Хранительница тайн - Мортон Кейт (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Джимми согласился помочь Долл главным образом потому, что, по ее словам, план был совершенно безобидный.
Они сидели в закусочной «Лайонс» возле Мраморной арки, и Долл, стиснув ему руку, говорила:
– Все очень просто устроить, разве не понятно? Ты столкнешься с ней будто бы случайно, и пока вы будете ахать, какая неожиданная встреча, ты скажешь, что хочешь навестить ту девочку из разбомбленного дома, сиротку…
– Неллу, – сказал Джимми, глядя на металлический край стола, тусклый даже в солнечном свете из окна.
– Она согласится – кто бы не согласился? Особенно когда ты расскажешь, как тебе жаль девочку. Ведь это же правда, Джимми? Ты сам мне говорил, что мечтал бы ее проведать.
Джимми кивнул, по-прежнему не поднимая глаз.
– Ты пойдешь с ней, придумаешь повод встретиться еще раз, и тогда я вас сниму – вместе, когда вы будете выглядеть… ну, так сказать, не чужими. Мы отправим ей письмо – анонимно, разумеется, и она с радостью сделает все, чтобы тайна осталась тайной.
Долли резко затушила окурок, раздавив его в пепельнице.
– Видишь? Все очень просто. Надежность – сто процентов.
Просто-то просто, может быть даже надежно, но непорядочно.
– Это вымогательство, Долл, – тихо сказал Джимми, затем поднял голову. – Воровство.
– Ничего подобного, – твердо ответила Долли. – Это восстановление справедливости. После того, как она поступила со мной, с нами, Джимми… Не говоря уже о том, как она поступает с мужем. К тому же у нее куча денег, она и не заметит той малости, которую нам отдаст.
– Но ее муж…
– Ничего не узнает! В том-то и прелесть! Их дом на Кемпден-гроув, доход – все принадлежит ей одной! Бабушка в завещании оговорила, что Вивьен будет распоряжаться деньгами и после замужества. Ты бы слышал, как возмущалась леди Гвендолен.
Джимми не ответил, и Долли запаниковала. Ее и без того большие глаза расширились еще сильнее, и она стиснула пальцы, как на молитве.
– Как же ты не понимаешь? Она ничего не потеряет, для нее это не деньги, а мы с тобой сможем пожениться. И жить счастливо до конца дней.
Джимми по-прежнему не знал, что ответить, поэтому молчал, вертя в пальцах спичку. Как всегда в тягостные минуты, мысли его уплыли куда-то в сторону, словно сигаретный дымок. Джимми думал об отце. О комнатушке, в которой они живут вместе, пока не подыщут что-нибудь поприличнее, и как отец сидит у окна и вслух гадает, сумеет ли мама их тут отыскать, и почему ее все нет и нет, и как он каждый вечер спрашивает Джимми, нельзя ли переехать на старую квартиру. Он часто плачет, и у Джимми сердце надрывается слушать, как отец рыдает в подушку и повторяет снова и снова, что хочет одного: пусть все станет по-прежнему. Джимми надеялся, что когда у них с Долл будут дети, он сумеет правильными словами унимать их горючие слезы, но если плачет твой отец, это совсем другое. Сейчас столько людей рыдает в подушку – Джимми подумал о всех тех несчастных, кого снимал с начала войны, обездоленных и отчаявшихся, скорбящих и мужественных. Он снова взглянул на Долл. Она закурила новую сигарету и теперь сосредоточенно затягивалась, так непохожая на девушку со смеющимися глазами, которую он когда-то фотографировал. Наверное, очень многие, как отец, мечтают вернуть прошлое.
Или приблизить будущее. Спичка сломалась у него в пальцах. Прошлого не вернешь, незачем об этом и думать. Есть лишь один путь – в будущее. Джимми вспомнилась первая неделя после того, как Долл сказала, что не выйдет за него замуж: черная пустота впереди, одиночество, мешающее спать по ночам, отцовские рыдания и бесконечный стук собственного сердца. А следом пришла мысль: так ли ужасно то, что предлагает Долл?
В обычных обстоятельствах Джимми ответил бы: да, ужасно. Когда-то у него были твердые представления о добре и зле, но теперь, когда война столько всего уничтожила… Джимми неуверенно покачал головой. Бывают времена, когда, стараясь быть чересчур правильным, можешь потерять все.
Джимми сложил половинки сломанной спички, и тут Долли вздохнула. Джимми глянул на нее: она обмякла на стуле и закрыла лицо ладонями. Он снова заметил царапины на ее руках и как она исхудала.
