Сердце крысы - Миронова Лариса Владимировна (библиотека электронных книг TXT) 📗
29
Опять этот невротик что-то бормочет у клетки! Какая гадость, когда эксперимент ведет этот шибзик! И ещё он берется рассуждать, что предпочтительнее – быть существом разумным или дикой природой? Я повалился на спину и дрыгал лапами целую вечность. Если вы вдруг подумали, что я целовал вечность, находясь в такой позе, то вы просто не знаете наших обычаев.
Ах, если бы он знал, этот неумный двуногий, как страдает зверь! Как тоскует его душа! Так сильно страдать могут только малые дети…
Страдал ли ты, Угрюмый, так, как повсечасно страдаю я? Страдание тем сильнее, чем меньше возможности его открыто выказать. Я не верю страданиям поэта – пусть плачет и рыдает их слезливая муза, в сердце поэта полярный лед…
0, я тебя вполне раскусил, Угрюмый! Ты вопишь – назад, к природе. Закон джунглей для тебя сегодня важнее всех иных законов жизни. Но ты и предположить не можешь сейчас, на какие мучения ты себя обрекаешь! Ведь ты никогда не сможешь стать зверем до конца. А если бы и стал им, то ужаснулся бы тому, какая невероятная сила разрушения опрокинула бы твою душу!
Ты ослеплен безумной идеей владычества над сутью и кое в чем ты преуспел! Но страдать ты стал ещё сильнее!
Ты в тупике! Туда ли ты стремился? Назад пути оттуда не бывает… Путь один. И в начал пути нет невинности. Не к зверю или к ребенку, а к богочеловеку!
Это даже мне понятно, преподобной крысе…
Я уже давно знаю простую истину – чтобы достичь великой простоты и погрузиться во вселенскую гармонию, вовсе не надо перекраивать свою душу на звериный манер. Впусти в свою душу вселенную, пусть всё жаждущее и страждущее найдет приют там! И тогда тебе будет доступна великая простота.
И в этом – Истина. Этим путем идут все великие и достойные. Одни по сознательному выбору. Другие – безотчетно. И счастливы вовеки те, кто дошел…
Когда приходят подлые времена, и движущей силой выступают униженные и оскорбленные, ждать добра неоткуда. Именно они становятся орудием незрячим мести, и часто – в руках своих же мучителей.
