Красным по черному - Огнев Александр (онлайн книга без txt) 📗
Едва он сделал первый шаг, как перед его мысленным взором неожиданно побежал кадрами чёрно-белого кино давний рассказ Лизы…
— Героическая девочка, ничего не скажешь. — Вера Валентиновна проводила глазами каталку, на которой увозили Марину. — С войны я так людей не резала… — Она закурила. — Знаешь, Лиза, и там, на фронте, не припомню такого. Мужички хоть ругались, матом защищаясь от боли. Но чтобы от боли теряли сознание — вот так, молча, не издав ни звука! Если не это зовётся материнским подвигом, то уж и не знаю…
— Да, ребёночка, похоже, удалось спасти. Спасибо вам!
— Прекрати!
— Прекратила. Ну а относительно перспектив мы можем поговорить?
— Поговорить, конечно, можем. Только, зачем? Как будто ты сама не видела! Если сегодня-завтра всё будет нормально, то ребёнка она родит. А вот как выкормит и что дальше? Точнее, сколько… Может, год, может, чуть больше…
…Иван Фёдорович остановился, опершись рукой о косяк и всё ещё не переступая порога спальни.
Через два с небольшим месяца Марина родила сына, которого назвали — в честь её погибшего отца — Юрием. А ещё через год — умерла.
Приехавшая сразу после рождения внука мать Марины увезла тело дочери в Казань, забрав с собой и годовалого Юрика — на время. Время это оказалось очень непродолжительным. Не прошло и года, как она упокоилась рядом с дочерью на казанском кладбище, а малыша привезли обратно в Ленинград…
Чувствуя уже нешуточную тошноту, Иван Фёдорович вошёл-таки в спальню, поднял жалюзи, открыл окно и сделал глубокий вдох. Лишь после этого он обернулся…
Юрий в махровом халате лежал на постели. Он никак не отреагировал ни на свет, ни на лёгкий порыв ветра, ворвавшегося в комнату. Можно было подумать, что он крепко спит. Если б не полуоткрытые, закатившиеся глаза с подрагивающими веками… Слюнявые губы, растянутые в блаженной улыбке… Склянки и порошок…
— Ты не должен был жить! — услышал Кривошеин собственный голос, разглядев на тёмно-вишнёвом ковре одиноко белеющий шприц.
И тут же с грустной благодарностью вспомнил, как быстро Лиза научила его когда-то делать внутривенные инъекции больной матери…
— За последние десять дней безвозвратно покинули Питер — четверо, область — трое старушек, тела которых были найдены в их одиноких жилищах. Возрастной диапазон: шестьдесят два — восемьдесят один.
— Спасибо за оперативность. Меня интересуют только «городские»! — Олег протянул руку. — Давай — и можешь отправляться спатки до вечера.
— Представь, я и сам догадался, что областные вряд ли потребуются, — проговорил Михаил, отдавая сводку и почему-то не спеша уходить.
Действительно, пробежав список, Круглов опять поднял на него глаза:
— Как это понимать? Воробьёва Лидия Ивановна… Почему ты её выделил?
— Потому что вам нужна именно она, товарищ подполковник, — устало ответил Свинцов и, хмыкнув, вдруг добавил с кавказским акцентом: — Я так думаю.
— Поясни!
— Два дня назад её обнаружили, по вызову соседей, ребята из Московского РУВД. Тамошний зам — мой однокурсник, так что информация — из первых рук, можно сказать. Мало того, что бабульку частично поела собственная кошка, которая после этого взвыла волком — собственно, этот вой и привлёк внимание соседей, — так ещё…
Раздался зуммер селектора. Круглов сделал знак прерваться и нажал на кнопку:
— Слушаю, товарищ генерал.
— Зайди ко мне, Олег. Пожалуйста…
— Иду.
Отключившись, он вновь взглянул на Свинцова:
— Договаривай, Миша. Только — самую суть.
