Пока едет «Скорая». Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь - Звонков Андрей Леонидович (читать книги онлайн полностью .txt) 📗

«Меркурий» отчалил еще засветло. Около девяти в дверь постучал матрос.

– Девушка! Эй! Идите ужинать!

Таня забыла об ужине и, если бы не прозвучало это слово, о еде бы и не вспомнила. Она поднялась с кушетки. Привела немного обгоревшее под корсиканским солнышком лицо в порядок, причесалась. И так как надеть ничего нового не было, кроме майки «Viva la Corsica», пошла в чем была. То есть в джинсах, футболке, только косынку повязала на шею, как пионерский галстук. На ужин было все то же, кроме вина, то есть хрустящий багет, мягкий «ароматный» сыр, макароны, которые тут называли «паста с соусом карбонара», кофе или чай. Меню скромное. Ели молча. Только Бирюков представил команде пассажирку – Татьяну. Она привстала, кривовато улыбнулась и села обратно. Молодежи в команде не было – все солидные мужчины, лет от сорока до шестидесяти. Капитан выглядел моложе всех. Чтобы о чем-то поговорить, он обратился к Тане:

– Расскажите нам, что нового в России? Вы из какого города?

Таня замерла, не ожидала она таких вопросов.

– Я из Москвы. Ну, все нормально, ну, я не знаю, о чем вам рассказывать…

Бирюков понял – девушка не в настроении, поэтому перевел тему, обратившись к одному из членов команды:

– Зализняк, скажи, чья вахта в машинном сейчас? Твоя?

– Ни, Ковалева Сани, только неможно ему. – Зализняк доел макароны. Открыл банку лимонада.

– А че неможно?

– Хвор больно. Молчит, сукин сын… только что ни минутка – геть до витру… а сам яки твоя простынка. Билый.

Таня внимательно слушала. Не все украинские словечки ей были понятны, но суть уловила.

Капитан сказал:

– Ну и что мне с вами делать? Где я вам врача в море найду?

– Та ни надо, отлежится и будет як огурчик – зелененький и в пупырышках! – Зализняк поднялся из-за стола. Таня вдруг поняла, что он похож на актера Папанова из фильма «Бриллиантовая рука» и говорит точно так же.

– Ну, смотрите! – Бирюков покачал пальцем. – Спишу с корабля нахрен. За прогул – удержу.

Какой бес толкнул в этот момент Таню?

– Я могу посмотреть его.

Все уставились на девушку.

– Вы врач? – удивился капитан.

– Ну… нет, я фельдшер скорой помощи. – Таня хотела добавить, что ни дня еще не работала, но смалодушничала и промолчала. – А у вас есть что-нибудь медицинское? Давление померить?

Капитан загадочно улыбнулся. Встал из-за стола.

– Пойдемте, доктор!

На корабле, как оказалось, есть целый медпункт. А там… все лекарства просрочены. Нашлись тонометр, фонендоскоп, градусник. Суперновый какой-то, очень модный дефибриллятор – маленький, как плеер. Капитан объяснил, что ему пришлось купить эту машинку, ибо без нее не давали лицензию на эксплуатацию судна. Таня взяла тонометр и пошла осматривать больного моториста, который «белый, что твоя простынка».

Мужчина тридцати пяти лет. Худощавый, бледный, потный. Он вызвался сам пройти в медотсек, но по пути дважды чуть не упал без сознания. Когда лег, сказал, что так ему получше. И нужно только отлежаться. Таня вспомнила, что Зализняк сказал: «Что ни минутка – геть до витру», – поняла – матрос бегал в туалет. Стала расспрашивать, осматривать. Картина вырисовывалась очень нехорошая. Пульс за сто двадцать, давление еле-еле до девяноста, стрелка тонометра отмечает где-то посередине, между восьмьюдесятью и девяноста, а нижнее где-то около сорока. Что с ним?

– Болит где-нибудь? – спросила Таня, прощупывая живот.

– Нет, боли нет, – сказал моторист Саня. – Слабость ужасная и понос. Уже раз семь сходил только сегодня. Вроде как отравился, а чем – не пойму, ели все одинаково. Ничего крепкого не пил.

– А не крепкое?

– Дак я это… колу люблю, ну спрайт, фанту, уважаю газировку, так, чтоб поядренее. Чтобы в нос шибало! По квасу скучаю… У нас в Мелитополе такой квас на площади торгуют… Ух!

