Все о жизни - Веллер Михаил Иосифович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Сытность, производительность труда? Конечно. Хором мамонта забьем и прокормимся, хором оросительный канал прокопаем и хлеб посеем. Удачливый и сильный поделится в голодный час едой, а мы ему за это дом побольше смайстрячим, в свой час лучший кусок дадим.
Воин защищает, пахарь пашет, строитель строит, а в результате всем защищеннее и сытнее. Излишком хлеба прокормим ученого, он нам водяную мельницу изобретет, наш труд высвободит от ручной помолки, мы еще больше всего наделаем.
Пока все элементарно, Ватсон, это проходят в школе. А нешкольным языком – государство повышает энергопреобразовательную мощь человека.
Дальше начинаются сложности. Все государства плохие. Они ограничивают и угнетают человека. Заботятся, конечно, как-то, – но при этом диктуют, заставляют, угрожают карами. Налоги дерут, в армию загоняют, правила поведения навязывают, и главное – справедливости в них не хватает.
Со времен Платона, а на самом деле раньше, люди строили теоретические модели справедливого государства. Несть числа утопиям, как «логично-научным», так и художественно-фантастическим. Но о том, что «справедливость» в жизни недостижима в общих масштабах, мы говорили во многих местах.
Пока тоже просто. Годится едва ли не любой пример. Вот вы завели собаку сторожить дом. А она ест, гадит, пахнет псиной, скулит когда не надо, спариваться ей потребно, – увы, побочные для вас следствия. А для нее, может, сторожить ваш дом – побочное следствие ее жизни, где главное – кормежка и конура. Любая медаль имеет две стороны.
Народ создает законы и государственные должности для себя. А исполняют их конкретные люди. Они самоутверждаются. Чем энергичнее и способнее – тем могут быть честолюбивее и корыстнее. Уж как Петр охаживал Меншикова и кулаком и дубиной за безмерное воровство – а держал: способный.
И тогда народ создает дополнительные законы, дополнения, поправки, – чтоб ограничить возможность государственных лиц самодурствовать и употреблять власть во вред народу. Портит власть человека, это давно известно. Афиняне вообще додумались до остракизма: раз в год изгоняли на десять лет того, кто выше всех высунулся. Того, кто, по их мнению, угрожает свободе и демократии, слишком одеяло на себя тянет.
И плевать, что он много пользы принес. За прошлое – спасибо, а в будущем – как бы тираном не стал.
Римляне решили: трибунам отправляться с войском вдвоем и командовать по очереди, через день, и хорошо, если они друг друга не любят – не сговорятся тогда с этим войском взять власть в Риме и подмять государство под себя. В результате такой демократии Рим с грохотом проиграл битву при Каннах и едва не погиб. Двуначалие отменили.
То есть. Государство постоянно совершенствуется, как может. Детали подтачиваются, шлифуются, вводятся дополнительные предохранители и «улучшатели». Машина делается все более громоздкой.
В любом государстве происходит, с самыми благовидными целями, бюрократический рост. И до поры до времени это действительно улучшает и совершенствует деятельность государства. А потом оно начинает делаться все более громоздким, задыхаться и спотыкаться.
Это одно. А второе:
Закономерности существования и развития государства те же, что и прочие в истории и природе: государство стремится быть как можно более мощным и значительным, повышать свою энергопреобразующую деятельность. Оно экспансивно по сути! Оно «хочет» быть большим, сильным, богатым и начинает завоевывать соседей. Оттого часто и гибнет. Кир нарвался, Александр нарвался, Наполеон нарвался. Про слабых и завоеванных и говорить нечего.
Но вот гибель Рима очень всегда историков интересовала. Такой большой, сильный, богатый – чего загнил, чего развалился, ведь четыреста лет назад такую толпу вшивых варваров Цезарь или Сулла растерли бы в грязь несколькими легионами? Тут и теория морального упадка, и теория физического вырождения, и теория угасания энергии этноса.
Вообще-то Рим кончился в 212 году с эдиктом Каракаллы, который дал права римского гражданства всем свободным жителям всей территории империи. Обитатели завоеванных провинций стали полноправными римлянами. Что это значит? Энтропию это означает, вот что. То самое равенство, когда между людьми и группами резко падает разница потенциалов. Да хрен ли иберам и бриттам величие Рима, гори он ясным пламенем. А ведь идея была хорошая. И с точки зрения морали людям приятно было стать гражданами, и радеть, вроде, за государство больше должны, армейские вопросы решать легче. Ан нет…
Что есть суть государства? Что делает его таковым – нужным и мощным? Организация его, структура законов и государственных механизмов. Что с ними всегда происходит со временем? Усложняются, увеличиваются. К чему это ведет? К противоположному эффекту. Те самые механизмы роста и самоорганизации, которые способствовали образованию, росту и укреплению государства, по мере времени начинают мешать ему, загромождать «кровеносные сосуды», виснуть тяжелым грузом, мешать на каждом шагу. Все больше дистанцируется и абстрагируется государство от тех отдельных людей, на которых и для которых оно существует. Люди привыкают видеть в чиновнике не друга и защитника, а врага и вымогателя, который занимается черт-те чем, а тебя главнее.
Закон и государство по мере усложнения из все более эффективного и отвечающего назначению превращается во все менее эффективное и не отвечающее своему назначению. И тогда его прожирают и загаживают изнутри, и оно рушится от любого толчка извне, а может и без особых толчков, как СССР в 1991 году.
Механизмы саморегуляции и коррекции могут продлить жизнь государства, но, разумеется, не могут сделать его вечным.
Стремясь всегда быть как можно более значительным, оно в конечном итоге само себе могильщик.
«Парадоксов» полно. Скажем, подавляющее большинство граждан цивилизованных стран безусловно стоит за смертную казнь тяжких преступников – террористов и всех тех, кто совершил обдуманное убийство невинной жертвы и т.п. Народ за, а государство против! Провести плебисцит – законы не позволяют, а избранные должностные лица – из гуманных либо карьеристических соображений – делают обратное тому, чего хочет избравший их для своего блага народ. О!
Или, скажем, белые страны сейчас стонут от легальных и нелегальных иммигрантов, которые прожирают деньги налогоплательщиков, хулиганят, занимают рабочие места и при этом буйно размножаются, быстро замещая собою коренное население. А принять более жесткие законы об иммиграции – не получается! А плебисцит провести невозможно! А наживаются на этом предприниматели, использующие дешевую рабсилу, чиновники, сохраняющие свои места в соответствующих ведомствах, и политики, делающие своим «гуманизмом» политический капитал на голосах избирателей.
Это называется «улучшенное» государство, которое безусловно находится в стадии гибели. Культ работящести, высоконравственности, суровости принципов (и нарушали, и куролесили, но генеральная линия была) сменяется аморфностью, бессилием перед жестокой наглостью чужаков, разгильдяйством – но все сыты, и грязной работой сами заниматься не хотят. Совершенствуя государство в своих интересах век от века, они усовершенствовали его до того, что это государство само себя губит как своими законами, так и реальным их проведением в жизнь.
Такова элементарная диалектика развития. А свинцовый водопровод, который якобы отравил воду и тем погубил римлян, тут ни при чем.