— Самую суть, — вздохнул тот. — Эта бабулька была, на самом деле, «ягулькой» и летала на метле. По словам соседей, недостатка в посетителях у неё не было. Как выяснилось при осмотре квартиры, скорее даже наоборот — наблюдался некоторый их переизбыток. Из-под кроватки, на которой она почивала, извлекли неподъёмный чемоданчик, больше похожий на сундук Али-Бабы, набитый под завязку баксами. В этой связи теперь старушкой посмертно занимается наша доблестная «Чека»…
— Мишка, я — твой должник! — сказал Олег, вставая из-за стола. — Проси, что хочешь…
— Вопрос можно? Как ты думаешь, где, кто и на какие шиши будет её хоронить, принимая во внимание, что она была абсолютно одинока?
Глава 52
«Ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо»
Не успел Круглов войти в приёмную, капитан Гусев вскочил со своего места и с заговорщицким видом устремился ему навстречу.
— Генерал ждёт вас, товарищ подполковник, — проговорил он вполголоса и перешёл вообще на шёпот. — Только хочу предупредить: у него умер сын!
Олег остолбенел.
— ?!!
— Иван Фёдорович заехал сегодня к нему и обнаружил мёртвым. Сразу позвонил полковнику Кирюхину — тот сейчас делает или уже сделал вскрытие. По всей видимости — сердце. Парню только-только за тридцать…
— Ладно, капитан, — чуть скривился Круглов. — Спасибо, что предупредили.
И направился в кабинет.
Генерал сидел за столом и что-то писал. Мельком глянув поверх очков на вошедшего Олега, он кивком указал ему на стул, продолжая скрипеть пером. Кривошеин был единственным человеком в Управлении, который не признавал никаких письменных принадлежностей, кроме карандаша и поршневой ручки. Однажды начхоз спросил его, что он будет делать, когда окончательно прекратят производство чернил. Ответ был предельно лаконичен: «Уйду в отставку!».
Размашисто расписавшись, Иван Фёдорович дважды промокнул лист старинным пресс-папье и вложил документ в лежащую здесь же, на столе, тёмную кожаную папку. Затем снял очки и вновь поднял глаза на Круглова:
— Судя по траурному выражению твоей физиономии, ты уже в курсе? — Он устало откинулся в кресле. — Сорока на хвосте принесла. Точнее, гусь лапчатый…
Олег опешил, не зная, что ответить. В нынешних обстоятельствах он, конечно же, не ожидал такого вопроса, да ещё заданного подобным тоном.
— Попросил выяснить, — ворчливо продолжил Кривошеин, — какие документы нужны, чтобы подхоронить урну к родному отцу — с учётом разных фамилий. Третий час выясняет!
Он тяжело вздохнул и, помолчав несколько мгновений, вдруг тихо поинтересовался, глядя на Олега из-под полуприкрытых век:
— Я запамятовал, у тебя — дочурка, кажется?
— Дочка, — непроизвольно улыбнулся тот.
— Дочка — это замечательно…
Генерал снова устремил на Круглова какой-то просветлённый и удивительно спокойный взгляд уже немного выцветших голубых глаз.
Сколько раз потом будет вспоминать Олег и этот пронзительный взгляд, и паузы, и каждую фразу их такой короткой частной беседы в служебном кабинете…
— Ладно, сынок, вернёмся к делам. — Кривошеин взял со стола и протянул ему небольшой листок бумаги. — Вот, пусть у тебя на всякий случай будут его координаты. Хотя он сам не сегодня-завтра должен связаться с тобой по поводу нашего друга Белова. Так мы с ним, по крайней мере, договорились…
Слегка нахмурившись, он ударил по загоревшейся кнопке селектора:
— Что такое, я же просил?!.
— Извините, товарищ генерал, — раздался голос Гусева. — Полковник Кирюхин — по внутреннему.
Кривошеин снял трубку:
— Да, Яша, слушаю… — Он посмотрел на настенные часы. — Хорошо, договорились. Жду тебя.
Отсоединившись, генерал покачал головой:
— Не дают нам… — он грустно усмехнулся, — делами заняться. Совсем времени не осталось. Ну что ж… — Иван Фёдорович опять как-то прерывисто-утомлённо вздохнул. — Ты можешь подъехать завтра с утра пораньше, скажем, часов в семь? Чтобы… у нас были час-полтора в запасе?
— О чём речь, товарищ генерал!
— Отлично! Значит, ровно в семь… До завтра, сынок!
Заметно обескураженный, Круглов встал и направился к двери.