– Извини, – проговорила Долли сквозь пальцы. – Извини. Не надо было заводить этот разговор. Мне просто подумалось… Я… я хотела… – Ее голос стал совсем тихим, как будто ей тяжело выговорить ужасную истину. – Она так держалась, что я почувствовала себя пустым местом.
Долли любила актерствовать и как никто умела исчезнуть за вымышленной личиной, но Джимми очень хорошо ее знал, и щемящая искренность этих слов пронзила его в самое сердце. Вивьен Дженкинс заставила прекрасную Долл, такую умную и яркую, способную столько подарить миру, Долл, чей смех наполняет его жизнью и силой, почувствовать себя пустым местом. Его больше не надо было убеждать.
– Быстрее. – Вивьен Дженкинс стояла перед дверью с бронзовой табличкой «Др. М. Томалин» и дожидалась Джимми. Она глянула на золотые часики, потом на улицу у Джимми за спиной, и ее темные волосы вспыхнули в солнечном свете. – Я спешу, мистер… – Вивьен осеклась, вспомнив, что они договорились не называть имен. – В общем, спешу. Я и без того опаздываю.
Джимми вслед за ней вошел в кирпичное здание, неотличимое от соседних. Видимо, когда-то это был богатый особняк, теперь же в вестибюле расположилась регистратура: стол на красивых витых ножках, за которым сидела дама с мельхиоровой сединой, взбитой и уложенной в два высоких валика надо лбом.
– Этот джентльмен пришел к Нелле Браун, – сказала Вивьен.
Мельхиоровая дама мгновение изучала Джимми через узкие очки для чтения. Он улыбнулся, она нет. Внезапно он почувствовал себя диккенсовским персонажем, парнишкой с кузницы, теребящим чуб при виде истинного великолепия.
– Я знаком с Неллой, ну, в некотором смысле. Видел ее в тот день, когда она лишилась близких. Я фотограф. Снимаю для газет. Зашел поздороваться, узнать, как она.
Джимми заставил себя сделать паузу и глянул на Вивьен, надеясь, что та его поддержит. Однако Вивьен молчала.
Где-то тикали часы. За окном пролетел самолет. Наконец регистраторша вздохнула.
– Понятно, – произнесла она таким тоном, будто впустить его – заведомо неразумный поступок. – Фотограф. Снимаете для газет. Как, вы сказали, ваше имя?
– Джимми. – Он покосился на Вивьен, и та отвела взгляд. – Джимми Меткаф. – Вероятно, умнее было бы солгать, но эта мысль пришла ему с опозданием. Он не очень-то умел обманывать. – Я просто хотел узнать, как поживает Нелла.
Дама оглядела его, плотно сжав губы, затем коротко кивнула.
– Хорошо, мистер Меткаф, идите за мной. Но предупреждаю, в моей больнице нельзя расстраивать моих питомцев. Если что-нибудь пойдет не так, вы немедленно отправитесь на улицу.
Джимми улыбнулся, благодарно и немного испуганно.
Дама аккуратно задвинула стул под стол, поправила золотой крестик на груди и, не оглядываясь, стремительно зашагала по винтовой лестнице. Джимми послушно двинулся следом и только на середине пролета понял, что Вивьен с ними нет. Он обернулся. Вивьен стояла у двери в дальнем конце вестибюля и поправляла волосы перед зеркалом.
– Вы не идете? – Джимми говорил тихо, но в сводчатом вестибюле его слова отозвались громким эхом.
Вивьен мотнула головой.
– У меня тут другие дела… – Она вспыхнула. – Идите-идите! Мне некогда разговаривать, я уже опаздываю.
Джимми пробыл в палате примерно час, глядя, как Нелла отбивает чечетку, потом прозвенел колокольчик, и она сказала: «Нас зовут на ленч». Джимми решил, что пора прощаться. По коридору они шли за руку, а перед лестницей Нелла вскинула голову и спросила: «Когда ты придешь снова?» Джимми замялся: он не заглядывал так далеко вперед. Однако при виде открытого детского личика ему отчетливо вспомнился мамин уход, а следом яркой вспышкой пришла мысль, такая быстрая, что Джимми не успел ее ухватить. Она была каким-то образом связана с детьми, с тем, как доверчиво они вкладывают ладошку в твою руку и ждут, что ты будешь рядом всегда. Он сказал: «Наверное, денька через два», – и тогда Нелла улыбнулась, помахала рукой и весело побежала по коридору в столовую.
