возвращаетесь в прокуренную каюту.
А сотней миль западнее, в ресторане «Лунная пыль», высоко подняв пластиковую бутылочку с водой из текущего в гору ручья, Спайк Тиглер объявляет о старте второго проекта «Арарат».
10. Сон
Мне снилось, что я проснулся. Это самый старый сон, и я только что видел его опять. Мне снилось, что я проснулся.
Я лежал в своей постели. Сначала это показалось мне немного странным, но по секундном размышлении я понял, что логика тут есть. В чьей же еще постели я должен был проснуться? Озираясь, я пробормотал себе под нос: так-так-так. Не очень-то умно, согласен. Но разве, когда случается что-нибудь экстраординарное, мы всегда находим нужные слова?
В девять постучали, и вошла женщина — спиной вперед и немножко в сторону. Это должно было бы выглядеть неуклюже, но нет: у нее это получилось очень ловко и элегантно. Она держала в руках поднос, оттого и вошла так. Когда она повернулась, я увидел, что на ней форменное платье. Медсестра? Нет, она больше походила на стюардессу какой-то неведомой авиакомпании.
— Я ваша горничная, — сказала она, чуть улыбнувшись, словно ей было непривычно представляться так или мне непривычно слышать; или и то, и другое вместе.
— Горничная? — повторил я. Там, откуда я явился, такое бывает только в кино. Я сел в кровати и обнаружил, что на мне ничего нет. Куда подевалась моя пижама? Это было что-то новое. Новым было и еще одно: когда я заметил, что сижу на кровати голый до пояса и женщина видит мою, как бы вам сказать, нахальную наготу, меня это ни капли не смутило. Приятный пустячок.
— Ваша одежда в шкафу, — объяснила она. — Можете не спешить. У вас впереди целый день. И, — добавила она, улыбнувшись пошире, — весь завтрашний тоже.
Я перевел взгляд на поднос. Дайте я расскажу вам про это чудо. Именно о таком завтраке я мечтал всю жизнь. Во-первых, грейпфрут. Ну, вы знаете, что за штука грейпфрут: как он брызжет соком вам на рубашку и выскальзывает из-под руки, пока его не прижмешь вилкой или еще чем-нибудь, как мякоть ни за что не хочет отставать от этих матовых перегородок, а потом вдруг выдирается вместе с белыми несъедобными волокнами, какой он всегда бывает кислый, но перспектива насыпать на него сахару вас почему-то не вдохновляет. Верно я говорю? А теперь послушайте, каким был этот грейпфрут. Для начала, мякоть у него оказалась не желтая, а розовая, и каждая долька была уже аккуратно отделена от своей оболочки. Сам плод заранее пришпилили к тарелке какой-то специальной вилочкой, так что мне не надо было держать его или даже трогать. Я поискал глазами сахар, но только по привычке. Вкус его распадался на два отдельных ощущения — за бодрящей свежестью сразу следовала благоуханная сладость; и все эти маленькие каплевидные сегментики, размером с головастиков, как будто лопались во рту по очереди. Да что говорить — эго действительно был грейпфрут моей мечты.