Таня перебирала в памяти симптомы, и все сходилось на желудочном кровотечении. Но для того чтоб убедиться, нужно гастроскопию делать, а как? Или…

Она полезла по рундукам, нашла коробку с латексными перчатками, потом отыскала банку с вазелином. Натянула перчатки и сказала строго:

– Снимайте штаны, мне нужно сделать ректальное исследование.

Умные медицинские слова произвели впечатление. Моторист скинул шорты, трусы и повернулся задом.

Палец, извлеченный из ануса, был вымазан угольно-черной массой. И Тане стало нехорошо. Кровотечение! Судя по описанию моториста, уже вторые сутки. А значит, по самым скромным подсчетам, учитывая пульс и давление, он потерял больше литра. Одно хорошо, кровотечение не желудочное, иначе б его рвало кофейной гущей, а он…

– Рвоты не было?

Ковалев покачал головой:

– Нет.

– А что вы ели? – Таня спрашивала, а сама лихорадочно перебирала в уме, что делать. Как доложить капитану?

– Да ничего не ел, не хочу. Пить хочу – вот пью. – Матрос показал банку с колой.

«Он с ума сошел! У него кровь там льется, а он газировку дует!»

Таня взяла блокнот, кем-то забытый на столе, приспособившись к качке, набросала свои мысли: кишечное кровотечение, анемия. Кровотечение идет… надо останавливать, надо чем-то поднять гемоглобин. Если парень еще несколько часов будет кровоточить – он может умереть. Отчего? Она не помнила. Если б Ерофеев был рядом! Но его нет. Что же делать?

Она полезла по шкафчикам, выбирая все, что можно было или вливать в вену, или колоть, или пить и что хоть как-то могло повлиять на состав крови. Так перед ней появилась горка лекарств, в которой были мешок с физраствором на литр, несколько пластиковых баночек с аминокапроновой кислотой, пара коробок с кальция глюконатом и хлоридом, коробка с ампулами витамина В₁₂, коробка с викасолом. Препаратов железа не было. А без него гемоглобин не поднимется. Не поручень же грызть? Все препараты с истекшим сроком годности: какие в полгода, какие в год. Ну нет же других! Она приказала Ковалеву не пить газировку ни в коем случае и лежать! Не вставая.

– А курить можно?

– Нет, – строго сказала Таня. – Я сейчас приду, все объясню и сделаю, а пока просто лежите.

Капитана она нашла в рубке. Бирюков бросил все дела и обратился к девушке:

– Ну, что с ним?

– У Ковалева кишечное кровотечение, довольно тяжелое состояние. Если не остановить – ситуация выйдет из-под контроля и его не спасти.

Бирюков засомневался. Он молчал, но с недоверием смотрел на Таню.

– А в чем опасность?

– Он продолжает терять кровь. У него черный стул – мелена, давление восемьдесят на сорок, пульс сто двадцать, он теряет сознание, если поднимается. Лежа ему легче. Но если не остановить кровь, он умрет или от почечной недостаточности, или от ДВС-синдрома [125]. Знаете, что это? – Таня была уверена, что нет, но Бирюков кивнул.

– Знаю. – Он поверил. – Сколько у нас времени?

Таня пожала плечиком.

– Часов шесть, может, десять, если я сумею притормозить кровотечение. Но у вас все лекарства просроченные. Я капельницу ему налажу с физраствором, ну, кальций введу. У вас холодильник есть?

Бирюков кивнул.

– Конечно.

– Мне нужен лед на живот – это поможет немного остановить кровотечение.

– Так у нас в баре лед-машина есть, – улыбнулся Бирюков. – Я ребятам скажу. Вам сколько кило надо?

– Одного хватит, – сказа Таня. – И еще, мне нужно позвонить… в Москву. А мой мобильник украли, этот, – она показала купленный в Кальви, – чего-то говорит – я не понимаю. – Она включила громкую связь. «Le reseau est provisoirement inaccessible!» – донесся оттуда женский голос. – Вот, и Сашу Ковалева надо в хирургию. Может быть, кровь переливать, во всяком случае, здесь нам его не спасти. Может, нам вернуться в Кальви? Там есть госпиталь?

Бирюков крякнул, помрачнел.

– Там все есть. До Ниццы недалеко – да ни у кого ж страховки нет. – Он покраснел. – А отдай его французам, так все без штанов останутся. Будем весь сезон на его больницу работать.